Гордость

                ГОРДОСТЬ
                (Параллельный мир № 70)
   «Отличная у меня получилась вещь, - подумал писатель Денис Сеткин, откладывая только что законченную рукопись в сторону .– Такой оригинальный рассказ  не напишет ни один реалист. Это под силу лишь фантасту, да и то не всякому».
 Действительно, сочиненное Денисом произведение было превосходным, как, впрочем, и все остальные его творения. Однако, несмотря на это, слава к нему не пришла. Причина такой несправедливости заключалась в том, что Сеткин не хотел унижаться перед издателями, - у него было чрезмерно развитое чувство собственного достоинства.
   Тут позвонили в дверь.
   Это пришли две женщины, которых раньше Денис никогда не  видел. Они буквально источали смирение и кротость. Из-за этого Сеткин сразу же почувствовал к ним симпатию. Одна женщина была в очках, сильно искажавших взгляд; другая имела очень тонкие губы, похожие на приклеенную к лицу красную нитку.
   - Вы не желаете изучить с нами Библию? – спросила та, что в очках. И слегка подняла руку, сжимавшую Священное Писание.
   - Я ее уже изучил, - ответил Денис, догадавшийся, что перед ним – сектанты, Свидетели Иеговы.
   - Мы можем объяснить вам непонятные места.
   - Не надо мне ничего объяснять. Я все отлично понял.
   Женщины в унисон шмыгнули носом, из-за чего симпатия  к ним в душе Сеткина мгновенно испарилась, точно капля ацетона под жаркими лучами солнца.
   -А вы знаете, что Библия была продиктована Богом? – поинтересовалась очкастая.
   - Я в это не верю. Её написали люди.
   - Да, её написали пророки, но они записывали слова Бога.
   - Повторяю: я в это не верю.
   - А в Бога вы верите?
   - А что, по-вашему, из себя представляет Бог?
   - Дух.
   - С этим я согласен. Я тоже думаю, что Всевышний – это не антропоморфное существо, а духовная субстанция.
   Всё это время они разговаривали через порог. Спохватившись, что он пренебрёг правилами гостеприимства, Сеткин пригласил женщин в коридор. Там он спросил у очкастой:
   - А Свидетели Иеговы молятся Богу?
   - Молятся. Но мы не повторяем без конца одни и те же молитвы, как это делают приверженцы господствующей церкви, а  обращаемся к Создателю со своими словами. А вы молитесь?
   - Раньше я пять месяцев подряд читал про себя перед сном «Отче наш». А потом бросил.
   - Почему?
   - Потому что всё это время я не мог писать. А когда перестал молиться, ко мне опять начало приходить вдохновение.
   - Вы – писатель? – спросила очкастая.
   При этих её словах тонкогубая еле заметно улыбнулась и внимательно посмотрела на Дениса.
   - Писатель, - ответил Сеткин.
   - А что вы пишите? Повести? – не отставала очкастая.
   - Нет, рассказы.
   - Моральные?
   - Моральные, но пессимистические.
   - Значит, у них плохой конец?
   - Плохой, а точнее говоря, трагический.
   - А книги у вас выходили?
   - Выходили.
   - Где?
   - В Гончаровске.
   - А в какой типографии их печатали?
   - В частной.
   Очкастая поправила очки и почесала нос.
   - В магазинах они есть?
   - Есть, но мало. Я издавал их за свой счёт небольшими тиражами.
   - К сожалению, я не читала ваши книги.
   Повернувшись к тонкогубой, очкастая спросила:
   - А ты?
   Вторая сектантка отрицательно покачала головой.
   - А вы знаете, какую книгу называют книгой книг? – спросила очкастая у Дениса.
   - Знаю, Библию.
   - Правильно. Вы говорите, что  изучили её. Это хорошо. Но одного этого мало. Нужно ещё жить согласно её заповедям.
   - Я не могу.
   - А вы постарайтесь.
   - Я знаю, что у меня ничего не получится.
   - А вы обратитесь за помощью к Богу.
   - Я не хочу ни перед  кем унижаться. Даже перед Богом.
   - Зачем вы так говорите?
   - Я всегда говорю то, что думаю.
   Тут тонкогубая, доселе молчавшая, вынула из кармана куртки какую-то книжонку и протянула её Сеткину.
   - Почитайте вот это, - произнесла она.
   Денис с неохотой взял книжку, взял только для того, чтобы сектантки от него отвязались. Он положил её на телефонную полку.
   - Всё равно я останусь при своём мнении.
   - Кто знает? Может, вы нам потом «спасибо» скажете.
   - Не скажу.
   Когда женщины уходили, Сеткин проговорил:
   - Извините, что я не захотел стать Свидетелем Иеговы.
   - Ничего, ничего, - отозвались сектантки.
   Оставшись один, Денис взглянул на обложку книги. Она называлась «Библия: слово Бога или человека?» Читать её Сеткин не собирался. У него и без  этого было полно дел.
   - Как хорошо я им сказал: «Я не хочу ни перед кем унижаться. Даже перед  Богом»! – улыбнулся Денис.
   Вдруг у него закололо сердце.
   «Надо выпить корвалол», - решил он. И зашёл на кухню, где хранились все лекарства. Как назло, корвалол кончился, и Сеткин пошёл за ним в аптеку.
               
   Купив нужное ему лекарство, Денис направился домой.
   В этот апрельский день было довольно холодно.
   Внезапно вся одежда на Сеткине куда-то исчезла, будто была мгновенно сожжена  невидимым необжигающим огнём, не оставившим на теле ни пепла, ни малейшего следа.
   Денис был ошеломлён таким феноменом, но всё-таки по инерции продолжал шагать дальше. Его кожу холодил ветер, а душу обжигал стыд.
   Мужчины и женщины показывали на Сеткина пальцем и громко смеялись. А какие-то детишки увязались за ним, свистя ему вслед и кидая в него камнями.
   - Голый дулак! Голый дулак!.. – кричал один малыш.
   К стыду в душе у Дениса присоединилась ещё и обида.
   Оказавшись дома, Сеткин подумал: «Я не хотел унижаться перед  Богом, а Он взял да унизил меня перед людьми».