Секретик

      У нас был дом и своя лавочка у крыльца: щербатая, старая, теплая. Вечером в августе, когда в воздухе пахнет звездами, мы собирались втроем и ели вишню. Я любила брать из тазика для варенья, без косточек. Папа контролировал полив грядок из протянувшегося через весь участок шланга, мама рассматривала выкройки в журнале «Burda Moden», а я просто сидела, свесив босые, перепачканные ноги. Мне было спокойно и хорошо.
     От калитки нас укрывал огромный, под крышу дома, цветущий куст. Не знаю акация это была или роза. Цветов во дворе росло много. Из лепестков нежной мальвы я делала себе сережки, оранжевой пыльцой тигровой лилии красила куклам глаза, ромашками с ярко-желтыми сердечками переплетала лохматому Барсику ошейник. Городские часто заезжали на колонку набрать родниковой воды и, перевешиваясь через наш забор, просили маму срезать им небольшой букет. Я этим чуть-чуть гордилась. Кустовые цветы, конечно, были особенными. В шелковистых туго свитых бутонах жили маленькие муравейки. Я придумала тогда, что это такие принцессы, которые всегда хотят вкусно пахнуть. Соцветий было очень много и издалека куст походил на пышное облако. Под колючими ветками благоухающего чуда я и решила зарыть свой «секретик». В «секретики» можно было брать красивые камни, бусинки, фантики и самое ценное – цветные стеклышки. Я облазила весь сарай, гараж, на всякий случай овраг, где в крапиве постоянно неслась одна наша курица, и ничего не нашла. На тот момент у меня было уже 2 больших тайны: я втихаря духарилась «Тет-а-тетом» из красной коробочки на шкафу и знала где лежит старая, бабушкина еще, сумка с драгоценностями. Из сокровищ там были чьи-то золотые коронки, маленькие наручные часы, театральная сумочка на цепочке с вышитыми бисером розами, бусы из какого-то «важного» камня и старые открытки с видами Львова и Варшавы. Щемящее чувство отыскать что-то очень достойное для «секретика» не давало покоя, и я решила пойти на риск: блестящая, похожая на маленький колпачок коронка, была завернута в платочек, аккуратно вложена в яйцо от «Киндера» и отправлена в недра доброй земли, где жил куст. Не поделившись сокровенным ни с кем, несколько недель я жила с ощущением собственной важности и страха, что пропажу обнаружат. Потом все случилось очень быстро: мама заболела, мы уехали в город, а дом выставили на продажу. Барсик пропал от тоски, вишню собрали новые хозяева.
    Прошло много лет, и вот уже я - городская, приехала на колонку за родниковой водой. Дом обложили кирпичом и застелили красной крышей, дворовые постройки разобрали, деревья вырубили и засадили участок картошкой. Только белоснежный куст, как бы прячась в тень, прислонился к веранде. Летний ветер нежился в его листве, впитывая тонкий аромат цветов. Мне жутко захотелось снять тесную обувь, перемахнуть через ограду и оказаться там, рядом. Плюхнуться на колени и, царапая ветками руки, достать свой «секретик». Видимо заметив меня, из глубины двора показалась босая девочка в коротеньком сарафане. Чтобы не смущать ее и хозяев я тихо взяла свою воду и пошла к машине… Как все-таки хорошо, что где-то на Южном Урале, в уютном местечке у озера, в мамином палисаднике еще долго-долго будет жить мое детство.

P.S. Или каково же будет удивление того, кто однажды его найдет)