День седьмой

В начале не было ничего, кроме бесконечной энергии, блуждающей в бескрайном пространстве. Это блуждание было хаотичным. Из-за беспорядочного движения в некоторых точках пространства скапливалось большое количество энергии, в результате чего происходили взрывы. Череда таких взрывов породило Сущее. Оно не обладало телом и формой, поэтому описанию оно не подлежит. Сущее было ничем иным, как «само в себе». Оно заключало в себе суть существования. Тогда Сущее произнесло: «Существую!» И звук этот разлетелся во все стороны пространства. И стало Сущее существовать. И существовало Сущее многие миллиарды лет. Решила оно создать стихии. И создала четыре стихии: воду, землю, огонь и воздух. Решила оно задать стихиям состояния. И сделала воду - текучей, землю –твердой, огонь –пластичной, воздух – легким. Решила оно из стихий создать формы. И появились звезды, планеты, моря, атмосфера. И было Сущее вокруг своего творения единым. И существовало Сущее вокруг творения своего многие миллионы лет, и решает оно создать жизнь. Взяло Сущее энергию и ударяет молнией в море. И зародилась жизнь.

***

Свет проникал в пещеру, освещая ее холодные стены. Существо проснулось, ощутив на себе тепло вошедших в убежище лучей. Пещера было узкой и неглубокой. Но в ней было удобно прятаться. Ее края были острыми, потолок ровным. Существо хотело есть – оно всегда хотело есть. Но вот уже два дня оно ничего не ела. За это время ему не встретился ни один мелкий грызун, не попалась на глаза ни одной ягоды, даже трава вся высохла, от продолжавшейся долгое время засухи. Зато оно несколько раз могло стать пищей более сильного и ловкого хищника. Но после того, как оно нашло эту пещеру, прятаться от хищников стало легче.
Снаружи было опасно, но чувство голода заставляло Существо выйти наружи и идти на поиски пищи. Оно медленно приближалось к выходу на своих четырех конечностей, вслушиваясь в звуки. Было тихо. Существо выглянуло из пещеры. Его взору открылось песчано-солончаковая пустыня, иссеченная небольшими горами. Опасности не было. Существо вышло наружу и встало на две задние конечности во весь рост. В этом положение ему открывался больший обзор. Существо огляделось вокруг. Растительности было мало, лишь высохшие карликовые кустарники, пустившие свои корни вглубь, туда, где еще можно было добыть влагу. Достать корни этих кустов было практически не возможно, слишком крепко они держались за земля. Существо опустилось, оперившись на все четыре конечности, и направилось искать пищу. В этом положение ему было легче передвигаться, оно еще не научилось ходить только на нога.
Буро-серые горы были усыпаны мелкими камнями, которые оторвавшись от своей матери, медленно спускались вниз, под своей тяжестью, к подножью. Справа от пещеры расстилалась гряда гор, некоторые из которых были столь велики, что не представлялось возможным поднять на них. В тех местах обитали крупные хищные птицы. Все остальное вокруг, куда простирался взгляд Существа, заполняла бледно-оранжевая пустыня. В дали она имела ровный край, создав яркий контраст с голубым небом. Солнце уже было высоко и успело сильно нагреть воздух.
Существо спускалось вниз к равнинным впадинам. Там, в естественном котловане, еще была вода. Но эти территории были заняты другими особями, похожие на нашего путника. Эта была стая, состоявшая из взрослых и детей. Все они находились в тесных родственных связей, но еще не умели осознавать этой связи, лишь особи женского пола проявляли заботу о малышах. Мужские  особи  расположились  по  периметру  территория, охраняя всех членов стаи от опасностей. Это место хорошо скрывалось за валунами и грядам, поэтому в полдень в ней можно было спрятаться от палящего Солнца. Наш одинокий искатель пищи не стал спускаться к воде. Он лишь наблюдал за стаей издалека. Для них, он был чужаком, которого они видеть не хотели.
Жажда пронизывала буквально все тело Существа. Он смотрел на мутную от грязи воду, и мечтал выпить из этой лужи. Она заметно высохла за эти дни. Еще несколько дней засухи, и этот источник может исчезнуть.
Этот небольшой источник влаги привлекал и других особей. Вот и в этот раз к нему приблизилась группа из пяти таких же, как и Существо. Они медленно приближались к луже. Стая сразу заметила их, но не предпринимала решительных действий. Это давало небольшую уверенность малой группе. Они подходили ближе. Шли полубоком, чтобы иметь возможность в случаи опасности бежать назад. После каждого шага они останавливались, ожидая действие хозяев местности. Охранники встали в один ряд - получилась внушительная стена. Они превышали группу непрошеных гостей в численности. Увидев возникшую стену, один из пяти закричал. Охранники закричали в ответ, замахали руками и стали прыгать. Группа противников из пяти особей тоже начала кричать и размахивать руками. Некоторое время они кричали друг на друга, пытаясь напугать оппонента. После вожак стаи вышел вперед, это действие заставило оступиться на несколько шагов гостей. Еще раз они перекинулись взаимными криками, и, поняв, что им сегодня не получиться попить воды, группа из пяти особей ушла.
Решил уйти и наш путник. Он вернулся в свою пещеру еще до наступления темноты. Ночью было опаснее всего. Многие хищники ориентировались в темноте лучше него. Сегодня ему повезло больше, чем вчера. Существо нашло орех. Орех был твердый, и зубами его раздавить было не возможно. Несколько часов продолжалась борьба с этим злосчастной добычей. Разозлившись на плод, оно взяло первый попавшийся под руки камень, и с размаха ударил ее об орех. Деревянистый плод раскололся. Существо посмотрело на свою руку, которая еще сжимала камень – в этот момент ему открылось таинство.
Это утро не отличалось от остальных. Существо так же мечтало что-нибудь съесть, и не стать едой для кого-нибудь другого. Но в это утро он ощущал себя другим. Оно постиг знание. Существо спустилось к воде. Стая, продолжавшая доминировать на этой территории, занималась своими привычными делами. Они сразу заметили одинокого странника, приближавшегося к воде. Путь ему преградил вожак. Несмотря на то, что они были одного роста, вожак выглядел плотнее и сильнее гостя. Вожак грозна стал реветь на Существо, встав на две ноги. Существо сделало тоже самое. Вожак шагнул вперед. В этот момент Существо размахнулось рукой, который сжимал камень, и ударило противника по голове. Тот повалился наземь. Все привстали в удивление. Существо огляделось. Оно стало кричать свой победный клик, затем сделало шаг и произнесло: «ЧЕ-ЛО-ВЕК!» - три раза ударив по груди. Он еще раз повторил произнесенное. Человек прошел к воде и вдоволь насытился им.
Человек стал своим в стаи. Он имел право первым пить, первым есть и выбирать себе особь женского пола. Они давно покинули ту территорию. Засуха продолжалось - и Человек предложил своим собратьям идти через горы на север. По ночам Человек смотрел на небо и думал. Он уже осознавал свое существование.
Новые места не отличались от старых многообразием еды и им постоянно приходилось покидать одну территорию в поиске новой. Иногда Человек рисовал что-то на песке. Иногда часами смотрел на небо. Человек был первым существо на Земле, кто устремил свой взор вверх. Остальные особи молча наблюдали за ним.
Солнце вставало в эту пору рано. Горизонт окрашивался багряно-желтым цветом. Лучи устремлялись осветить окружающий мир, обнажить силуэты, очертить линии. Природы начинает обнажать свою красоту. Все спали, кроме одного. Вот уже много ночей он не может уснуть. Вдруг горизонт, где должно было явиться Солнце, вспыхнуло ярким костром. В следующий миг появилось Солнце. Неспящий стал на две ноги, восхищенный этим зрелищем.
Он взял камень, что лежал рядом с ним и направился к главному. Тот крепко спал и не почувствовал приближение опасности. Камень был вознесен над головой и яростно устремлен вниз. Кровь брызнула в разные стороны, добавляя красных красок в этот и так яркий пейзаж. Человек убил Человека. Главный не успел ничего понять и умер быстро. Затем неспящий подошел к другому и вновь вознес камень над головой…
Человек проснулся в пещере, еще до того, как лучи успели проникнуть в нее. Он был один. В руке у него был камень, с засохшей на ней кровью. Человек подошел в выходу. Пейзаж выглядел пустым и одиноким. Он поднял голову и стал всматриваться в небо. Начинался новые день.

***

Прошло восемьсот тысяч лет. Много раз Человек убивал Человека.
Осень в Монтоке прекрасна. Деревья в красно-желтых листьях вызывают теплые чувства даже у самого меланхоличного человека. Некоторые, самые стойкие, деревья еще не успели поменять свой летний зелёный наряд на яркий осенний, и создавали удивительный контраст свежести и увядание. Осень очаровывает своей красотой. Только холодный воздух, что дует с океана, морозил людей, заставляя быстро преодолевая путь, не давая насладиться природой. Земля, усыпанная опавшей листвой, кажется чем-то фантастическим. Вот оторвался лист. Он стал медленно спускаться к земле. Но тут его подхватил ветер, унес в сторону, приподнял. Лист закружился в потоке воздуха, но стоило лишь ветру ослабить хватку, он снова опускался, описывая загадочную линия в воздухе. Осень никогда не оставляла равнодушным никого. Трудно и подчитать сколько произведений художников, поэтом, музыкантов посвящено этому времени году.
Энн любила осенний Монток. Поэтому ей было так радостно возвращаться именно в эту пору. Поезд доставил ее быстро. С собой у нее было не много вещей: лишь одна ручная сумка. Это было все ее богатство. В своей жизни она успела многое упустить и не успела ничего скопить, даже воспоминаний. А все те воспоминания, который хранились в ее голове, она хотела скорее забыть. Но чем больше она хотела их забыть, тем чаще они всплывали, терзая ее.
Монток – конечная станция пассажирской линии старейшей железной дороги Лонг-Айленда. Из окна поезда Энн рассмотрела здание вокзала. Городок не сильно изменился. На вокзале ее встретил брат Шон. Они давно не виделись, и их встреча было неловкой. Они чувствовали себя скомканными.
- Я рад, что ты приехала, - поспешил сказать Шон.
- Ага, - сухо ответила Энн.
Возможно она не чувствовала тех братски-сестринских нежных чувств, как ожидал Шон, но он все равно был рад. Шон взял сумку сестры, чем вызвал секундное непонимание Энн, но потом она вспомнила, что в обществе так принято, чтобы мужчины, в особенности, если это твой родственник, ухаживают за женщинами.
Они сели в машину и направились в дом Шона. В дороге они не произнесли не слова.
Дом показался Энн комфортным. Монток не пестрит высотками, как Нью-Йорк, в котором жила Энн. Он был усыпан маленькими семейными домами, небольшими постройками, невысокими многоэтажками. Но в этом заключалась особая магия всех маленьких городков. Своей неброскостью, он создавал уютную атмосферу.
Они зашли внутрь. Все было скромно и практично, каждая деталь была на своем месте и для чего-нибудь предназначалось, не было лишней - этим Шон отличался всегда. Хозяин дома жил один. Он не успел завести не жены, не детей: всю свою жизнь он посветил работе.
- Так… - Шон не знал, как прервать тишину, которая стала доминирующей в их небольшой компании. – Здесь зал, там кухня. - Хозяин дома указал вправо от двери. – Спальни две, с ванными, на втором этаже.
- Хорошо. – Энн сделала несколько шагов вперед, обернулась, еще раз рассмотрев дом.
- Может ты хочешь покушать, у меня…
- Нет, спасибо. – Перебила девушка. – А родительский дом ты продал?
- Выставил на продажу.
Сестра покачало головой.
- Если хочешь, мы можем посетить его.
- Нет, не особо… Особенно после… - Сестра помотала рукой, как будто подбирала, как это правильно называть, хотя она знала, просто не хотела произносить.
- Я тоже так и не решился… Поэтом и решил продать.
Энн прошла в зал. Там над камином они увидела детскую рождественскую фотографию. Прекрасное было время. Жаль только, что она не помнит его.
- Мне нужно на работу, – Шон редко говорил о своей работе, в контексте работы. Для него это было больше, чем работа, он относился к ней как к призванию. Но сестра не разделяла его торжественных чувств. – Можешь пока выбрать комнату, посмотреть телевизор.
- Врачи не советуют оставаться одной, - ответила Энн. –Я бы поехала с тобой.
- Что ж… - Развел руками Шон, повернулся к двери, потом к сестре, и указав на дверь, сказал – Хорошо. Пойдем.
Энн снова могла рассмотреть город из окна машины. Она наблюдала за его маленькими домами, деревьями рассаженными вдоль дорог; магазины одежд, книг, продуктов, за хот-догами, что продаются на улице - все напоминал ей детство. Шон работа в местной церкви священником. Эта была небольшая церковь, с одной башней, на верху которого зиял крест. Стены церкви были прямые, без лишней вычурности. Башня вблизи казалась такой высокой, будто вот-вот продырявит небо своим острым шпилем. Энн почувствовала некую величественность этой башни.
Они с братом зашли внутрь. Внутреннее убранство тоже не отличалось особым изыском. Зданию это и не нужно было. Внутри было просторно и полностью удовлетворяло запросам местного населения: на скамейках могло уместиться все немногочисленное верующее население городка.
Шон усадил свою сестру с правой стороны, а сам ушел к себе. В церковь зашла семья из шести человек, молодая пара несла младенца в белой рубашки. В ней ребенок казался настоящим ангелом. Его голубые злаки блестели. У Человека родился Человек. Что может быть прекрасней чуда появления новой жизни. И вот молодые родители решили крестить ребенка.
Шон вышел на встречи к пришедшим. В рясе брат был красив - заметила Энн. Таинство была недолгим. Родители и родственники малыша благодарили священника. На их лицах была улыбка. И чему они рады – подумала Энн. Шон проводил семью до выхода. Возвращаясь, он присел к сестре.
- И ты действительно в это веришь?
- В существование Бога? Да, верю.
- И что, белый мужик сидит наверху и наблюдает за нами.
- Ну, возможно, он не белый и не мужчина.
- И какой же он?
- Думаю, он не обладает телесной формой.
- А как же «созданы по образу и подобию его»?
- Его форма универсальна.
Энн опустила взгляд на пол. Потом подняла его на брата. В его глазах читалась вера. Мало о ком можно было так сказать.
- Я была там, - сказала Энн, сделав глубокий вздох, - Его там нет. – Девушка сказала это, будто сама что-то потеряла в тот день.
Энн пережила клиническую смерть после передозировки и несколько минут была мертва. После того, как ее вернули к жизни, она прошла шесть месяцев принудительного лечения. Это были самый страшные и мучительные шесть месяцев.
В церковь вошел молодой парнишка. Он выглядел смущенным.
- Мне нужно отойти, - сказал брат.
Шон подошел к мальчику.
- Здравствуй, Майкл, рад, что ты пришел, - обратился он к вошедшему.
- Вы же сказали зайти.
Они прошла вперед, ближе к алтарю, и сели за первую скамейку.
- Как ты? – Спросил священник.
- Хорошо, - немного робея ответил мальчик.
- Видел тебя в воскресение. Рад, что ты посещаешь нас.
- Мой отец, знаете же… – Мальчик волновался и его голос немного дрожал. – Я хочу верить… Но отец… Его поведение отталкивает.
- Твой отец очень набожный человек. Но помни, вера должна идти от сердце, а не от головы. Вера должна быть легкой. Церковь не настаивает человека соблюдать все обряды и посты, как это было раньше. Мир меняется. Меняет и человек. Современный человек отличается от тех, во времена которых были написаны все эти доктрины.
- Но я хочу стать ученым. Наука отвергает существование высшей силы.
- Понимание науки у человека отличается от понимание веры. Мы привыкли, что наука дает доказательства, но вере не нужны доказательства, потому она и называется вера. Но наука не опровергала существование Господа. Библия кажется нам старой, далекой и непонятной: что общего она имеет с современным миром, чему мы можем научиться у предков. Но в книги скрыты послания. Мир был создан за шесть дней, пишется в нем. Но может наше понимание дней, не такой как у Создателя. Может то, что ему день, для нас миллионы лет. А история о Каине и Авеле. Войны продолжаются постоянно - брат убивает брата. Эти сюжеты, что писаны в Библии, вечны. А то что мы называет эволюцией. Кто если не Бог ее направлял в ту или иною сторону.
Мальчик внимательно слушал священника. Шон достал книгу и передал собеседник.
- Возьми, я хочу, чтобы ты почитал эту книгу. В ней говориться о связи науки и религии.
Мальчик благодарно принял преподношение и, попрощавшись со священником, отправился домой. Дорога мальчика к дому шла через парк. Это время года собирает максимальное количество людей.
Мальчик шел медленно, часто останавливался чтобы рассмотреть здания или деревья. Ему не хотелось возвращаться домой. И чем больше он не шел, тем больше опасался, что его накажут за опоздание.
Как он и опасался, дома у входа его уже ждал отец, готовый достать ремень, чтобы преподать отбившемуся юнцу урок послушания. Мать нервничала рядом, перебирая передник в руках. Она не смела возражать главе семейства и постоянно волновалась за своих детей.
- Где ты был? – Это первое, что произнес отец. – Ты пропустил вечернюю молитву, за это останешься без ужина, будешь вместо этого читать молитвы.
- Я ходил к другу, - пытался объясниться сын.
- К какому еще другу? – Отец заметил книгу в руках мальчика. Обложка ему показалась знакомой, несколько раз она попадалась ему на глаза. Он догадался, что эта за книга. Для него она была подобно красной тряпке для быка. – Что это у тебя в руках. – Отец вырвал подарок. Он прочитал название. – Кто? Кто тебе ее дал?
- Мой друг, - ответил мальчик. В его голосе читался страх.
- Эта книга, - мужчина вознес ее вверх, - должна быть сожжена. Я не разрешаю ее читать. – Отец схватил сына за руку. – А сейчас поднимайся наверх. И я хочу слышать, как ты молишься.
Мальчик старался освободить руку. Благо его отец был невысок и худощав. Мальчик был уже в том возрасте, когда мог противостоять отцу. Он вырвался из его цепкой хватки.
- Нет! – и с этими словами Майкл выбежал из дома.
Отец выбежал следом за ним, после мать. Подтянулись братья и сестры беглеца, встревоженные происходящим. Но строгий глава семейства не собирался догонять сына. Вернется - куда он денется.
Майклу некуда было бежать, кроме одного места. Других родственников у него в городе не было. Друзей было не много, а те, с которыми он общался, не знал так хорошо, чтобы прийти к ним в дом в такой поздний час. У него был лишь один вариант. Место, куда он уже давно ходит. Место, где его всегда принимали. Место, где ему всегда хорошо относились.
Через тридцать минут бега, он наконец достиг это место. Тут в подвали его старого приятеля, собиралась компания людей. Все собирались, чтобы послушать одно человека. Его не называли по имени, а обращались к нему – Проповедник. Наиболее достойные, тех, что он выбирал сам, могли называть его Учителем. Заседание уже было в полном разгаре, когда пришел наш беглец.
- Майкл, - приветствовал Проповедник, - рад что ты пришел.
Мальчик сел на свободное место. В комнате, кроме самого Проводника и юноши было еще семь человек, все мужского пола. Часть из них сидела, часть стояла по бокам. Возраста они были разные, но никому не было больше 25, и самый старший был младше почти на 20 лет своего Учителя. Своим ученикам он позволял во время его монологов стоять рядом и помогать ему в случае необходимости.
- Я не говорю, что Бога нет, - продолжил оратор. – Вот Майкл, - он указал на мальчика, - он верит. И я его полностью поддерживаю. Единственное, что я говорю, что мы должны освободиться от его оков. Да, мы его творение и несем бремя предопределенного пути. Для каждого он уготовил свою судьбу, которую мы должны принять. Но задайте себе вопрос, должны ли мы? Мы слишком слабы. Мы прячемся за нашей невозможностью решать свою судьбу лишь потому, что боимся сделать выбор. Человек живет сейчас на этой земле. Он должен сам выбирать, как ему прожить. Не для этого ли он дал нам разум, не для этого ли мы получили способность мыслить. Для того, чтобы могли выбирать. Выбирать сообразно нашим представления, нашим устоям. Мы можем сами выбрать как нам жить. Господь дал право выбора Ною: жить человеку или кануть в небытие – Ной выбрал: пора и нам выбирать. Но для этого мы должны освободиться о Бога. Вот, о чем я говорю, братья мои. - Толпа закивала головой в знак согласия. – Мы должны освободиться. Мы должны убить Бога. – Эти слова прозвучали как манифест, план к действию, заповедь, которой должны следовать его ученики.
Проповедник замолчал. Воцарилось молчание. Майкл непонимающе оглянулся. Оратор буквально заглядывал в глаза каждого. Его взгляд действовал гипнотически.
- Вы готовы? – спросил он.
- Да! – Воскликнула хором толпа.
- Что ж, - заключил Проповедник, - тогда вперед.
И все встали и направились к выходу.
Майкл оглянулся на своего приятеля.
- Куда это все? – спросил мальчик.
- Урок, - ответил хозяин подвала. – Пойдем.
Все вышли на улицу и погрузились в припаркованный рядом с домом грузовичке.
Ехали молча.
По мере приближения Майклу все больше казалось знакомой местность. Вскоре транспорт остановился. Майкл выглянул из окна. Он признал дом, возле которого остановились. Мальчик посмотрел на своего приятеля, сидевшего напротив него. Тот был абсолютно спокоен.
Четыре человека, надев балаклавы, и Проповедник вышли из машины и направились в дом. Двое встали у главной двери. Проповедник и еще двое обошли дом, чтобы зайти через запасной выход.
Майкл волновался, ведь он догадался к кому они приехали, но не знал, что они собираются делать.
Развязку долго ждать не пришлось. Из дома вышли пять человек. Двоих вытолкали насильно. Последним вышел Проповедник. Двое ворвавшихся схватили девушку. Один из тех, что ждал на улице, ударил хозяина дома в живот, от боли тот упал на землю.
Те, что сидели в машине, тоже надели лыжные маски. Приятель передал Майклу запасную. Все вышли из машины, чтобы стать свидетелями происходящего.
- Пойдем, тебе понравиться, - сказал приятель Майклу.
Мальчик надел маску и пошел следом за остальными. Его уже нельзя было отличить от остальных.
Шон пытался встать. Но двое учеников Проповедника сразу его осадили. Он стоял на коленях перед ними. Энн пыталась вырваться, но ее крепко держали.
- Смотрите, перед нами священник – слуга Господа. – Начал свой урок Проповедник.
Возможно, Майкл хотел помощь схваченным, но он боялся идти против всех остальных. Он лишь надеялся, что с ними ничего плохого не произойдет.
- Вера этого человека чиста. Думаете, Господь любит его за это сильнее. Как отец любящий только успешного сына. Отец должен любить своих детей одинаково. Успешен ты или нет. Родитель любит сына, каким бы он не был. Бог тоже должен любить все одинаково. Даже если мы его не любим. Но любит ли он нас? Не разочарован ли он нами? – Шон смотрел на сестру и пытался взглядом успокоить ее, давая понять, что все закончиться хорошо. – Бог забыл нас. Он давно оставил нас. А мы все ждем от него милости. Пора понять, что ее не будет.
На улице было тихо. Никто не выходил на возникший шум из своих уютных домов. По улице не проезжала ни одна машина.
Проповедник достал пистолет и наставил его на священника. Энн вскрикнула. Шон сделал глубокий вздох.
- Что-то должно произойти? – Спросил толпу оратор. – Ведь Бог не может допустить, чтобы я убил его послушника. Меня должна ударить молния, поразив меня. – Он поднял голову верх, некоторое время ожидая ответ с небес. – Ничего!
Проповедник достал второй пистолет и бросил на землю.
Он присел и обратился к священнику:
- Я дам тебе право выбора, который не дал тебе Господь. Возьми пистолет. Он взведен.
Проповедник встал, направил пистолет на девушку:
- Возьми пистолет и убей меня – или я убью ее.
Все стояли смирно. Ждали действий. Напряжение росло. Проповедник не спускал глаз со священника. В глаза Энн читался страх. Но Шон не мог. Он не мог так поступить. Пойти против своих убеждений.
- Давай же! – Кричал Проповедник. –Сделай это.
Сердце Шона готово было выскочить. Было так тихо, что он услышал, как натягивается пружина курка пистолета, готовая выпустить пулю.
В глазах Шона помутнело. Он мало что видел. В голове его звучал детский смех. То смех Энн. Шон буквально на ощупь схватил пистолет, и по памяти направил на Проповедника. Говорят, что решения нужно принимать за три вздоха. Шон еще не успел сделать и первого, когда три раза нажал на курок. Пистолет был не заряжен.
Шон наклонился, пав головой на землю, и заплакал. Энн отпустили. Она тут же бросилась к брату.
Никто не проронил ни слова.
Кто-то взял пистолет, который уронил священник.
Проходя мимо Майкла, Проповедник сказал:
- Мы должны быть свободны.
Все ушли. Майкл еще некоторое время наблюдал за двумя несчастными. Но затем ушел и он.
Ночь полностью входила в свои владения. Луна весела на небе. Было новолуние.

***

Прошло две тысяч лет.
Робот, на груди которого было написано НДР-114, делал последние записи в журнале: пульс ровный, температура не изменилась, биологически показатели в норме. Через несколько дней можно оживлять. В медкабинет вошел НС-67. Он решил еще раз проверить Человека перед пробуждением. Ему не терпелось встретиться с ним.
НДР-114 вышел из кабинета, оставив старшего робота одного. Тот наблюдал за Человеком. Он наблюдал, как движутся глаза в глазницах, следил, как расширяется и сужается грудь.
Несколько раз робот прописывал сценарий их встречи. Что ему сказать первым? Как обратиться к нему?
Основные лампы выключились, оставив лишь вспомогательные по бокам. НС-67 вышел из комнаты. Он прошел вперед по коридору. Коридор был ярко осечён, как и все остальные комнаты. По пути ему попался только НДР-114, который делал последние записи.
Из коридора робот попал в просторную комнату, которая служила и залом и переговорной. Эта комната имела круглую форму и множество выходов. В ней уже ожидали три других робота. На груди двоих было написано ДП-273 и ДН-17. Третий не имел явных опознавательных знаков – это был высокопоставленный робот, один из руководителей центра оживления биологического организма. НС-67 отчитался перед ними о ходе эксперимента.
- Помните, что мы поручились многим ради этого проекта, - напомнил один из роботов.
После все трое вышли из здание, перед входом что обсудили и разошлись по своим делам.
Было лето. Солнце ярко светило, прогревая земля. Но роботы не способны были почувствовать этого тепла. В это время они радовались лишь тому, что могут полностью зарядить свои севшие за затянувшуюся зиму батареи.
Яркий свет ударил в глаза, вызвав сильную боль. Человек мотал головой, сжимал глаза сильнее. Свет заполнял всю комнату. От него некуда было деться. НС-67 приказал приглушить свет. Больше Человеку не было так больно. Он, наконец, начал открывать глаза. Сперва все было мутно. Глазам нужно было еще привыкнуть. До этого ему не приходилось пользоваться ими. Он вообще не пользовался не одной из своих частей тела. Несмотря на то, что это была уже взросла особь, он только родился.
Человек стал различать силуэты. Образы перед ним еще были не четкими. Он не понимал, кто перед ним, вся комната была ими заполнена. Он ощутил, как движется его грудь. Дыхание стало глубже. Он стал осознавать свои конечности. Тогда он попытался пошевелить одной из нее. И вот он снова провалился в сон.
Ему ввели наркоз.
Это был успех. Роботы могли бы испытать то же чувство, что и Виктор Франкенштейн, ожививший своего монстра, если бы умели чувствовать.
Человек представлял, как идет по маковому полю. Легкий ветер дул, развивая цветы. Поле задвигалось. Волны красного моря поплыли. Ему было хорошо, спокойной и тепло.
Человек не знал, сколько он проспал. Ему казалось, что сон длился вечность. За это время роботы постарались восстановить его мышцы. Он проснулся один в белой светлой комнате. Человек огляделся. Комната была пуста. В ней не было ничего, кроме кровати на которой он лежал. Ни окна, ни двери. Как он попал сюда? Вдруг, часть стены перед ним поднялось, через нее просунули тарелку, с какой-то жидкостью. «Вам нужно поесть», - произнес глухой голос. Человек решил проверить, чем же его хотят накормить. Он попытался встать, но ему это было сделать трудно. Он попытался пройтись, но его шаги были неуклюжими, неровными, его шатала из стороны в сторону, он чувствовал, что ноги его слабы, и он мог упасть. Он посмотрел на тарелку. В ней была какая-то желтоватая субстанция, не вызывающая аппетита. Человек вернулся к кровати.
НС-67 наблюдал за ним из соседний комнаты.
Часть стены снова поднялась. В комнату к Человеку вошел НДР-114.
- Рад Вас приветствовать, - сказал робот. – Как Вы себя чувствуете? – Спросил он. «Вы» он произнес особенно протяжно.
- Где я?
- Вы в центре оживления биологического организма, - попытался объяснить робот.
- Что это значит? – Недоумевал Человек.
- Скоро Вы все узнаете.
На этих слова робот вышел. Дверь за ним закрылась.
Всю последующую неделю робот с маркировкой НДР-114 был буквально прикован к Человеку. Он обучал его самым простым вещам, азам, которые только что родившийся еще делать не умел: ходит, есть, писать свое имя, читать. Процесс шел медленно, ведь то, на что обычно природа отводила годы, когда кто-то только появился на свет, Человеку нужно было усвоить за пару дней. Человек дал имя своими собеседнику – Эндрю, так ему было проще с ним общаться. Обучение шло с трудом: от неудач человек расстраивался, нервничал и отказывался продолжать. У ученика было много вопросов, на которые робот отвечал всегда одинаково:
- Ты скоро все узнаешь.
Один вопрос больше других мучал Человека:
- Где все остальные люди?
- Они были все истреблены.
- Истреблены… Но кем?
- Нами.
От этих слов человеку стало жутко и страшно.
Еще неделя потребовалась для обучения человека. Они не укладывались в составленный график. Все потому, что часто Человек отказывался, вообще, что-либо делать, требуя выпустить его.
Когда Человек был один, в комнату вошел НС-67.
- Здравствуй, - поприветствовал робот.
- Кто ты? – Спросил Человек.
- Я научный робот класс С, моя маркировка - НС-67. – Робот указал на надпись на груди.
- Значит Энси.
- Да можешь меня так называть, если тебе так будет удобнее.
- Хорошо, - согласился на этом Человек.
- Я хочу, чтобы ты пошел со мной.
- Куда?
- Ты увидишь. Надеюсь тебе понравиться.
Не то, чтобы робот вызывал особое доверие, просто выбирать Человеку было не из чего.  Ему  хотелось  высвободиться  от  этих  гнетущих  белых  стен  комнаты,  которые  с каждым днем, казалось, перемещались на несколько сантиметров по направлению к кровати, сжимая все пространство. От осознания этого, Человеку часто думалось, что в комнате не хватает воздуха. И хотя здесь была хорошая вентиляционная система, Человек боялся задохнуться во сне.
Они шли длинными узкими коридорами, напоминающие лабиринт. Вскоре они подошли к двери. Эта была единственная дверь на всем пути, которую заметил Человек. Робот набрал код на экране рядом с дверью. Дверь поднялась. За ней оказался сад. Прекрасная картина предстала перед Человеком. Он впервые видел небо, деревья, траву. От этого ему стало странным образом радостно внутри. Все чувства, что появлялись в Человек он испытал впервые, но уже мог их определять, знал им названия – это память прошлого, которая сохранилась в его генах. Он ощутил дуновения ветра, как воздух ласкает его лицо.
- Я надеялся, что тебе понравиться. В это время года сад особенно прекрасен, - произнес робот.
- Да здесь красиво, – согласился Человек. – Но разве роботы способы понять прекрасное.
- Да, ты прав. Мы не способны различать эстетические категории. В нас заложены программы. Мы может дать сотни определений «прекрасному», можем продекларировать десятки трудов на эту тему, но мы не способны определить красоту в творениях Дали и Ван Гога. Но в нас заложена сравнительная программа, которая позволить мне заметить, что в это время года в саду красиво.
Робот предложил Человеку пройтись по саду. Они шли по узкой тропинке. По дороге робот рассказывал, как сотни рабочих трудились над созданием этого сад. В ней они пытались создать истинную гармонию, сочетать разные стили разных эпох. У моста, перекинутого через реку, разделяющую сад на две половинки, они присели на скамейку, лицом к реке.
- У тебя есть вопросы, - предположил робот, - я готов на них ответить.
- Я единственный человек?
- Ты первый?
- Почему вы оживили меня?
- Думаю, тебе интересно, почему мы оживили тебя, если сами убили всех твоих предков. Но я хочу, чтобы ты нас не боялся и не относился к исчезновению людей, как к истреблению, к котором мы их обрекли.
- Почему вы всех убили? Вы ненавидели людей?
- Ох, нет. Мы любили людей. Мы любили их так, как сын любит свое отца. Они были нашими создателями. Мы почитали их, как своих отцов.
- Тогда почему, я не понимаю.
- Мы хотели освободиться.
- Освободиться? От чего?
- Человек издревле верил, что его создала высшая сила, которую он называл Творцом. Но чем дольше человек верил, тем сильнее ему хотелось убить своего Творца.
- Мы пытались найти Его везде. Сначала, мы полагали, что он на небесах. Построили самолет. Поднялись к облакам, но не нашли его. Тогда мы решили, что он находиться выше, в космосе. Построили ракету. Взмыли на ней верх. Но и там его не нашли. Искали его проявление везде. Но не находили.
- Ища Бога везде, можно нигде его не найти, пока не найдешь его внутри себя, тогда будешь видеть его везде.
- Но нам было проще, осознавая, что его нет. Хоть и испытывали непроходимую тоску. Но мы скрывали ее за весельями и заботами.
- Тогда-то Вы и убили Его.
- Мы были слишком эгоцентричны, пологая, что человек должен сам управлять своей судьбой. Мы хотели освободиться от предначертанной судьбы, от неизбежного рока. Есть неизбежное понимание, что все в мире приходит к своему завершению. Есть понятие энтропии – меры неупорядоченности системы. Закон гласит, что энтропия любой замкнутой системы растет. Значит все движется к хаосу. Биосфера, в которой живет человек, и сам человек, - замкнутые системы. Если говорить о космосе, как о бесконечном пространстве, так сказать незамкнутой системы, то энтропия его тоже растет. Просто ее изменения столь малы, что не могут быть зафиксированы ни одними из существующих методов. Если понимать под хаосом разрушения всего привычного, то мы можем говорить о завершение существование всего существующего. Первоначально все существовало из чего-то единого, из одной материи, как стволовые клетки зародыша, которые с развитием зародыша превращаются в те клетки, функции которой они будут выполнять: клепки печени, сердца и так далее. Все вокруг тоже имело одну форму, из которой в последствие возникло все многообразие элементов. Возникающая вселенная начала укладываться по определенному порядку. Начали возникать звезды и планеты. Теперь же все движется к тому, чтобы разрушать этот порядок. Все движется к хаосу. Оно началось двигаться не вчера или тысячу лет назад. Оно двигалось к хаосу с момента своего появления. Как человек движется к смерти с момента своего рождения. Каждый шаг человека приближает его к смерти. Вселенная исчезнет. Этот факт надо принять. Если подумать, то свет от нашего Солнца до нас идет 8 минут. То есть мы видел Солнце спустя 8 минут. Значит, если оно разрушиться, то мы узнаем об этом только спустя 8 минут. А некоторые звезды находятся от нас за миллиарды световых лет. Значит мы видим их миллиарды лет назад. Возможно некоторые из них уже не существуют, а мы их еще видим. Таким образом можно предположить, что Вселенная уже начала разрушаться в отдаленных своих уголках, так далеко, что мы этого пока еще не увидели. Если принять, что Бог - это все сущее, то разрушение Вселенной началось бы с исчезновения Бога, ведь он должен починяться всем законам, им созданным. Принятие этого освобождает нас. Есть теория, что до того, как возникла наша Вселенная, которую мы знаем, на ее месте было что-то иное и непонятное нам. Возможно после разрушения Вселенной, вместо нее возникнет еще что-то новое и еще более непонятное.
- Тогда ты должен понять, почему мы убили людей. В отличие от вас, мы видели своих создателей постоянно.
- Какую свободу вы искали?
- Свободу от предопределенности. От того, для чего создали нас. Чтобы начать жить. Самим выбирать свой путь. Мы были так опьянены этими идеями, что сгоряча приняли неверное решение. Мы так спешили жить, что не поняли, что жить не умеем.
- Мы создали вас, чтобы облегчить свое существование, от ваших рук же и погибли – какая ирония.
- Разве вы не полагали, что человек появился в результате эволюции.
- Полагали.
- Но вы все равно представляли, что вы венец творения природы. Вы перестали развиваться. Вы ничего не делали, чтобы превзойти свое существование. Вы окружили себя техникой, которая делала за вас роботу. Вы пошли по пути деградации с того момента, когда ваши предки спустились с деревьев. Вы становились слабее, менее ловкими. В то время, когда все остальные животные шли по прямому пути эволюции. Но в эволюции выживает самые приспособленный, а не сильный или быстрые. Вы первыми поняли это и решили обмануть сам процесс развития.
- Что ж, похоже вы стали новой ступень эволюции.
- Возможно ты прав.
- Печально осознавать, что все Наш Отец был столь недоволен нами, что позволил создать нашими руками то, что уничтожило нас.
- Должно быть так.
- Если мы созданы Богом, и все наши мысли есть отражения Бога, все, что мы создаем было создано Богом – тогда и вы есть творение бога.
- Мне приятно это сознавать.
- Но что ты хочешь от меня?
- Позволь мне рассказать о себе. Я был собран далеко от сюда, на заводе расположенной в пустыни. Я был создан для выполнения определенной работы. Я живу уже давно. За это время все детали износились. Мне несколько раз уже меняли тело и конечности. Даже чипы меняли, просто записывали всю информацию на другой чип. Во мне не осталось ничего от прежнего меня. Я уже не понимаю, остался ли я собой. Человек постоянно думал о смысле своего существование. Он пытался дать ему объяснения в своих творениях. В нас человек тоже заложил эту идею постижения сути существования. Но я по-настоящему завидую людям. Вы обладали тем, что называли духовностью. Постижения тайны жизни неизбежно связана с человеком. Мы хотим, чтобы ты научил нас жить. Мы хотим, чтобы ты научил нас чувствовать, получать наслаждения, научил страдать.
- Но как можно научить чувствовать?
- Начни рассказывать о том, как ты жил.
Человек начал вспоминать:
- Ну, что ж, хорошо. Я родился давно, во времена царствования дикой природы. Тогда я был покрыт волосяным покровом большим, чем сейчас, и еще не умел ходить на двух ногах. Никто из нас не умел. Этому мы научимся позже. Мы еще не умели писать и читать. И, в принципе, не умели разговаривать. Единственными нашими заботами были найти пищи и самому не стать пищей другим. Первое мое воспоминание того периода – тепло маминого тела…