Рисунки А. И. Кравченко

http://proza.ru/2019/12/19/1210


Рисунки Алексея Ильича Кравченко

Кравченко – романтик, фантаст, импровизатор. Воображение играло в его творчестве определяющую роль. Как художник он уникален. Импровизаторский талант – явление само по себе необычайное. Дар импровизации во все времена был даром редким, исключительным. Ещё Пушкина волновал этот феномен творчества. Как бард из «Египетских ночей», как некий Гофман графики, Кравченко неиссякаем в своей фантазии. Он создаёт в своём воображении особый мир – необычайный, таинственный и прекрасный, сложный и многогранный.

В этом мире сильных чувств страсти клокочут, жизнь полна борьбы, столкновений, напряжения духа. В иллюстрациях Кравченко творческая воля писателя не связывает художника, потому что авторы, к которым он обращается, близки ему по духу. Литературные произведения для него как тема, заданная импровизатору: он варьирует её, усложняет, обогащает.

Рассмотреть рисунок такого художника, как Кравченко, - интересная и увлекательная задача. Обнажается сложный механизм творчества. Ведь рисунок – это и мгновенное впечатление, и первая разведка темы, и цельная картина жизни – натурная штудия, станковый рисунок, эскиз, набросок.

Творчество художника – единый процесс, где всё взаимосвязано и взаимообусловлено. Выделяя из творчества Кравченко рисунок, нельзя не рассматривать его в тесной связи с работой мастера в области книжной иллюстрации, гравюры, живописи, со всем тем, что составляет его прекрасное и вдохновенное искусство. Однако автор сознательно ограничивает себя лишь натурными рисунками художника, так как многочисленные эскизы к гравюрам и книжным иллюстрациям, хранящиеся в музеях и в архиве, имеют иной характер, чем рисунки, сделанные с натуры, у них иная цель и иное назначение. Даже те эскизы, которые были сделаны по натурным впечатлениям, рассматривались художником не как самоценные произведения, а как исходная точка, этап на пути создания иного произведения. В этих рисунках уже нет естественного равновесия «натура – художник», в них всё усилено, всё подчёркнуто.

Часто художник, намереваясь сделать ксилографию или офорт, уже в натурном рисунке выделял то, что важно будет ему при работе в материале. Таким образом, и эти рисунки, не говоря о рисунках-эскизах, созданных «по воображению», имеют значение не сами по себе, а в связи с вопросом творческого метода художника как иллюстратора или мастера гравюры. Рисунки-эскизы Кравченко требуют специального изучения и могут быть предметом самостоятельного исследования.

Основой творчества каждого художника является отношение его к натуре, природе, жизни. То, как преломляется в его искусстве реальность, как соотносится она с его внутренним творческим миром, и составляет своеобразие, индивидуальность мастера. Вариантность этих соотношений бесконечна, как бесконечны сочетания звуков в музыке.

Кравченко – художник романтического, эмоционального склада. И, казалось бы, именно рисунки в первую очередь должны были бы отобразить эту особенность творческой личности художника.

На деле же всё обстоит иначе. В рисуночном наследии Кравченко наибольшее место занимают работы, сделанные с натуры. С натуры он рисует много, увлечённо, всю жизнь, всегда. И рисунки эти в первую очередь достоверны, правдивы, близки к натуре. Художник уважителен к ней, доверяет ей, не стремясь навязать себя, своих эмоций, наоборот, он как бы погружается в неё, стремится познать её во всём многообразии и полноте. Он как бы прокладывает – сознательно или интуитивно – видимую границу между реальностью и фантазией. Здесь словно действует некая охранительная сила, держащая в целительном равновесии воображение и реальность.

В семье художника, в Третьяковской галерее, в Русском музее, в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина и других музеях, где хранится много рисунков Кравченко, сделанных с натуры в разные годы его жизни. Это и робкие пробы мальчика, и работы ученика Московского училища живописи, ваяния и зодчества, и шедевры мастера.

Круг интересов Кравченко в натурном рисунке чётко определён – он никогда не рисовал всего, что видел. Только в самых ранних рисунках, хранящихся в школьных альбомах, юный художник изображал всё, что его окружало: людей, животных, деревья, предметы, архитектуру. С годами определяются три основных направления его творчества в рисунке – пейзаж, портрет, обнажённая натура.

Характерно, что в наследии художника нет натурных рисунков-штудий, являющихся подготовительным материалом для других произведений. Рисунок никогда не играл в творчестве Кравченко подсобной, служебной роли. Художник изучает натуру, анализирует её, но никогда не пользуется рисунком просто как средством фиксации увиденного, с утилитарной целью – использовать нарисованное им в будущем произведении. Даже гравюры, выполненные по натурным впечатлениям, часто создавались через несколько лет после рисунков, и последние далеко не всегда были прямым поводом для книжной иллюстрации, гравюры или живописного произведения.

Кравченко ценил в процессе работы над натурой прежде всего момент познания, поэтичность переживания. Но умел видеть и помнил он безмерно много. Память его была цепка, она являлась как бы творческой кладовой, в которой содержал художник свой огромный запас впечатлений от натуры. Поэтому самые фантастические его иллюстрации убедительны конкретностью обстановки, достоверностью деталей.

Кравченко очень много знал, потому что много ездил, побывал во многих странах, видел многие музеи, библиотеки, изучал самые разные книги и альбомы и постоянным, упорным и непрерывным трудом выработал в себе такое мастерство рисовальщика, что не нуждался в подсобном материале для своих творческих работ.

Художник был строг и требователен к себе. Каждый день он рисовал обнажённую натуру. И эти каждодневные штудии моделей были для него как упражнения пианиста – тренировкой руки, памяти, но ещё и накоплением впечатлений от натуры в творческом сознании.

Станковый рисунок для Кравченко – эта такая же самостоятельная область творчества, как эстамп или иллюстрация. Мастер рисунка, он не только знал изобразительные возможности этого вида искусства, но и открывал их – всегда выражая свои впечатления от натуры в рисунке по-разному, особенно в каждом цикле своих работ. Так, парижская серия пленяет лёгкостью и непринуждённостью, рисунки, выполненные под Москвой, отличаются глубокой синтетичностью образов. В работах, сделанных художником во время поездки в Армению, обращает внимание суровая обнажённость конструкций архитектурных памятников. Везде новое ощущение пространства, тонкое чувство своеобразия и неповторимости природы.

Кравченко работал самыми разнообразными материалами: тушью, углём, сангиной, пастелью, сепией, но излюбленным его материалом был карандаш. Художник ценил гибкость, податливость, способность с помощью карандаша выразить тончайшие нюансы мысли. В карандаше он не искал особых эффектов, не насиловал природу материала. Но каждая серия его рисунков была новой вариацией темы карандаша. В материале скромном и непритязательном художник умел выразить различные начала и состояния – и эпическое, и интимное, и бесконечность пространства, и пленяющую красоту обнажённого человеческого тела. Менялся только сам карандаш – графитный, угольный, итальянский.

Язык рисунков Кравченко прост и ясен, он не гонялся за эффектами техники, но карандаш его – инструмент гибкий: он ощупывает форму, вскрывает её конструкцию, лепит штрихом объёмы, распутывает замысловатые узоры листвы и линий то лёгкой, то широкой, обнимающей форму, передаёт далёкое пространство, бесконечные перспективы.

В своём отношении к рисунку Кравченко был традиционен и современен. Традиции, к которым обращался Кравченко-рисовальщик, различны. Некоторые его пейзажные листы выполнены с той добротностью, безыскусственностью, с тем доверием к натуре, которые отличали рисунки русских реалистов второй половины 19 века, в других чувствуются отголоски графики «Мира искусства».

Некоторые рисунки заставляют вспомнить карандашные портреты О. Кипренского, а штудии обнажённой натуры – работы учителя Кравченко В. А. Серова.

Но часто обобщённостью скупой и сдержанной линии, лаконичностью формы, условностью цветового решения, остротой образного мышления его рисунки 20-х – начала 30-х годов перекликаются с работами современников художника., искания которых были направлены на создание стиля советской графики, отвечающего новому характеру жизни страны.

Кравченко – искатель. Для него творчество – это постоянное развитие, изменение, обогащение. На этом пути всегда обретается что-то новое, а что-то оставляется как пройденный этап. Но главное – остаётся неизменной основа, фундамент искусства Кравченко: правда, простота, поэтическое восприятие мира. «Я видел окружающий меня мир природы нарядным, прекрасным, радостным и живым, и это навсегда осталось типичным для моего понимания художественной формы», - писал Кравченко в своей автобиографии.

Художник мог рисовать по-разному. В его наследии есть работы тушью, которые хочется назвать импрессионистическими. Они живописны. Художник стремится предать стихию света, понять, как воздушная среда изменяет форму, структуру предмета; в них – мгновенность, порыв, состояние кратковременное, неустойчивое.

В других рисунках он вскрывает конструкцию предмета, человеческой фигуры, лица, упрощает многообразие форм природы, сводит их к простейшим компонентам, к немногим плоскостям и вертикалям.

Кравченко, столь близкий природе, мог рисовать и в духе Пикассо. Пикассо и Брак более других современных художников Запада интересовали его во время пребывания во Франции. Как бы отвечая Пикассо, он пробует свои силы в совершенно отвлечённом от жизненных впечатлений рисунке и делает изысканную и поэтическую «Аллегорию».

Но всё это было – как бы побочные линии его исканий. Рисунки художника – реалистические, конкретные, верные природе, ясные и гармонические. Именно здесь он достигает вершин, выражает свою творческую индивидуальность, своё творческое кредо. Кравченко крепко и кровно связан с природой, натурой. Но он не кропотливо и мелочно роется в ней, а постигает её в самых глубинных закономерностях, самых важных связях. Он воспринимает природу философски, как единое целое, и выражает свои впечатления образно и поэтически.

В рисунках Кравченко – мир прекрасный, живой и постоянно меняющийся. Огромный и беспредельный, он вместе с тем как-то соразмерен человеку, дружествен и добр к нему.

Как и в эстампах или иллюстрациях, пространство в рисунках бесконечно. Протяжённая в пространстве земля – земной шар – покрыта лесами, горами, долинами, на этой земле живут люди. Их волей и трудом созданы бессмертные памятники зодчества и могущественная индустрия. Земля неиссякаема в своей плодоносящей, животворной силе. Жизнь вечно обновляется, изменяется, возрождается.

Представление Кравченко о мире, как едином целом, выразилось, правда, иначе и в его иллюстрациях. Даже изображая интерьер, он вводит в него пространство, прорывая стену окном, открытой дверью, за которыми – лесные дали, море, горы, поля. Но и в тех работах, где интерьер замкнут стенами, художник столь свободно оперирует планами, что возникает то же чувство: пространство бесконечно, продолжается за стенами домов, а интерьер – комната, дом – это только маленькая часть огромного мира. Это убеждает в эстампах и придаёт особую осторту книжным иллюстрациям.

В своих натурных рисунках Кравченко всегда правдив и конкретен, но иногда в нём как бы просыпается мятежный дух романтика, фантаста. И тогда, рисуя натуру, он видел её как бы внутренним зрением – иной, преображённой его фантазией. Тогда, оставаясь близким натуре, он что-то усиливал, подчёркивал, вносил в рисунок своё, подсказанное ему воображением. Обычно город, архитектурный памятник рождал в нём ассоциации – исторические или литературные. Так было, когда он рисовал Венецию, Сиену или прославленную Зимнюю канавку в Петербурге.

Художник жил на переломе двух эпох. До революции он – ученик Московского училища живописи, ваяния и зодчества, член Московского товарищества художников и Союза русских художников, экспонент выставок «Мира искусства». После революции – один из тех, кто закладывал основы советской художественной культуры своим творчеством, общественной и преподавательской деятельностью. В годы революции Кравченко, как и другие мастера, оформлял народные празднества, делал плакаты, театральные декорации. В последующие годы работал в эстампе, книжной иллюстрации, рисунке и живописи. Темы его творчества – памятники русской старины и героические дни Парижской коммуны, шедевры европейского зодчества и стройки Днепрогэса. Он создавал серии работ, посвящённых В.И. Ленину, и иллюстрации к ПРушкину, Гоголю, Байрону, Бальзаку, Гюго. В рисунке художник – поэт Италии и Парижа, но и зачинатель советского индустриального пейзажа, тонкий лирик и художник, одним из первых почувствовавший романтику строек, домен, подъёмных кранов. В его творчестве сочетаются эпическое и интимное, героическое и простая правда о мире.

Чтобы разобраться в том, как складывался Кравченко-рисовальщик, какими связями связан он с искусством прошлого и его настоящего, в чём его смысл, сущность и бояние, необходимо вспомнить, хотя бы в общих чертах, творческий путь художника в области графики.