Экстремальные виды любви 35. Дегустация

http://www.proza.ru/2015/10/15/2227

Ася обернулась и увидела, что он идёт к дверям, где мужчина в куртке спрашивает что–то у охранника. Тот повернулся в их сторону, и, судя по всему, собирался указать на столик, за которым сидела Ася. Но тут оба заметили направляющегося к ним Женю. Охранник кивнул своему собеседнику и отошёл. Тот самый Тарас, догадалась Ася. Пришёл за ключами, чтоб забрать со стоянки автомобиль. Она отвернулась и хмыкнула: похоже, новый знакомый не из тех, у кого проблемы на ровном месте возникают. И не из тех, кто стесняется доставить неудобства другим. Первый вывод ей нравился. Второй… вызывал некоторые сомнения, и Ася не знала, куда она хотела бы отнести его: к достоинствам или недостаткам Евгения Дакоты.

Ася старательно пыталась перевести свои новые знания из теоретических в прикладные. В целях расширения её практики Женя заказал другое вино – французское десертное "Сотерн" пятилетней выдержки.

– Ой… – сказала Ася, чувствуя, что и без того уже захмелела.
– Обещаю не доходить до стадии непристойностей! – заверил её Женя.
– Как ты это называешь? – уточнила она.
– Как я это называю!

– Ну, если всё под контролем… – Ася смотрела, как официант ставит перед ней бокал с вином глубокого соломенно–золотистого цвета. – Знаешь, мне не терпится его попробовать. Интересно, определю, чем выдержанное вино от молодого отличается?

Она подняла бокал, любуясь цветом.
– Эээ… если это десертное, то почему такое холодное? Ты говорил, десертные вина и ликеры подают комнатной температуры.

– Ты молодец. И запомнила, и заметила. Вот именно тут есть одна интересная заковыка. Раньше в фамильных замках было прохладно даже летом, не говоря уж про зиму. Такие громадины разве натопишь? В общем, было там обычно не больше шестнадцати–восемнадцати градусов. Эта температура считалась комнатной. А к вину она и теперь относится, хотя уже давно не комнатная.

– Ух, намудрили эти французы! Или не французы? – тут же усомнилась Ася. – Короче, все эти фамильные замковладельцы. – Она ещё чуточку подумала и передернула плечами: – Бррр! Как же они, бедные, в такой холодине жили? Шестнадцать градусов, это же холодно!

– Ну, как–то ухитрились не вымерзнуть. Кстати, как раз они придумали ночные колпаки. Потому что голова мёрзла.

Потом они пили вино. Точнее сказать – дегустировали. Смаковали вкус и запах, обменивались впечатлениями и ощущениями. Асе нравилось, что она, как оказалось, способна различить очень тонкие оттенки запахов и нюансы вкуса, почти не уступая в этом Жене.

А воздух был пронизан столь красивой музыкой, что хотелось просто сидеть и слушать. Здесь так хорошо было молчать. Паузы в разговоре не тяготили, не напрягали, и разговор лился абсолютно естественно. Ася знала, что с Дакотой или без него, но обязательно придёт сюда ещё, и не один раз. Придёт, потому что опять захочет послушать живые волшебные мелодии.

В мучительные, беспросветные дни Ася открывала для себя инструментальную музыку как способ уходить от навязчивых, рвущих сердце воспоминаний. Музыка без слов успокаивала, очищала мысли как от воспоминаний, так и от шелухи повседневности. Мысли, освободившись от тяжкой ноши, взлетали и парили в прекрасном далёко, в космических просторах. Может быть, мысли и чувства менялись оттого, что приближались к Великому, Абсолютному и Совершенному, который обитал где–то там, в горних высях, исполненный истинной любви ко всему сущему, копошащемуся в несовершенном, жестоком мире.

Так Ася думала иногда, с невесёлой усмешкой над собой. Но правдой было то, что музыке каким–то образом удавалось уводить от печального. В ней всё можно было понять без слов. Она умела передать столько эмоций и чувств, сколько невозможно высказать словами. И чёрным мыслям не было места, когда Ася вслушивалась в мелодии, поражаясь, какое чудо способны сотворить талант и безукоризненный вкус.

http://www.proza.ru/2015/10/16/571