Мятная

Лёха Комаров любил ездить в пионерский лагерь.
Ему нравился ранний подъем под сбивающийся горн.
Он обожал линейки и поднятие флага. А главнее всего, когда сам удостаивался этой чести за какое-нибудь хорошее дело.
Посещал все кружки. Чаще - кружок по художественному выжиганию.
Коллекционировал медали и грамоты.
Жить не мог без послеполдничного волейбола.
С нетепением ждал каждого концерта и особенно КВН - команда лагеря против команды вожатых.

Была только одна беда:
Лёха всё время хотел есть.
Свежий воздух и активный образ жизни делали своё дело, многократно усиливаясь катализатором, имя которому - юность.
Не смотря на неизменные добавки в завтрак,
двойную кашу в обед и двойной же компот в полдник,
есть всё равно хотелось постоянно.

Сухой паёк, заботливо уложенный мамой и бабушкой в чемодан перед отправкой, заканчивался уже через неделю.
До родительского дня, когда закрома чемодана можно было пополнить, оставалось дней семь.
И наступал голод.

Лёха об этом знал.
И становился  с к а р е д е н.
На черные дни у него имелся небольшой запас, который с наступлением голода Лёха начинал тратить с бережливой осторожностью.

Когда уморенные дневной активностью соотрядники засыпали, Лёха, пряча под майкой фонарик прокрадывался в кладовую, находившуюся на другой стороне от террасы, аккуратно и неслышно открывал дверь, и взбирался на третью полку деревянных стеллажей, где ждал его чемодан.

Он терпеливо поворачивал ключик в замках чемодана, открывал крышку и засовывал под неё руку.
Пакетик был на месте.
Лёха разворачивал его, вынимал ровно одну конфету и прятал пакетик обратно. В чемодан. Под груду скомканных рубашек и штанов, ожидавших отправки в прачечную.

Затем он возвращался в отряд, на ходу разворачивая конфету и пряча её за щеку.
Укладывался в постель.
И засыпал, испытывая одновременно чувство постепенного насыщения и безграничное удовольствие от того, как медленно тает во рту карамель, превращаясь из твердого прозрачного овальчика в бесконечно пиатальные, обворожлительно тягучие сладкие слюни...