Преступник - 4

третья глава здесь http://www.proza.ru/2015/10/14/740


Рвануть в Крым за Нелькой у Валерки не было никакой возможности. Отпуск ему ещё положен не был. А за свой счёт, теряя заработок, премиальные, отказываясь от намеченных халтур, когда через несколько месяцев нужно было вносить первый взнос за кооперативную квартиру? Его с таким трудом сунули в эту очередь! Внесли в список счастливцев на ближайший дом! Он же во всём себе отказывает, жрёт ржавую селёдку с картошкой, одежду носит ещё доармейскую. Ладно, Нелька дома, с роднёй, ничего с ней там не случится. Хотя и скучал страшно, и мысли всякие в голову лезли, но понимал, что обратно она в эту комнатку может и не вернуться. Тем более, ему надо вкалывать и времени на неё снова не будет хватать. Для неё же да для малыша будущего он ведь и старается! Чёрт возьми!

Это сейчас бы набрал знакомый номер с ником «Жена» и спросил бы:

– Привет. Как доехала, любимая? Как чувствуешь себя? А я скучаю. При первой же возможности примчусь. Деньги не нужны?

Про деньги погорячился бы, конечно. Но ради приличия спросить надо было. А она, имей такую возможность, ответила бы:

– Всё нормально, родной. За меня не беспокойся. Работай спокойно. Всё у нас будет хорошо. Пип!

Да уж. Нет, без пип это была бы не Нелька. Но были же способы связаться и в то время. Можно было бы вызвать на переговоры. Правда, для этого Нельке надо было тащиться  пятьдесят километров. Письмо можно было написать. Телеграмму… Точно! Как же он не подумал!

Валерка, проезжая мимо центрального телеграфа, остановил машину, вошёл и заполнил бланк.

«Как дела? Как здоровье. Скучаю. Сообщи».

Отправил, и сразу как-то легче стало. Будто невидимый голубь подхватил клювом телеграмму и полетел в Крым, к Нельке. Скоро, скоро получит Валерка ответ от любимой.


*** 


…Вся Нелькина семья работала в поле, на огороде и в саду. Это была единственная возможность прокормиться. Так как сама Нелька в силу объективных причин помочь им не могла, то её посадили у дороги торговать. Братья  выкатили тележку фруктов-овощей и приспособили картофельный ящик под сиденье для сестры.

Машины останавливались редко. Таких, как Нелька, сельских жителей вдоль трассы сидело немало. Девчонка устала от неудобной позы, поэтому встала и начала прохаживаться вдоль дорожки, стараясь далеко не удаляться от товара. Становилось всё жарче и жарче.  Братья оставили Нельку часов в восемь, а сейчас время шло к полудню. Крым, всё же. Конец августа. Солнце поднялось максимально высоко, пришлось девчонке отойти немного от дороги, в поисках тени.

– Хлопцы! – крикнула Нелькина мать. – Заберите её домой. Худо девке станет. Пип.

Двое сыновей послушно отправились к трассе. Через полчаса они, перепуганные, с пустой тележкой прибежали обратно.

– Нету Нельки, мамка! Мать её! – заорал старший брат Колька. – Всё обшукали!

– Пип, – всхлипнула мамка. – Украли девку!

– Да кому она нужна! – махнул рукой Колька. – С пузом-то. Ей же вот-вот рожать!

– Беги к участковому, – продолжала всхлипывать мамка. – Надо заявить.


*** 


Валерка по вечерам ужинал с родителями. Сначала отнекивался, но недолго. А теперь прямо с работы заходил домой. Григорий по вечерам есть не садился, ждал сына. И жене с дочерью не разрешал.

– Папа, – недовольно ворчала дочка, которую звали Диной, – я так поздно кушать не могу.

– Ложись спать голодной, – советовал Григорий.

Все сидели скучные, сонные. Зато, как только в дом вваливался шумный, разгорячённый Валерка, тут же начиналась суета. Ольга подогревала, Дина накрывала, Григорий весело поправлял скатерть. Надо было показать сыну, как его здесь любят и ждут. Когда он без этой своей, конечно.

– Сынок, – спросила как-то Ольга Семёновна, – у тебя когда выходной будет?

– В воскресенье, – ответил Валерка. – Выспаться хочу.

– К нам вечером Гринберги зайдут, на чай, – осторожно сообщила мама.

– И на водочку? – уточнил Григорий.

– Ну и хорошо, – пожал плечами Валера. – Поедим вкусненького.

Он встал, поблагодарил и ушёл к себе. Настроение у моего дядьки было поганое. Он отправил уже три телеграммы, а ответа всё не было. Прошло уже месяца три, как Нелька уехала, и ни одной весточки. А через месяц нужно было вносить взнос за квартиру. Сердце Валеркино рвалось в Крым, но, увы. Необходимой суммы ещё не скопилось. Да и, похоже было, что не успеет он заработать к нужному времени.

К родителям парень обратиться за помощью не решился. Но были же ещё два брата и сестра. Правда, старший, Арик, уехал давно, бросив семью, но адрес его у матери был. Валерка, на всякий случай, написал ему подробное письмо. Мало ли, вдруг одолжит какую-то сумму.

На следующий день, после работы, он заехал к среднему брату, Юрию. С аналогичной просьбой.

– Извини, Валера, – пожал плечами тот, морщась от детского крика из спальни. – Сами перебиваемся. Жена не работает, у меня оклад маленький. Если только у тёщи спросить. Она на рынке торгует. Но жадная, блин. Ладно, заскочи через неделю, может, что и получится.

Дина, выслушав брата, молча притащила фаянсовую копилку и передала ему:

– Там рубли юбилейные, много. Папа дарил. И я сама собирала. Забирай, тебе нужнее. Как там Нелька?

Валера пожал плечами, погладив сестру по голове.

Чувствую, что и вам интересно, как там Нелька. Поглядим, что ли.


*** 


А Нельку нашли в родильном доме.

Какой-то отдыхающий на личном автомобиле остановился у тележки, винограда купить жене.

Подошёл, покричал. Вдруг услышал тихое: «Помогите».

Девчонка лежала немного в отдалении под деревом, животом, что естественно, кверху.

– Ни фига себе, – сказал отдыхающий, склонившись над ней.

– Мне в больницу надо, – сообщила Нелька. – Я, кажется, рожаю.

Ну, тот покричал жену, дремавшую на заднем сиденье, и они вдвоём бережно отвели девчонку в машину. Через час Нельку уже ввозили в приёмное отделение.

Содержимое тележки, правда, какие-то сволочи растащили. Ну, кроме того, что роженице удалось до обеда распродать. А деньги успела по дороге в роддом сунуть в носовой платок и завязать в узелок. Который теперь лежал в кармане сарафана.

Это, впрочем, не главное. Хотя подчёркивает отношение Нелькино к деньгам. Сознание чуть ли не теряла, а выручку сохранила. И кстати, ребёночка тоже.

Когда мамка с братьями и сёстрами в родильный дом на автобусе приехали, Нелька уже родила. Мальчонку. Роды сложные были, и поговорить с ней не удалось. И в окошко посмотреть тоже. Вставать ей врачи не разрешали ещё. В справочном информацию куцую получили: «Состояние Клейман средней тяжести, мальчик родился весом три килограмма двести грамм, длиной пятьдесят два сантиметра».

Они и не поняли сразу, что это за Клейман такая. Колька, брат старший, сообразил, когда они всей гурьбой на улицу вышли:

– Яврея ейного фамилия, Клейман. Ничего, выйдет, переменит взад! Пип!

Сообщу здесь, что Колька не родной был Нелькин брат, а троюродный. Так вышло, что воспитывался у тётки. Ну, и с малолетства на Нельке жениться хотел. А тут такой облом. Уехала с евреем, да к тому же – с зэком! Вот уж сочетание выбрала девка! Зато теперь – кому она с дитём нужна будет. А Колька теперь любил её ещё больше. Потому что жалел к тому же. А любовь, жалостью подкреплённая, говорят, во сто крат сильнее становится. Особенно мужская.


*** 


Наступило воскресенье. Валерка спал до обеда. И мог бы так проспать ещё сутки, потому что сам ничего не готовил. И откуда же ему, обеду, было взяться? Разве что в столовой за углом, где парень и питался в последнее время. Но во время восемнадцатого сна зашла мама и напомнила, что они с папой ждут его, типа, плотно покушать. Правда, она забыла уточнить, что ждут не только сына, но ещё и семью Гринбергов. Гости должны были прибыть в следующем составе: глава семьи ювелир Исаак Гринберг, его супруга – стоматолог Эсфирь Гринберг и дочь на выданье – студентка последнего курса торгового техникума Инна Гринберг. Весь спектр бытовых услуг в одном еврейском флаконе! Это же радость для тех, кто понимает. А Григорий Клейман понимал!


(продолжение http://www.proza.ru/2015/10/16/553)