Александр Семёнович, изобретатель

в очередной раз смотрел на фикус, что торчал на подоконнике квартиры, где Александр Семёнович обитался после того, как Роза Байрамовна оставила его со словами "Пошёл ты нафиг, тупой козёл, я переезжаю к отцу и желаю тебе, чтобы ты или вырос из сраных детских штанишек, или сдох!", то есть не поверила в его исследовательский талант и покинула жилище.
А Александр Семёнович как никогда был близок к открытию, что перевернёт мир, и подарит Нобелевскую премию, и, если что, вернёт любимую жену, пусть даже за деньги, потому что нихрена она в науке не понимала.
Александр Семёнович смотрел на фикус не случайно. Из детства он помнил слова преподавателя по ботанике, когда тот говорил - "Растения всё чувствуют и понимают, и им больно, когда вы отрываете ветку".
Дома у Сани и Розы растений было много - и фикус, и традесканция, и вьюн такой бодрый на вид, что шлялся по всей кухне, "антарктический вьюн", или "вдовье дерево", потому что излишняя жидкость выступала на отростках каплями росы...
Александр был исследователем, серьёзным, выгнанным из института, но страсти к исследованиям не растерявшим, поэтому на основе детектора лжи сделал прибор, который мог распознавать чувства, самые тонкие, даже у животных и растений.
И на этом изобретении, что он три года монтировал, и работу, и Розу потерял.

Цепь сигналов от растения он получил уже давно, оставалось только адаптировать их под обычную человеческую речь. Задав анализатору логические параметры анализа чувствования-определения по спектру Лоуренса-Чекмена, он настроил аппарат на получение адаптации чувств растений в переводе на понятный русский язык.

Первые датчики он повесил на фикус. Не пил. Волновался. Настроил воспроизведение.

- Тврска... тврска... свлчь..

Александр Семёнович подкрутил настройки адаптированного детектора. Включил фильтр.

- Тварь! Тварь! Ссука! Сволочь!

Александр Семёнович задумчиво смотрел на монитор. Слова он понимал, но их логику - с трудом. Дрожащим голосом он произнёс в направлении фикуса: - В чём проблема, уважаемый?

Аппарат загудел, после чего выдал на чистейшем русском языке:
- Тварь! я чо... я уже пять раз умирал... помирал же... да как выжить в этом маленьком горшке?! Корни - это же моё всё, мой мир, моя жизнь, а им там. как тебя бы заточили в детские ботинки... Куда мне там развиваться?! На воле, в лесу, я бы пробил себе корнями путь к воде, и не зависел бы от тебя, от того, как ты захочешь полить... Ты, скотина, знаешь, когда я хочу пить, а когда у меня корни гниют от того, что ты их слишком часто поливаешь? Убей меня. И Вьюн убей тоже, потому что он всякими способами пытается сбежать, а ты, сука, радуешься, что он дал новый отросток... Он тоже пять раз погибал, но вот выживает, да хрен ему сбежать. Пойми, тупое ты говно, что мы можем жить на земле, причём Земле, с большой буквы, а не у тебя в клетке или горшке, и когда ты, скотина, радуешься, мы плачем, потому что у тебя и горшок маленький, и пчёл дома нету, и солнце это только с трёх до пяти... И прочие... Так что убей меня, если не можешь выйти и выбросить в поле, где бы я мог расти не по твоей прихоти, а так. как мне положил господь наш, и растений, и чудишь...

Итоги исследования Александр Семёнович не опубликовал, практику бросил, стал принимать лекарства, близкие к подавлению ментальной деятельности; а Роза Байрамовна к нему вернулась, так как после ботанических экспериментов он перешёл к выращиванию свиней, коз и прочей живности.