Моленсклуун

Реальность только сон.
Глубокий, как падение из лифта,
Непостижимый, как палеолит.
Как в ночь из сердца вырванная рифма,
Как боль, когда твердишь, что не болит.
Как рой здесь неоправданных сравнений,
Которые оправданы лишь вне.
Реальность – это сумма уравнений,
Но их решение дано не в этом сне.
Автор Известен




    Я увидел, что мои ноги закручены канатом, перетянутым через огромное колесо, подвешенное под потолком. «Гослогоусклунца, Мослоунсклункца», – услышал я чей-то голос, произносивший, словно похожие на русские, странные слова. Тогда я понял, что я попал к Бохе, но его нигде не было видно. Я хотел позвать его, но язык не слушался меня, а изо рта доносилось только шипение. Вместо Бохи перед глазами я увидел нечто напоминающее груду различных внутренних органов какого-то неземного существа. Потому что вряд ли что-то здесь можно было назвать печенью или сердцем; это была огромная масса взаимодействующих или совокупляющихся органов. Мне показалось, что все эти звуки, эти странные слова исходят от этой органической махины. Когда я услышал первое слово (думаю, это было слово), то откуда-то, из центра странного организма, начало отделяться нечто похожее на отрезанную половинку земляного червя сантиметров тридцать в диаметре, а так как само существо находилась в каких-нибудь сорока сантиметрах от меня, то длина этого нечто была равна примерно этому расстоянию. Помню, тогда же я осознал, что странные звуки, услышанные мной вначале, я слышу внутри себя, и они снова и снова звучали в моей голове. Когда я услышал их внутри себя, всё мое тело пронзила дикая боль, похожая на боль от электрического разряда, но она тут же угасла. Я чувствовал её всего мгновение, а уже в следующее мгновение от неё не осталось и следа. И почти сразу же, откуда-то из самого низа живота, по позвоночнику к голове и затем обратно к паху, как новый электрический разряд, пробежало сексуальное желание невыносимой силы. Оно заставило биться в конвульсиях всё моё тело и сразу же ослабло, но лишь слегка, однако его силы хватило бы на то, чтоб я согласился на перепихон даже с морской игуаной, живущей на Голопагосских островах. У этого желания, кроме его силы, была ещё одна особенность – оно было не только в паху. Когда оно пробежало по моему телу электрической волной, часть его словно осела на языке и внутренней стороне щёк и даже горле. Желание заниматься любовью, соприкасаясь с чем-то твёрдым, гладким и горячим, было в гландах и внутри языка. Может, кто-то меня понимает, а для тех, кто не понимает, попробую объяснить так: это было похоже на то, как если бы в вашей глотке появились нервные окончания вашего члена, а именно головки, и когда бы вас прижало, представьте, как бы вы попытались трахать горлом. Для этого вам нужно было бы превратить то, что вы вожделеете, скажем, влагалище, в…хотя бы, сиську, чтобы засунуть её в самое горло, и она могла тереться о ваши покрытые кожей головки вашего члена гланды. Естественно, для этого грудь должна быть очень твёрдой, то есть очень молодой, т.е. только что созревшей, или если у вас нет девушки, вы бы взяли то, что под рукой, возможно, банан. Это было настолько сильное желание, что очень трудно рассказать об этом правдиво, не вспомнив все эти ощущения и не испытав восторга, который я испытал в тот момент. Эта мерзкая груда органов уже не казалась мне отвратительной, я просто забыл про неё. Потому, что по силе, желание превосходило все мои ощущения. Это не было похоже на страсть, это было похоже на голод. И когда прямо перед моим лицом я увидел эту вытянутую, но вместе с тем толстую и гладкую штуковину, то я просто надел на неё свою голову через рот. Но то, что произошло дальше, было полной неожиданностью. Как можно было ещё утолять мне мой голод в новых анатомических условиях, как не сосанием этого предмета? По правде говоря, я не помню, чтобы захотел в тот момент чего-то ещё. Но меня ждал сюрприз, странный фаллообраз стал в какой-то момент вытягиваться и затем проник в мой пищевод, а далее в желудок. Однако я не только не почувствовал дискомфорта, не сработал даже рвотный рефлекс. Прошло какое-то мгновение, и до меня дошло, что, что происходит –тоже секс, потому, что это заставляло меня испытывать страсть и наслаждение. В голове постоянно раздавались эти слова. Как это происходило, я не знаю, но, видимо, кто-то был в моём сознании, какой-то чужак поселился во мне. Это было похоже на то, как будто вспоминаешь, как ты что-то кому-то говорил, и слышишь в эти минуты свой собственный голос. И я слышал свой голос, только он словно говорил под диктовку. Я слышал его и понимал, что кто-то контролирует всё это. И, видимо, именно он, этот кто-то, монотонно и отчетливо повторял: «Конслоун, Моленсклуун». Только эти два слова всё время. Но, в какой-то момент я ловил себя на том, что в результате произношения этих слов во мне есть третье слово, и оно как будто бы является значением первых двух. Я мог прочесть его внутри себя, но не мог произнести. Лишь по прошествии многих лет я понял, что всё это делал тот, кого мы называли Боха, а это слово и есть Его настоящее имя… Оно звучало, как эхо детского хора на фоне срывающегося тенора, потерявшегося среди альпийских снегов. Можно было бы описать всё дальнейшее, что происходило, чтобы потешить ваше сладострастие, однако вовсе не это задача данной книги. И лишь в соответствии с моими планами на это произведение скажу, что дальше происходило нечто, что можно было бы сравнить с действием психотропных веществ, как если бы они были, к тому же, афродизиаками, думаю так могли бы действовать грибы с эфедрином. Я перевоплощался за долю секунды из подвешенного к потолку человека в огромное мускулистое тело, похожее на тело кентавра, только без передних ног; вместо них на лошадиной груди у меня были две огромные ручищи, не менее крепкие, чем задние ноги. Скорее, я больше походил на тираннозавра, только у меня была конская спина, а там дальше, где плечи, начиналось туловище атлета и ещё пара рук плюс к тем, что заменяли мне переднюю пару ног. Но это не главное. Всё это нужно было лишь затем, чтоб я мог управляться с гигантским, размером с печную трубу членом, ребристая головка которого напоминала огромную, величиной с арбуз ягоду малины. Прыгая, как кенгуру, я налетал на то, что чуть раньше было массой органов. Теперь это создание напоминало женщину-паука. Только не было никаких там мохнатых лапок или панциря. Нет, это было женское тело, которое могло принять такую форму в результате либо мутации, либо хирургических экспериментов. EM: 118. Eroc «Nebelwelt».
Оно лежало на спине, и между каждой парой ног – а всего их было двенадцать, по три пары слева и справа – располагались по виду обычные женские влагалища, однако обычными они были на первый взгляд. На самом деле каждый клитор выглядел как чуть заострённый конусообразный глаз стрекозы, их было много и все они были перламутровыми, с розовыми, голубыми и красными оттенками, к тому же, они пульсировали. Малые половые губы струились, как два розовых ручейка, вокруг вульвы, словно появляясь снизу и вьющимися переливающимися лентами уходя вверх, к клитору. Ниже влагалища не было никаких неприятных сюрпризов, и в моём распоряжении между каждой парой ног был совершенный женский анус цвета тёмного соска на груди мулатки, только сфинктер был чуть более углублен внутрь прямой кишки. Как выяснилось чуть позже, последний анатомический изыск был сделан специально для удобства вероятного проникновения, и когда огромная головка моего гиганта надавливала в сфинктер, то его манжеты просто вытягивались внутрь прямой кишки, образовывая проход. Кроме всего этого на теле, видимо, исключительно для моего удовольствия, темно-красными сосками тянулись ко мне шесть великолепных грудей, может быть, чуть более крупных, чтобы уместиться у меня в одной из моих новых ладоней. Однако не на всё это великолепие обратил я внимание сразу, как женщина-паук предстала предо мной. Прежде всего, я увидел лицо, с которого на меня смотрели глубокие и тёмные, как океанское дно, глаза. Это лицо было божественным, если под Богом подразумевать баланс дьявольских и, собственно, божественных проявлений. Лицо было настолько совершенным, созданным по законам высшей красоты в сочетании со вседозволённостью, что мне сразу стали ясны, одна за другой, три вещи: то, что это нечеловеческое существо; то, что оно есть на самом деле и то, что я влюблён в него. И после осознания этого, как абсолютно невероятное, но очевидное признание реальности – я часть этого божества, и я создан в этом кентавроподобном виде, чтобы заниматься любовью с этим чудом химии мозга. Самое удивительное, что вся эта красота была в моем распоряжении и в распоряжении моей гигантской дымящейся трубы. Уже через несколько мгновений этот божественный рот поглощал её целиком. Это ощущение было незабываемо ещё и благодаря языку удивительного создания. При приближении моего тела её рот открывался, и навстречу малиновой головке выходил язык, он вытягивался и, коснувшись члена, раскрывался в самом кончике языка. Раскрываясь и далее, он поглощал головку наподобие перчатки, как если бы она вдруг стала сама одеваться на кисть. Полностью поглотив мою турбину, язык втягивал его в рот, и порой мне казалось, что язык – это самостоятельное существо, и оно просто пытается проглотить меня целиком, так порой экспрессивны и хищны были его ласки. Однако, кроме встречи с пауком, было ещё множество различных самых невообразимых и, видимо, трудно описуемых превращений и реализующихся у меня на глазах фантазмов. Для того, чтобы рассказать об этом, мне пришлось бы писать отдельную книгу. И, возможно, я не устоял бы перед соблазном такой работы, если бы мой читатель проявил известную активность и настойчивость, а сейчас, я ловлю себя на мысли, что хочу когда-нибудь закончить текст этой книги, и это желание на данный момент, сильнее всех соблазнов на свете. Тем не менее, я должен рассказать о самом главном, что я испытал тогда. И это был оргазм. EM: 119. Burial «Forgive».
Он был похож на бесконечное падение в тёплую бездну. Причём падение не было подчинено законам гравитации. Просто я нырял в какой-то омут, а вместо воды был воздух, становившийся всё более упругим по мере того, как я набирал скорость. Попробуйте представить, что этот воздух – это стенки влагалища вашей любимой женщины, а всё ваше тело – это кожа вашего баловня, и вы падаете и падаете с не
вероятной скоростью. И когда вы, наконец, приземляетесь, то вы не становитесь на землю, а парите в этом ласковом горячем пространстве, как на поверхности тёплой воды под ласковым солнцем. И всюду, словно сладостные стоны, тысячи девичьих затерявшихся в гирляндах и кристаллах озона голосов повторяют: «Конслоунсклунца», «Моленсклуунсклунца», «Конслоуглуунклунца» «Моленгслууухмнца», «Гослооглуусклунца» «Москлохуглуунклунца»...







© Copyright: Макс Аврелий, 2015
________________________________________________

ВНИМАНИЕ ДРУЗЬЯ!
Мой многострадальный роман "Моленсоух. История Одной Индивидуации" снова изъят комиссией Роскомнадзора из всех магазинов города Москвы по "Формуляру №ФИ 66-379120" вердикт которого гласит "Содержание романа некорректно по отношению к современной действительности".

Сейчас, я продаю свою книгу в Москве с рук.
Чаще всего меня можно увидеть на ступенях музея Владимира Маяковского на Лубянке.
Это соседний подъезд одного здания в котором находится пресловутый торговый дом. Видео, моих "чтений на ступенях" можно посмотреть по ссылке, о которой речь ниже.
Активным пользователям и-нета предлагается посетить страничку где есть и текст, и картинка и для прослушивания треков ЕМ расположенных под текстом достаточно нажать кнопку...Вот ссылка на официальную группу в Контакте.

https://vk.com/molensouhmaksavrely.

по этой же ссылке можно просмотреть фрагмент видеоспектакля Сергея Степанова снятого по книге, и прочесть книгу

книгу можно заказать здесь:
http://idbg.ru/catalog/molensouh-istoriya-odnoj-indiv..
если ссылка не высвечивается, скопируйте в браузер и вы сможете посетить
и-нет магазин "Библио-Глобус", где можно заказать книгу.

Спасибо, за Ваше внимание и поддержку в борьбе, за право на жизнь моей книги друзья!