А зори здесь тихие

Хочу лишь поделиться тем впечатлением, которое произвела на меня повесть лауреата Государственной премии СССР Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Я несколько сентиментальна, и в некоторых местах все же всплакнула.
Больше всего меня поразил тот факт, что главный герой повести, старшина Васков, будучи в  условиях опасности, один в лесу, рядом с врагом, ранен и изможден физически и морально, в одиночку рыл могилы, чтобы схоронить своих боевых подруг. Для него это было важно – не бросить их тела в лесу, где бы их склевали вороны и съели волки. При таком отношении к мертвому телу, можно предположить, насколько трепетно относился он к ним, когда они были живы. И это прослеживается на протяжении все повести. Он  жалел  этих  девчонок, не знал, как с ними  обращаться по Уставу  в  экстремальных условиях, понимая, что они – не мужики, и им здесь не место, на войне. Наверное, всю оставшуюся жизнь он мучился тем, что не смог их уберечь  от смерти. Хотя в этом и не было его вины. Во всем виновата война. А он простой человек, подневольный, которому было дано задание и приказано защищать Родину и товарища Сталина.
Интересно, а мучился ли товарищ Сталин, переживал ли он за каждую душу, за каждую жизнь, которая  была отдана в жертву вражды и самоутверждения здесь, на земле? А ведь этим девочкам  было  19  лет, и они  хотели  жить, и они не были ни в чем виноваты. Это нужно помнить.   
А как можно с христианской позиции расценить самоубийство девочки Риты Осяниной, которая была смертельно ранена, и все равно бы умерла, но только в страшных муках? Но кто-нибудь пробовал полежать с развороченным животом, когда все кишки навыворот, без облегчения страданий, без медикаментов? В лесу нет медикаментов. Тем более, она понимала, что будет  в тягость своему командиру, которому еще нужно было остановить немцев. И после войны он, чтобы хоть как-то искупить свою вину, нашел ее 3-летнего сына и, наверное, усыновил, и привел на могилу матери.
Борис Васильев сам был на войне, ушел добровольцем на фронт в 16 лет, участвовал в боях под Смоленском, был контужен. Поэтому его повести - это его воспоминания о войне, это не плод больной  фантазии  и не выдумки людей, которые ничего не видели и не пережили  в своей жизни.   
Дочитав повесть, я пришла к выводу, что в любой идеологии, будь то фашизм или коммунизм, люди, как  индивидуальность, как личность, как единица общества – не являются ценностью. Они – мусор, ничто, попираемое ногами толпы. Пока видишь перед собой толпу, а не отдельного человека – все бессмысленно, любая хорошая идея превращается в орудие массового уничтожения.
Нужно менять отношение к человеку. Нужно беречь человека, чтобы сохранить в нем человеческое. Без этого, без жалости к человеку, любая идеология потерпит крах. Правила, законы и нравоучения  бесполезны, пока нет личных отношений, интереса к человеку, желания его поддержать. И это личное отношение должно быть без примеси корысти и поиска личной выгоды, без зависти, злорадства и осуждения. Пока  мы не умеем так относиться  к  человеку, все старания сходят на нет.
Мы часто переоцениваем себя и недооцениваем способности некоторых  людей ко злу и хитрости, то, как извращенно они могут издеваться над другими. Настраивая себя на так называемый позитив, мы часто пропускаем врага в свой стан. Нашу бдительность усыпляют обещаниями и неоправданными надеждами на светлое будущее. Думая о хорошем, мы часто забываем, что враг не дремлет, и зло в мире только умножается, а добро мельчает. Мы стали слишком толерантными, покладистыми, лжесмиренными, так что не можем постоять за себя, твердо и смело высказать свою позицию, боясь, что большинство нас не поддержит. А есть ли у нас вообще своя точка зрения? Или мы только научились, как попугаи, повторять за другими чужие цитаты, сухие, ничего не значащие слова, смысла которых и сами порой не понимаем. Не понимаем, потому  что они нам чужды, чужды нашему  менталитету. И чем  больше «умников» и «учителей», тем больше заблуждений.