Поиски и ожидания

Мы познакомились с Аллой Ивановой в 1946 году. Мы вместе поступили с ней в первый класс. Каждый день после занятий она просила нас проводить её до дома, так как боялась, что найдёт письмо о том, что отец погиб. Константин Петрович Иванов последний раз прислал письмо из Прибалтики в 1944 году, и с тех пор больше весточек не было. Мать уверена была, что он жив, просто , наверное, где-то лежит в госпитале, откуда или писать неудобно или он в таком состоянии, что писать не может. Когда с фронта стали возвращаться соседи, бывшие друзья Кости, все в один голос твердили : жди , на войне всякое случается. И они с дочкой ждали каждый день. У нас стало правилом, что после школы идём к ней домой, осматриваем все почтовые ящики, двери её комнаты и открыв дверь , ищем письмо на полу, вдруг его подсунули в щель. Но дни шли, шли годы, в третьем классе мы стали учиться  во вторую смену. Алла договорилась на почте, что каждый день рано утром к началу разноса почтальоном писем, она просмотрит все письма, нет ли им письма с мамой. Почтальоны понимали девочку и давали ей по утрам смотреть почту в их дом. Мать тем временем тоже не теряла времени, она написала сотни запросов в разные инстанции, обратилась на радио в передачу : найти человека. Однажды пришло письмо от неизвестного солдата, который писал, что под Таганрогом есть общая могила, где среди остальных он видел надпись: лейтенант Иванов Константин Петрович 1919 года рождения. Мать и дочь отправились в Таганрог. Могилу нашли, но всё захоронение относилось к 1942 году, так что не мог это быть  их отец, он ещё в 1944 году писал домой из Прибалтики письма. А имя и фамилия слишком распространены на Руси, так что не удивительно, что совпали. А в 1950 году пришло письмо от однополчанина Иванова, который видел, как Костю убили в Сталинграде, он приглашал в гости и обещал показать место гибели и могилу. Ивановы опять отправились , теперь в Сталинград. Они познакомились с очень хорошим человеком , но при его рассказе о Константине мать и дочь сразу поняли, что это не их отец. Аллкин отец был чёрный, кудрявый, похожий на цыгана, его даже до войны в доме дразнили цыганчой, а этот был по рассказу солдата русый, носил очки, а у отца Аллы было отличное зрение. К тому же и по времени не могли так перебрасывать части сегодня Сталинград, завтра Прибалтика.

А в 1954 году дом Ивановых пошёл на снос, и их переселили на Юго-Запад. Что и как дальше было с их поисками, мы с подружками не имели возможности долгое время узнавать.

В 1956 году я окончила десятилетку и собралась поступать в педагогический институт на математическое отделение. Но конкурс был 8 человек на одно место, и я не прошла, не добрала одного балла. Обидно было, но что поделаешь: экзамены всегда немного лотерея. В том же году я поступила работать в школу лаборантом в химический кабинет( место в физическом кабинете уже было занято). Отработав год, я снова пыталась поступать в МГПИ им Ленина, но из-за Международного фестиваля молодёжи сдала экзамены ещё хуже и опять не прошла. Уж очень хотелось бродить по улицам Москвы со студентами разных стран, смотреть их самодеятельность, петь песни разных континентов, слушать гортанную непривычную нашему уху речь. Тем самым я осталась работать лаборантом в химическом кабинете ещё на год. И тут я вычитала, что в МГУ на химическом факультете открываются вечерние курсы подготовки на химический факультет. За те два года, что я работала в школе, я уже поняла, что химия для школьников интереснее, чем математика. У математики «оружие» доска и мел, а у химика сколько возможностей: опыты учителя самого, практические работы , которые делают ребята, масса пособий, на которых можно объяснить темы школьникам. Словом , я отправилась на курсы подготовки и с  желанием быть уже не математиком, а химичкой, как говорят ребята.

Это было в 1958 году. Первая, кого я увидела на факультете, оказалась Алла Иванова, которая в прошлом году поступила на химфак и теперь была первокурсницей. Мы разговорились. Я спросила об отце.  За те годы , что мы не виделись они с матерью ещё раз ездили на могилу к лейтенанту Иванову К.П. 1919 года рождения, который опять-таки оказался не их отец и муж. Мать до сих пор не верит, что он погиб, а Алла уже смирилась за 13 лет, что живым они его не найдут.

Университет кроме замечательного учебного заведения, в котором всё приспособлено и для работы в лабораториях и в библиотеке, это ещё огромный развивающий центр. Здесь масса кружков, студий для студентов и преподавателей, своя оперная студия, Академический хор, кинофабрика и т.д. Мы с Аллкой ничего не пропускали. Бывало из Оперной студии бежали сразу на репетиции Академического хора, потом ещё куда-нибудь, только балетная студия нас не привлекала, мы предпочли занятия самбо.

ЦК комсомола предложила Академическому хору МГУ поехать по университетам Европы, демонстрируя  своё пение, и приглашая к себе в гости студентов, из других стран. Как бы культурный обмен. Прелесть этих поездок заключалась в том, что всю стоимость путешествия брал на себя ЦК комсомола, нам надо было лишь оплатить проезд до границы и обратно.

Мы побывали в Югославии, Болгарии, Венгрии , Чехословакии.  Везде нас встречали замечательно, мы подружились со студентами этих стран, пригласили их в МГУ. В режим нашего пребывания в любой стране входили не только концерты и репетиции , но и посещения разных почитаемых в данной стране мест. В Югославии нас отвезли на мемориальное кладбище, где похоронены бойцы ВОВ русские и югославы, сражавшиеся вместе против фашистов, в Болгарии показали монумент в честь Советских солдат, а в Праге нас привезли к монументу в честь советских воинов, погибших, защищая Прагу. И первая фамилия , которую мы прочитали с Аллой- это была фамилия её отца, его инициалы и год рождения. Почему-то ни у меня, ни у неё не возникло сомнений, что это не тот Иванов, мы уверены были, что это её отец. Алла заплакала, пошла купила цветы, положила их к монументу и долго стояла молча. Когда, вернувшись, она рассказала матери об этом памятнике советским солдатам, та тоже сразу поверила, что это её муж лежит в Праге. Теперь каждое лето мать и дочь едут на могилу отца, их поиски завершились через 15 лет после войны. Слава героям погибшим за чужую Родину, защищая её от фашизма, Слава женским верным сердцам, потратившим 15 лет, чтобы найти своего героя!