Рубцовские бунтари

      Место действия: Томская губерния,    Змеиногорский    уезд, село Оловянишниковское. Село старожильческое,    а рядом –переселенческое поселение Рубцовское.  Переселенцы народ предприимчивый, жадный до работы, но и дерзкий. В просторечии старожилов называют сибирскими, а их соседей – российскими. Если первые известны как степенные и важные, то вторые -  как буйные и самоуправные. Вот как характеризовал их псаломщик местной церкви  Павел Бугаков, один из участников этой истории: «…они дружные в отношении своего внутреннего сельского самоуправления, люди вполне зажиточные, да и больше их раза в три, чем сибиряков…». И вот 3 февраля 1907 г. становой пристав арестовал девятерых «российских» и отправил их в Змеиногорск, а о происшедшем  донес прокурору Томского окружного суда. А статью им вменяли нешуточную – 131 Уложения о наказаниях. Проще говоря, бунт…
   Прежде чем вплотную приступить к изложению этой весьма поучительной истории, немного о корнях переселенческого движения. Сразу же предлагаю 3 мая  застолбить в истории Сибири как День переселенца. Именно в этот день (по ст. стилю) в  1590 г. был подписан царский наказ, который по праву можно назвать первым государственным актом Большого переселения. Тогда, на вновь завоеванные земли, из Сольвычегодска были отправлены 30 хлебопашенных семей. В наказе воеводе, в частности, говорилось:«…чтобы у каждого хозяина (переселенца ) было по три мерина добрых, да по три коровы, да по три козы, да по три свиньи, да по пяти овец, да по два гуся, да по пятеру  кур, да по две утят, да на год хлеба, да соха со всем для пашни, да телега, да сани и всякая житейская рухлядь». При этом на каждую семью еще велено было выдать по 25 рублей деньгами. Почувствуйте, что называется, разницу. Это вам не генеральная линия более позднего cталинского правительства. Это большая и мудрая политика. А случилось это событие при  правительстве Федора Иоанновича, сына Иоанна Грозного.
    Первоначально  крестьянские семьи переселяли в Сибирь из зон рискованного земледелия: из Вологодской, Пермской,  Вятской и Ярославской губерний. Оно и понятно: суровые условия Сибири требовали от землепашцев  и определенных навыков, и особых привычек. Вообще же правительство по своей линии, так сказать, стремилось переселять в сибирские края прежде всего пахотных людей, ямщиков  и в целом  деловых и нужных людей. Вопреки широко распространенному мнению, ссылка преступников сюда стала системной только с  19в. Одновременно  (и в первую очередь) на поселение отправлялись казаки, государевы люди, которые в  будущем заложат основу Сибирского казачьего войска.
     Но вернемся  в  1907 г., в нашу  Рубцовку.  Весь сыр – бор там разгорелся по делам церковным. И арестовали  застрельщиков «бунта» по заявлению местного священника    о. Сергия (Бенедиктова). По его же заявлению, впоследствии,  «бунтарей» освободят от уголовной ответственности (« в связи с примирением сторон»). Да и дело расследовал (без кавычек - авт.) благочинный Николай Петропавловский, а все точки над «и» расставил духовный суд  - Томская духовная консистория.  И уже на основании ее решения архиепископ Томский и Барнаульский  Макарий  сообщил в Святейший Синод: «Ближайшим виновником в вышеозначенных беспорядках был священник села Оловянишниковского  Сергей Бенедиктов». Вот вам и  честь  мундира! А беспорядки все- таки были. Но теперь все по порядку.
     В  Оловянишниковском  приходе было два храма: Николаевский в самом селе и Михаило - Архангельский  в переселенческом поселении – Рубцовке. Первый – старый и ветхий, второй – вновь выстроенный, добротный, но считался приписанным к Николаевской приходской церкви. Соответственно, что и  службу в Рубцовском  Михаило – Архангельском  храме  правил приходский причт – священник о. Сергий Бенедиктов и псаломщик Павел Бугаков. Церковные же старосты  должны были быть разными. И если в приходской церкви таковой уже был  в наличии, Иван Кунгуров, то в поселковой, недавно освященной, еще предстояло его избрать.  И здесь о. Сергий решил проявить свой наров. И этот факт - не придумка автора, и даже не наветы рубцовских поселенцев. Такой вывод сделали и следователь, и Духовная консистория, и в итоге архиепископ Макарий. Так в чем  и как проявился этот наров?
    Пожалуй, все началось с того, что попечители строительства храма в Рубцовке не дозволили о. Сергию вести запись  в приходно-расходной  строительной книге (недоверие? – авт.). А учитывая его характер (консистория установила – был он чрезмерно строг, горяч и нетерпим—авт.), можно предположить какую бурю вызвало в его душе решение попечителей. И когда встал вопрос о выборе старосты для нового храма, отец Сергий уперся: будет только по–моему, староста нужен из старожилов, из села. Ну, и нашла коса на камень…
   На первом церковно – приходском сходе в Рубцовской церкви о. Сергий предложил кандидатуру своего старосты, из старожилов, на что рубцовские резонно ответили: мы, де, на сельском сходе старосту уже выбрали. Священник настаивал на своем, рубцовский же мир  требовал уважить мнение общества. Более того, переселенцы предложили продать ветхий Николаевский храм (а  это было в порядке вещей при строительстве нового), а средства вложить в обустройство новой  Рубцовской  Михаило – Архангельской церкви. Ну и, соответственно, перенести сюда центр прихода. В общем, страсти  накалились  и священник сход распустил.
   Спустя некоторое время  клирики  стали собирать новый церковно-приходский  сход  и по тем же вопросам. На этот раз  забастовали  «сибиряки»: никто из прихожан села не явился. Понятно, что у них были свои резоны: мы, де, здесь с испокон веков, а вы – мелюзга  пузатая, хотя и богатые. Главное, батюшка с нами… Однако на этот раз батюшка все таки остался один на один с рубцовскими бунтарями, хотя  присутствовали в храме и церковный староста Николаевской церкви Иван  Кунгуров, и псаломщик Павел Бугаков. Окружили «российские»  о.Сергия, да ну трепать его за рясу. Не выдержал батюшка, ушел в алтарь, одел на себя епатрахиль, взял в руки напрестольный крест и вышел на амвон для увещевания. Но распаленные «российские» не утихали. И вот тогда о. Сергий осенил крестьян крестом… В общем,  все поутихли  и дали батюшке дорогу…
  Позднее, в ходатайстве о закрытии Оловянишниковского прихода в связи с «нестроением приходской жизни» о.Сергий  как бы вскользь  заметил: «Когда рубцовские новоселы пришли из храма в сборную избу, староста Колычев сказал: «Спасибо, братцы, отстояли…». Об этом батюшке донес кто-то из доброжелателей, а он в свою очередь - светским и духовным властям…  Мол, заговор на лицо, хватать надо.