Лучшему другу

Сижу один, в темной комнате, на часах уже давно заполночь. Не знаю, сколько я уже так сижу. Время течет удивительно медленно, но сейчас не до этого. Не хочу, чтобы ночь заканчивалась. Еще несколько дней назад все было хорошо. Кто же мог знать, что такого больше не будет. Последние минуты, мы с Олегом провели на крыше дома, полезли туда покурить. В голове у нас крутились мысли лишь о том, что скоро выпускные экзамены. У него проблемы с математикой. Были проблемы с математикой.

Вчера позвонил его отец и сказал, что Олега сбил грузовик. Что я чувствовал в тот момент? Первым делом, у меня в голове пронеслось, что это шутка. Ужасно несмешная. Но голос у его отца…он был другим. Я понял - Олег мертв. С Олегом мы дружим лет девять, может больше. Человек, который был мне как родной, кто-нибудь терял близких? Человек, с которым проводишь шестьдесят процентов времени. Боже, какая же пустота внутри. Представить не могу, что я буду без него делать.

Завтра похороны, а я не готов. Морально не готов. Не готов проститься с ним. Да что там, я даже не готов выйти из своей комнаты. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать. Нет сил. Я не могу спать, вчера, пытаясь уснуть, я провалился в тяжелую полудрему, слышал его смех, снились некоторые воспоминания. Это неимоверно тяжело. Осознавая то, что нет какой-то частички, которая окружала тебя, все эти годы. С его уходом, ушло очень многое. Будто бы и часть моей жизни, которая больше никогда не наступит.
Глаза щипало от того, что всю эту длинную ночь я плачу. Мне не стыдно. Что за стереотипы того, что мужчины не плачут? Бред. Ненавижу того водителя, который сбил его. Ненавижу его отца за то, что сказал мне о его гибели. Ненавижу себя, за то, что не остановил его тогда, и не позвал к себе. Ненавижу этот несправедливый мир. Ненавижу всех. Как это глупо. Опустив лицо на подушку, я снова начинаю рыдать. Ничего уже не вернуть.
Сонька спрыгнула с тумбочки и прибежала ко мне. Говорят, что кошки чувствуют боль. Должно быть, душевную боль они тоже понимают. Я перевернулся на спину и стал смотреть на нее. Как же я сейчас хочу быть на ее месте. Не хочу никуда идти, не хочу ощущать этой боли. Ощущаю зависть. Снова сел, хочется курить. Так и проходят мои ночи. Открываю окно и втягиваю в себя прохладный воздух. Середина мая. На улице тихо и спокойно, что противоположно моему душевному состоянию. Закуриваю, уже не боясь, громко щелкаю зажигалкой. Плевать, что родители узнают. Как же мне хочется, чтобы Олег был жив, чтобы мы вместе с ним сдали экзамены, про которые было утрачено столько разговоров. Уже пустых и бессмысленных.

На следующее утро, в комнату ко мне зашла мама. Уже собрана. Глаза ее грустны, ничего не сказав, она повесила мне на спинку стула черный пиджак и вышла. Пиджак, который был предназначен для выпускного. Но это уже не важно. Полностью собравшись, я вышел из комнаты. В коридоре стоял отец, держа в руке венок, с надписью "Лучшему другу".
- Ты как?
- Нормально все.
Поняв то, что за два дня я впервые заговорил, отец слабо улыбнулся. Я же просто опустил взгляд.

Снова ночь. Выкурив уже половину пачки сигарет, я прокручивал в мозгу сегодняшний день. Хочется его забыть, но разум сошел с ума. Кажется, все смешалось, все воспоминания, будто перечеркнуты его похоронами. Внутри тяжело до такой степени, что сложно дышать. Сонька снова сидит у меня на коленях. Жмуря глаза от дыма, пытается посмотреть мне в глаза, но выходит слабо, все время отводит взгляд куда-то за спину. Выбросив недокуренную сигарету, я закрыл окно и снова пытаюсь уснуть.
Как мне казалось, я полностью сошел с ума. Ощущаю себя полным безумцем, которого вскоре может ждать психушка. Не могу спать, потому что снятся ужасные вещи. Не могу есть, потому что комок боли не позволяет. Мама с отцом уже несколько раз пытались со мной поговорить, а я лишь смотрю на них, пустыми глазами, потому что не хочу говорить. Разве они могут понять меня сейчас? Мало кто поймет. Разрешили мне не ходить сегодня в школу. Серьезно? Неужели они думают, что я сейчас на это способен? Я туда и не собирался.

С того злополучного дня прошел месяц. Одноклассники сдали экзамены, готовятся к поступлению. А я полностью похожу на сумасшедшего. Подкосила меня судьба, неплохо так. Ночи становятся длиннее. С каждым разом все тяжелее выбраться из сна. Он заволакивает меня своей пеленой. Просыпаясь, каждый раз в холодном поту, я отбрасываю с живота Соньку, которая единственная пытается мне помочь, и курю. Не знаю, что со мной происходит. Наверное, депрессия. Может моя крыша не выдерживает, всего этого. Слышу шаги позади себя, вижу непонятные тени, которые преследуют меня повсюду.
Однажды, когда родители закрыли меня одного в квартире, я начал лезть на стены, от того, что ужасно хотелось курить. Никогда в своей жизни отец и мать не курили, и сигарет у нас дома не было. Клянусь вам, я понятия не имею, откуда взялась еще не распечатанная пачка, прямо на моем столе.
Это еще не все странности, которые преследовали меня. Телевизор приловчился сам переключать каналы и останавливаться, то на хоккее, то на Симпсонах. Бывало, открывались двери, когда Соньке нужно было попасть в другую комнату, а мне было лень подыматься с кровати. Выключался сам по себе ноутбук, который я никогда не выключаю. Это не пугало меня, нет. В такие моменты, я будто оживал, думаю - это Олег. Когда-то, когда мы были еще детьми, мы были просто с головой погружены в мистический мир. Нам нравились "Охотники за привидениями" и прочая чушь. Были мечты, будто, когда-нибудь, будем такими же. Ну конечно же, с возрастом это все ушло. Рядом сидит Сонька, и внимательно смотрит на пространство около меня.

Сегодня прошло сорок дней со смерти Олега. Меня пригласили на поминки. Конечно же я пойду, с каждым днем, мне становилось легче. Боль отпускала и растворялась. Ночи уже не были такими тяжелыми. Несколько дней подряд, мне снится один и тот же сон. Будто стоим мы с Олегом около моря, а он мне говорит "Чего ты грустный в последнее время, посмотри какое море прозрачное. Я бы искупался, да не могу уже этого сделать. Многого я уже не могу сделать. А ты можешь, можешь за нас двоих ". Каждый раз просыпаясь, после этого, мне становилось так легко. Что эта легкость преследовала меня целый день.

Бывало, прибежит ко мне Сонька и начнет тереться пушистой мордочкой об руку, а мне больше не хочется ее отталкивать, что часто случается. Пришла стабильность. Нет, я не смирился со смертью лучшего друга, и никогда не смогу смириться. Просто я знаю, что он со мной и все, без лишних слов. Просто знаю и все. После поминок, мне стало еще легче. Больше не открывались двери, не появлялись, откуда не возьмись сигареты и прочая мистика.