История книжного шкафа

    Я – книжный шкаф. «Ну, куда бы деться, какая невидаль. Ты просто убогое старье». Да, говорят, неказистый, но это уже, знаете ли, дело вкуса.

    Меня сделали в 1981 году на фабрике «Мосмебельторг» как элемент типовой стенки. Только я уже давно не часть мебельной ячейки общества: остальные ее члены давно отправились в утиль. «А почему без тебя-то, старый ты кусок урода?» Послушайте. Я существую почти 35 лет – не так уж мало для шкафа. И, поверьте, за это время слышал в свой адрес слова и похуже. Чего только не грозились со мной сделать те, кто меня пользовал – а уж я-то их перевидал. Ну, и где теперь они, а где – я?

    Всю свою жизнь я провел в этой вот тесной темной комнате. Сейчас ее освещает только тусклый свет зеленоватой лампы, пришедший сюда через змеиные хитросплетения проводов, протянутых с кухни. И в этом нет никакой мистики. Проводка в комнате выгорела еще в прошлом месяце, а нынешние жильцы… Хм. Ну, то есть теперь-то она уже одна. В общем, жилица не спешит звать электрика. Ей немного не до того. Не уверен даже, что она вообще замечает отсутствие освещения. И в итоге тусклая, тяжеленная люстра – почти моя ровесница – влачит мрачное нежитие.  Наверняка, это временно. Хотя, кто знает – быть может, очередные квартиросъемщики окажутся не из ленивых и первым делом отнесут ее в мусорный бак? С ними не угадаешь.

    Только пока они что-то не спешат заселяться. Все, кто приходил смотреть квартиру на этой неделе, сбегали без оглядки, не прельстившись даже неприлично низкой ценой. Может, верили их необъяснимому шестому чувству. Или же квартира слишком ужасала? Слабаки: она теперь выглядит совсем не так мрачно, как, например, 15 лет назад. Ну и ладно. Тогда тоже долго ходили. Но потом-таки нашелся желающий, которого не спугнули ни черные шторы, ни завешенное зеркало. Даже продавленный диван, на котором долго и мучительно умирала в одиночестве Ба, и тот не остановил.

    Так что долгие смотрины – это ничего. Кто-то да все равно тут скоро поселится. И попробует что-то делать со мной. Тут уж их фантазия безгранична.
 
    Вот прямо сейчас спросите того, кто рядом с вами: как можно использовать книжный шкаф? Наверняка он или она сначала впадет в краткий ступор в поисках оригинального ответа. Но, скорее всего, не найдет. И после минутного замешательства скажет: для книг или каких-нибудь вещей. Ну, или сжечь. Но стоит только этому вполне приличному с виду человеку до меня добраться, как он откроет в себе неиссякаемый источник воображения. И не отделается банальными упражнениями по аэробике – хотя когда об тебя по полчаса каждый день трутся потные толстые ляжки, это то еще удовольствие.

    Нет-нет. Как вам мишень для игры в дартсобол? Нет такой игры, кто ж спорит. Тот жилец, как остался тут один, так сам ее и придумал. Он лежал на полу и забрасывал в мои высокие ящики карты. Да самые обычные. «Карты игральные сувенирные. С лаковым покрытием. А-1-54. 1 колода. 54 карты». Зачем? Ну так это было бы нужно у него спросить. Только уже не у кого спрашивать.

    Посуда, постельное белье. Цветы в горшках – одна тут ставила их на мои застекленные полки. Парник, да.  Но это еще что. Бывал я и холодильником. Очень плохим, к слову.

    Но не буду лукавить – книги во мне тоже живали. Особенно в самом начале. О, та коллекция классики, свеженькая, вкусно пахнущая краской. Красивая, для того и куплена. Так ее вообще ни разу не читали. А Ба так и вообще порывалась продать. Она говорила, что книги – это глупая и бесполезная трата времени. Ведь в них просто мысли обычных людей, только незнакомых. Так и какая разница, чего они там себе надумали? Уж если так хочется узнать чье-то мнение, проще с соседкой парой слов перекинуться.  Только и Ба все-таки иногда почитывала: липкие книжонки с рецептами да гаданиями.

    Но не могу сказать, что коллекция классики оказалась уж совсем бесполезной. Следующий жилец, после Ба, нашел ей применение. Он вырезал в толстых томах разные отверстия, и хранил в них и лохматые пачки денег, и «большую дурь». А в энциклопедию и вовсе ухитрился оружие запрятать. Да, а потом вся коллекция плавно ушла в топку. Но и после нее книги во мне водились: и детские, и религиозные, и исторические драмы, и пособия по Кама-Сутре.

    Кстати, если вы здесь поселитесь, и не сможете найти, чем заняться, наберитесь сил и отодвиньте меня от стены. Вы увидите, что сзади на мне вырезана глубокая надпись: «Аня» и сердечко. Вы правда подумали, что подросток страдал от неразделенной любви? Да как бы не так. Это нацарапала ножом, будучи абсолютно трезвой, почтенная мать семейства. Нет-нет, не пытайтесь подозревать ее в новомодных пристрастиях. Никаких женщин она не вожделела – ни тайно, ни явно. У нее был любовник мужского пола. Аня – это она сама.

    Это все во мне брюзжат обиды. Стоит только воспользоваться данным словом, и все – уже не могу остановиться.

    Что значит – мне его не давали? А если даже и так, то я вам не стеснительный юноша и сам возьму то, что мне нужно. В общем, лучше слушайте внимательно. А не то всякое может случиться.  Например, на вас упадет книжный шкаф. Ножки-то у меня слабые. Да и те не все. Умоляю, не спрашивайте, почему! Иначе мы так никогда не доберемся до цели.


***

    Ба владела мной долго, но купила меня еще ее сестра. А сейчас я фактически принадлежу ее внучке, которая здесь предусмотрительно не появляется. Интересно, горда ли она от того, что у нее есть я?

    И сколько же их потом было? Попробую посчитать по головам – главам их семейств, иначе тут вообще собьешься. Первым стал любитель книг с секретом – тот продержался целых полтора года, потому как слишком отупел от своих зелий. Потом – толстозадая цветоводка. За ней – шалавистая худышка.

    Да-да, кто-то селился по одиночке – этим, конечно, вообще не везло, даже не интересно. А кто-то ухитрялся втиснуться в нашу коморку и целой футбольной командой. Такие, как правило, решали, что раз кухня больше комнаты, то пускай она становится спальней, а здесь будет детская. При этом они каждый раз полагали, что поступили оригинально.

    Так вот, потом последовали целых три таких семейства. Любители крекеров, чемоданов и воды. Затем – почитатели индийских идолов. Вуайеристка. Раб банкиров. Клептоманка. Зануда. Одиночка. Мазохист.

    С Ба и ее сестрой получается уже 15? Но были и еще трое, включая этих вот, последних. Только что-то упарился я уже их перечислять. Так мы никогда не перейдем к сути – наблюдательному ожиданию.

    Хотя, конечно, всякий из них был интересен и оставил о себе воспоминания. Нет, я вовсе не собираюсь уйти в восхваление людской индивидуальности. Я не считаю, что каждый из них прекрасен – и не будем об этом.

    А вел я к тому, что заскучать они не давали. Даже приключенческие книги, которые порой во мне водились, изумились бы от витиеватых кружев их судеб. Да что там – думаю, некоторые из них впечатлили бы даже самого Фицроя Маклина! Был такой политический авантюрист, неужто не знали? Так надо книги читать. Именно читать, а не так, как один наш жилец. Синячил он тогда вторую неделю, и, видите ли, туалетной бумаги найти не смог. А газет не читал. Ну, те, кто жил тут до него, вообще же все свое побросали, сбежали строем, как крысы. Оставили и свои книги. Не поверите – о теории эволюции. Да. Они и пошли в ход.

    Но что меня действительно всегда поражало – так это их одинаковость. Они не борются, не ищут выход, сразу сдаются. Лапки кверху – и хлоп. Вот возьмем, например, того длинного и носатого, что считал себя венцом творения. Циничный такой, неглупый. Неправильный, но в хорошем смысле. Я имею в виду – не оскотинившийся раб зеленого змия, на которых я тоже насмотрелся. Ну вот. Тут я был готов биться об заклад, что этот точно не начнет трясти веками, или писаться, как дитя... Еще как бывает! Ну, это вы сейчас мне не верите, а ведь мы еще к делу даже и близко не подошли. А если продолжите отвлекать, то так и будем гулять кругами. Играть в веселый хоровод.

    Так вот, я, значит, лелеял самые светлые надежды в адрес носатого.  Но куда уж там! Что-то мне аж взгрустнулось.

    Впрочем, какой смысл вспоминать былое? Я, хоть внешне и не моложав, не настолько дряхл и иссушен духом, как моя плоть. Мне гораздо интереснее то, что будет, а не то, что было. Как и всем нашим жильцам. Да как и вам. Да ну? Гороскоп хоть раз читали? То-то же, и не надо лить воду.

    Так что не стану-ка я больше сплетничать о прежних временах, хотя и тянет.
 

***

    Давайте-ка лучше наконец осмотримся. Да, мебели в комнате маловато. Я да диван, оставшийся от позапрошлых. Эти так и не выбросили ни его, ни меня, а так грозились! А потом – старая песня. То «надо спросить хозяйку». То «в следующую субботу – непременно».

    Ну а потом так закрутило, завертело, что стало не до дивана. Вон, заливается на кухне белугой. Вторую пачку за день сосет в форточку. Думает, что самая несчастная на свете. Между тем, ей вообще повезло. Сбежит сейчас, и будет жить, как ни в чем ни бывало. Но она мне не слишком интересна. Стандартная, не только живет, но и думает по чужим правилам. Надо смеяться – смеется. Надо плакать – плачет. Биоробот. Ну, хорошо, пусть это будет личная неприязнь.

    Вернемся, впрочем, к осмотру. Кроме нас с диваном, есть еще и кресло. Это новичок. Его притащили уже эти. И теперь оставят здесь. Полосатое такое, на тигра похоже. Вульгарное. Но что с них взять? Они явно не читали – и тем более, в оригинале! – эйхродтовские «Песни Бидермейера». Вы молчите лучше, не надо мне говорить о том, что никогда о них не слышали. Это вас не красит.

    Есть тут у нас и журнальный стол. Некоторые держат на нем ноутбуки, а кто-то исхищряется и даже приспосабливает компьютер. Специальный-то стол в нашу комнату не влезет, как ни трамбуй.

    Еще в стене есть ниша. Ее прогрыз один из прежних, рукастый (если что, то он относился к семейству любителей чемоданов). С тех пор считается, что это встроенный шкаф для одежды. Звучит. Кстати, тут их воображение вообще не работает. Если стол может служить сушилкой для одежды, кроватью, фаллоимитатором (не спрашивайте меня, как. Включите, в конце концов, воображение – или, может, снимете нашу квартиру? Тогда оно само собой проснется), то нишу они ни разу не использовали ни для чего другого, кроме своего тряпья.

    Иногда они привозят с собой телевизор и ставят его на стол. Тогда, конечно, отпадает необходимость играть в дартсобол или беседовать с мутным зеркалом, что висит справа от меня. А что, была такая – занималась аутотренингом, или, проще говоря, самозарядкой (не люблю, когда цепляют чужеродный словесный хлам). Так она каждое утро на полном серьезе заявляла зеркалу, что она – прекрасная принцесса, и ее ищет принц. Только трахали ее одни хмыри. Не помогала, значит, самозарядка.

    Вот, а больше в комнате ничего нет, потому как ничего и не влезет. Милый, хоть и заплешивевший, коврик Ба все же выбросили, уличив его в появлении плесени.
О, слышите? В дверь стучат. Звонок-то не работает. Но не потому, что в этой части квартиры выгорела проводка. Просто один из них специально выковырял его до основания, чтобы посмотреть, что прячется там внутри.

    Я нисколько не издеваюсь. Во-первых, он, как обычно, был пьян. Во-вторых, у него имелось отчего быть не в себе. Настолько, чтобы потом и повеситься прямо в комнате, в самодельном нишевом шкафу. И еще неизвестно, как бы поступил кто другой на его месте.

    Ведь, вдобавок ко всем несчастьям, ему казалось, что дверной звонок трещит, не переставая – хотя тот не издал ни звука. Вот только не замолчал он и после совершенного над ним насилия. Тогда жилец и пошел за веревкой. Даже намыливать не стал – к чему все эти традиции?

    Уверяю: с точки зрения медицины он оставался абсолютно нормален! Только кто бы ему поверил. Он как-то пробовал рассказать брату, что в дверь сортира стучат, когда он там закрывается. А еще бывает, что стучат даже изнутри. Так тот едва не бросился звонить в скорую. И это жилец еще не успел сообщить о том, что его обнюхивают, когда он выключает свет и ложится спать. А потом – тянут с дивана за ногу, и часто – успешно.

    Ну, и кто ему виноват, что он пытался всему найти объяснения?

    Такие смешные. Они всегда бросаются в две крайности. Одни – на пустом месте впадают в суеверия. Скулеж щенка в пустой ванной кажется им, видишь ли, предвестником апокалипсиса. Другие на смерть – их, конечно, а то чью же еще? – стоят на своем реализме. И падения с лестниц, и выходы в окно, и ночные звонки, сообщающие о смерти матерей... Да даже упавший самолет, в котором летели вещи из нашей квартиры – все, абсолютно все происходит с ними ис-клю-чи-те-льно случайно. Череда неудачных обстоятельств, да.

    Но я, кажется, обещал больше не рассказывать их истории?


***

    Ну, так давайте же посмотрим – кто у нас там на пороге?

    Наша скучная праведница пытается заглушить рыдания, прислушивается. За дверью может быть кто угодно. Она не сразу вспоминает о визите новых квартирантов, что направила наша внучка.

    Торопись же, или тебя пнуть?

    Наконец она хрипло кричит:

    – Кто?

    – Можно посмотреть квартиру? – это девушка.

    Наша идет открывать. Не дослушав извиняющуюся историю (а чего та хотела, выбрав такой тон?), ведет на тоскливую экскурсию.

    – Я съезжаю через два дня. Это туалет с ванной. Это кухня, у нас тут была комната. Это детская, – она снова заходится в слезных конвульсиях.
 
    Говорю же – идиотка. Пересмотрела мыльных опер по своему телевизору, что еще больше исцарапал наш журнальный стол.

    Гостья послушно кивает, осматривается с интересом. Денег у нее явно так мало, что ей не до чужих истерик.

    На прощанье она говорит, что ей тут все понравилось (вы это слышали, да? А она лживая маленькая проказница). И она снимет нашу квартиру. Говорил же: свято место пусто не бывает.

    И вот, как видите, ровно через три дня, когда нашей истерички уже и след простыл, гостья въезжает с двумя жалкими чемоданами и табуреткой. Девятнадцатая в нашем царстве.

    Смотрите-ка, она явно еще большая психопатка, чем прежняя. Веселится, радуется нашей убогой конуре, будто это дворец. Эй ты, стой, что это ты делаешь? Она лезет на свою табуретку и куда-то (мы ведь знаем куда, правда?)  прет люстру. Нет, погоди, я же просто шутил. Стой, паскуда!  Ну ничего, ты еще пожалеешь.

    Раскладывает свои нищенские вещи. Юбки, кружки да трусы. В меня ставит три книги. Как вы думаете, каких? «Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург», «Собачье сердце», и – хех – «Завоевание Дикого Запада». Ну, удивила. Любопытная подборка, тут не поспоришь. 

    А потом радостно названивает «мужу на час». Это-то понятно, что на более долгий срок она – не пора ли уже звать ее нашей? – никому не потребна. Вызывает электрика на завтра. Ну, давай, зови.

    Ночью нашей новой плохо спится. Хей, на новом месте приснись жених невесте! А ей снятся живые курицы со свежеотрубленными головами. Кто-то щекочет пятки и дует в уши. Да, милочка, если бы ты удосужилась пообщаться с соседями – уж Ба-то не зря ценила подобные связи – то узнала много интересного о своем новом жилище. Хотя, конечно, можно и так, на своем опыте. На свежую голову.

    Утром она понимает, что ее жалкие денежки пропали. Ух, и закопошилась же! Все наши углы обшаривает. Ну, совсем разума нет: как они могли под меня-то затесаться, дура? Ты же не пила вчера, а памяти ноль.

    Потом приходит электрик, получает слабый разряд тока. Света зеленой лампы тоже больше нет. Жаль, мне нечем подмигнуть в предвкушении ночи.


***

    Вот и братья-месяцы пролетели. Раз, два, три – успевай, лови.

    Подурнела ты, голубка, хотя и прежде красавицей не была.

    Да-да, ты еще больше порассматривай свои синячищи перед нашим зеркалом. Откуда, спрашиваешь, появились? Ты же не ударялась, говоришь? И ты права.
 
    Кто-то открывает ящики на кухне? И кто бы это мог быть? Ты же тут одна.
Ну, поплачь, поплачь. Хочешь секрет? Он и не ударил бы тебя, если бы ты не вздумала притащить его к нам. Чего-чего ты там подруге в свой телефон бормочешь? «Как будто бес вселился?» Ты не думай лучше о чем попало, а прости. И приводи-ка его еще.

    Да, ледяные пальцы – это противно, что тут скажешь? Особенно, когда нащупываешь их под своей подушкой. Хорошо, не спи и этой ночью. Считается, будто человек может прожить без сна не более четырех дней. Слышала? Так что можешь фиксировать свой рекорд. А ты, мать, разоришься на батарейках для этих своих фонарей. Может, снова электрика?

    Что, снова скребутся в дверь? Да-да, скорее набирай номер. Не держи это в себе, только не сейчас, не в три часа ночи! Что-что он тебе сказал? Ххха!

    Жалуешься? «Кажется, что едет крыша»? Вот это открытие. Да твои друзьяшки уже давно это поняли. Уже когда ты во второй раз явилась к ним посреди ночи, потому что не можешь спать в пустой квартире, где кто-то плюет в тебя с потолка. Смотри, запрут тебя в желтый домик. Бывали прецеденты.

    С работы уволили? По сокращению штата? Да ты радуйся: нашли красивый предлог. А ты просто взяла и чокнулась, признавайся. Вот даже вчера пришла в офис в домашних трениках и футболке. Хорошо, хоть не в тапках. Это уж совсем дурной тон. Но такого эффекта тебе все равно оказалось мало, и ты стала толкать речи о проклятиях.

    Ну, поной. А потом они удивляются, откуда берется грибок. Слушай, ты же это не серьезно? Тебя ведь даже в чужой краже не обвинили.
Если бы ты могла рассказать о своих детских печалях нашим прежним жильцам, они бы снова умерли. Да-да, со смеху. Поверь, бывают вещи и похуже. Да можешь и не верить, просто жди.


***

    Где-то таскалась весь день, но ведь топиться вроде не собиралась. Неужто уже созрела? Так сказать, экспромтом.

    Но тсс: входит. И отчего-то мне не по себе.

    Чему-то улыбается. Ха-ха, расскажи? Посмеемся вместе.

    Что там у нее за пазухой?

    Белый котенок. Тощий, смешно косит глаза. С виду невинный.

    Фамильяр маленький и пока совсем бестолковый. Но не смотрите на эту внешнюю хрупкость. Он силен.

    Конечно, он тоже понесет потери. Но ведь у него, и в самом деле, 9 жизней. А вы-то думали, поговорку сочинили про всех кошек? Если бы.  Но можете и сами проверить. Попробуйте выбросить такой же комок шерсти вместе с обычным с балкона девять раз подряд. Если, конечно, сможете. И не побоитесь, что уже на второй раз ваш балкон неожиданно обрушится – отчего погибнете именно вы. А он останется в живых, будьте уверены.

    Увы, он не опасен для «нашей» – нет, теперь уже «его». Ее-то аура бестии лишь всего лишь гипнотизирует. Проведя с существом не более часа, она влюблена по уши. Звонит по телефону, заливается соловьем:

    – Мама, а я сейчас подобрала у подъезда маленькую белую киску!

    Ну, так все и начинается. Оно само их находит и делает выбор. Никогда наоборот, как бы они себе не льстили и не пытались артачиться. На самом деле они лишь слепо идут на поводу у его воли.

    Приносят к себе, погружают в омут любви. Нет, не потому что такие добренькие. Просто не могут иначе: они в его власти.
 
    Умиляются, удивляются, какое оно умное – как будто понимает речь. Ничего оно не понимает. Оно не знает ваш глупый язык. Просто умеет считывать мысли.

    А по ночам его режущий белый свет, невидимый вашему глазу, разгоняет тени. Они больше не могут подобраться, обжигаясь о проклятые лучи. От отвратительного рычания, которое кажется вам колыбельной, закладывает уши. И кажется, будто с души скальпелем снимают толстенный слой коры.

    Не спрашивайте меня, что оно такое. Я не могу раскрыть вам этот секрет, хотя и очень хочу. Существо лишает меня такой возможности. Но будьте уверены: не все так просто. Не спешите безусловно зачислять его на светлую сторону. 

    Увидите: сегодня наша девка забудется сладким сном.

    Маленький демон скоро подрастет, и охотники станут жертвами.

    Не смотри на меня так пристально своими жуткими глазами. Я всего лишь шкаф, обычный книжный шкаф. Поищи лучше остальных, ладно?