Сказочное путешествие - Михаил Ханин

Конкурсная работа. Номинация – Лирика. Проза.
"Галактический сезон литературных конкурсов 2015", I этап.


Ольга сидела на диване в старом цветастом байковом халате, который она купила десять лет тому назад в Москве на толкучке, и то, улыбаясь, то, плача навзрыд, рассматривала фотографии, на которых были запечатлены лучшие годы ее счастливой жизни с Гуннаром. До приезда в Швецию она работала экскурсоводом. Ее бесконечные романтические знакомства с иностранцами, в конце концов, привели к разводу с мужем. И к шестидесяти годам Ольга осталась одна с великовозрастной избалованной дочерью, которой она отдавала тепло души и почти все деньги и подарки, какие ей удавалось заработать.
Однажды летом, когда Ольга вела экскурсию по Москве-реке, она обратила внимание на пожилого шведа. Он пристально, с нескрываемым интересом рассматривал ее, а встретившись с ней взглядом, сразу же, словно пойманный на месте преступления, опускал глаза. По окончании экскурсии, когда вся туристическая группа сошла на пристань, он подошел к Ольге и, церемонно поклонившись, приятным голосом произнёс на английском:
-Мадам, Ольга, я восхищен вашей содержательной лекцией, вашим английским, а еще больше вами. Не сочтите за дерзость, если я позволю себе пригласить вас пообедать вместе.
Ольга, уже поотвыкшая от подобных предложений, вспыхнула, как девушка, и даже немного смутилась, что с ней случалось не часто, отчаянно соображая, как ей поступить в этом случае.
-Вы знаете,- неуверенно и жеманно начала она,- я как-то не привыкла к подобным предложениям. -Дело в том,- продолжала мямлить она, не зная на что решиться, -что...
Почувствовав неуверенность в ее голосе, он обаятельно улыбнулся обескураживающей улыбкой и взял ее под руку.
-Мадам Ольга, теперь вам уже ничего не грозит,- простодушно сообщил он,- я знаю, что никто вас не тронет и не посадит в тюрьму за связь с иностранцем. Идемте. Вы мне покажите самый лучший ресторан в Москве.
-Я уже давно не бывала в самых лучших,- смутилась она,- иногда мы посещаем рестораны с туристами, но очень сомневаюсь, что они самые лучшие. Турфирмы экономят на всем.
-Это я уже понял,- рассмеялся мужчина, - позвольте представиться. Гуннар Ларсен. Менеджер.
Ольга внимательно посмотрела на собеседника. На вид ему было около шестидесяти пяти. И, хотя одет он был скромно, но со вкусом. На нем была очень дорогая добротная фирменная одежда. Лысеющая голова, норвежская бородка и черные очки подчеркивали независимость и создавали романтический образ, на ходу придуманный Ольгой.
-Вам только не хватает трубки, и вы будете похожи на капитана из приключенческого фильма,- следуя рядом с ним, с улыбкой произнесла она.
-А если завязать один глаз черной повязкой и посадить на плечо попугая,- в тон ей добавил мужчина,- то я вообще буду похож на пирата.
Они оба рассмеялись. Он поднял руку, останавливая такси.
-"Славянский базар",- сразу же входя в позабытую роль, небрежно произнесла Ольга таксисту, усаживаясь на заднее сиденье рядом с Гуннером.
Она уже давно смирилась с тем, что личная жизнь для нее закончилась и вдруг снова неожиданно попала в волшебную сказку. Неделя, проведенная с Гуннером, пролетела, как одно мгновение.
Ольга поджала под себя ноги, поудобнее усаживаясь в кресло, с любовью посмотрела на фотографии, где они стояли в обнимку с Гуннаром на Красной площади, на Воробьевых горах, на мосту, у кремля и, грустно улыбнувшись воспоминаниям, перевернула страницу альбома. Со слезами на глазах она погрузилась в новый сказочный период своей жизни.
После отъезда из Москвы, Гуннар пригласил Ольгу в Стокгольм. Он жил в собственном трехэтажном доме со своей дочерью и ее детьми.
-Анна,- застенчиво улыбаясь, сказал отец дочери, когда Ольга, приняв душ, вошла в комнату,- это Ольга, моя жена.
-А, где она собирается жить?- безразличным ровным голосом спросила Анна,- дети скоро женятся, и наш дом превратится в гостиницу. Это необдуманный поступок, отец.
-Она будет жить с нами,- с нескрываемым недовольством в голосе остановил ее Гуннар,- мне стыдно за тебя. Ты ведешь себя просто неприлично.
Но дочь не собиралась сдаваться. С первых же минут она возненавидела Ольгу, прекрасно понимая, что очередная прихоть отца может существенно уменьшить капиталы, на которые, вполне естественно, рассчитывала она сама.
По законам Шведского королевства, после регистрации брака, Ольга должна была вернуться в Россию, и только через год ей предоставлялось право на проживание в Швеции. В течение недели, которую прожила Ольга в доме Гуннара до оформления брака, Анна делала все возможное, чтобы испортить настроение новой мачехе. Ольга покорно сносила все выходки падчерицы, прекрасно понимая, что та умышленно провоцирует ее на скандал.
После получения свидельства о браке, лежа с Гуннаром на широченной кровати, занимавшей почти всю их маленькую комнатку, Ольга сказала, глядя в потолок:
-Мне пора обратно, Гуннар. Мое время пойдет только после интервью в шведском посольстве в Москве.
-Что торопишься, Оленька?- обнял жену Гуннар,- нам ведь так хорошо. Или что-нибудь не так?
-Дочь твоя мне проходу не дает,- плаксивым тоном призналась Ольга,- я так жить не могу.
-Ладно, не переживай,- успокоил он ее,- давай устроим свадебное путешествие. Хочешь, круиз на морском лайнере вокруг света?
-Хочу,- жарко выдохнула она.
После восхитительного путешествия она вернулась в Москву, а Гуннар, как восемнадцатилетний влюбленный юноша, звонил ей почти каждый день. Время от времени он приезжал в Россию по делам фирмы, и тогда ее жизнь снова превращалась в волшебную сказку.
-Ты в этот раз удачно подклеила шведа,- позавидовала ей прагматичная дочь - Хорошо бы, чтобы вы жили там, а деньги бы присылали мне сюда,- мечтательно добавила она.
-Кто знает,- неопределенно хмыкнула Ольга,- может, и тебе, наконец, найдем там нормального мужика, и ты заживешь на всем готовом. Хотя, честно говоря, ты и так ни в чем не нуждаешься.
-Так-то оно так,- недовольно поджала губы дочь,- только почему-то всегда хочется иметь немного больше, чем уже имеешь.
-Дай Бог здоровья Гуннару,- продолжила мать, выразительно повернув голову в ту сторону, где по ее мнению должна была находиться Швеция. Ведь, когда он умрет, то полдома, по закону, будут принадлежать нам.
-Ха, я думала, что ты простая, как валенок, а ты, оказывается, приклеилась к нему с дальним прицелом,- хмыкнула дочь и вышла из комнаты.
В последний приезд Гуннар повел Ольгу в элитный ресторан на Кутузовском проспекте и, подняв бокал с дорогущим янтарным вином, произнес:
-За возвращение в наш дом, Ольга.
Она потерянно посмотрела на него, поставила свой бокал на стол, и у нее на глаза навернулись слезы.
-Что случилось?- заволновался муж,- разве, ты не хочешь жить в Швеции?
-Хочу,- всхлипнула Ольга,- но я не могу жить в этом доме. Твоя дочь живьем съест меня и косточки выплюнет. У нее характер, как у викинга.
Гуннар сразу же помрачнел и задумался.
-Ладно,- наконец произнес он,- я что-нибудь придумаю. Не переживай. Сегодня наш вечер.
-Хорошо,- покорно, с грустной улыбкой, чуть слышно прошептала она, поднимая бокал,- за нас, Гуннар, за ту капельку счастья, которую под конец жизни подарил нам Бог.
Гуннар заулыбался, и они, как новобрачные, выпили на брудершафт.
Отъезд к мужу совпал с ее днем рождения. Гуннар позвонил ей по телефону, цветисто, как грузин, поздравил и, захлебываясь от восторга, спросил:
-Ты хочешь знать, какой я тебе приготовил подарок?
-Еще бы, я знаю, что что-то необычайное!- закричала она в трубку,- ну, говори же, Гуннар, не томи!
Он радостно засмеялся, интригующе выдерживая паузу.
-Я купил четырехкомнатную квартиру Анне,- торжественно сообщил он.
-А я то здесь причем?- искренне удивилась она,- разве у Анны тоже сегодня день рождения?
-Нет. Просто, мы с тобой будем жить в своем доме, а она в своей квартире,- пояснил он.
-Ой, Гуннар!- защебетала Ольга в трубку, - какой ты щедрый! Тысяча поцелуев во все места. Я уже собралась и завтра вылетаю. Встречай!
Она повесила трубку, вытерла рукавом халата, внезапно вспотевший лоб, и пошла в комнату дочери.
-А дом-то будет наш, - с хвастливыми интонациями в голосе сообщила Ольга,- мой муж купил своей дочери квартиру, а мне подарил дом.
Ольга отхлебнула из стакана уже остывший чай и перевернула еще одну страницу альбома. На фоне роскошного особняка в деревянных креслах с фужерами в руках сидели она и Гуннар. Ольга даже зажмурилась от остроты этих воспоминаний. Все было так замечательно. Вот уж воистину: "не в сказке сказать, не пером описать". Правда, муж давал ей на личные расходы совсем незначительные суммы, но она их немедленно отправляла дочери, а та в каждом телефонном звонке попрекала ее в том, что мать жирует, а дочь едва сводит концы с концами.
По истечении двух лет, когда Ольга получила разрешение на постоянное проживание в Швеции, ложась в постель и немного волнуясь, она произнесла:
-Знаешь, Гуннар, давай, разведемся.
От неожиданности он закашлялся, словно подавившись пиццей, и, наконец, с трудом сел, с изумлением глядя на нее. Ольга вскочила, накапала в рюмку лекарство, дала ему выпить и снова уложила в постель.
-Я не понял,- хрипло выкрикнул он обиженным голосом, снова сел, взял с прикроватной тумбочки высокий стакан и отхлебнул из него,- разве тебе плохо со мной?- наконец, выдавил он из себя.
-Ну что ты?- успокоила его Ольга,- я просто хочу иметь свои деньги и свою квартиру.
-Тебе мало дома?- изумился Гуннар,- давай, тогда купим дворец,- шутливо добавил он.
-Не нужен мне никакой дворец, - отмахнулась она,- я никуда от тебя не собираюсь уезжать. Квартиру я сдам. Кроме того, социал будет выдавать мне пособие, а я эти деньги отправлю дочери. Она очень нуждается.
-Ты очень рискуешь,- серьезно сказал Гуннар,- такое преступление называется мошенничеством. Если это обнаружится, то ты лишишься квартиры и социальной помощи. К тому же, тебя могут лишить вида на жительство. Подумай, как следует, Ольга.
-Семь бед, один ответ,- неуверенно промямлила жена после минутного молчания,- помоги мне, осуществить все это.
-Ладно,- послушно кивнул Гунннар,- поступай, как знаешь.
Используя свои связи, он помог ей быстро получить социальную помощь и двухкомнатную квартиру, которую она незамедлительно сдала русским молодоженам, а деньги отправила дочери, вновь оставшись без копейки.
Жизнь текла спокойно и размеренно. Ольга стала хозяйкой огромного дома. Гуннар исполнял ее любые капризы и радовался больше, чем она, когда Ольга бурно выражала свой восторг.
-Давай встретим Новый год в Тайланде,- предложил он, когда они плавали в небольшом бассейне, расположенном на первом этаже их дома,- я уже заказал билеты.
Он ожидал, что она, как всегда, бросится ему на шею, обнимет, зацелует, но жена почему-то не выразила радости, а неожиданно захлебнувшись, встала на ноги, выкашливая воду из легких.
-Ты чего?- удивился Гуннар, слегка похлопывая ее по спине,- ты же любишь путешествовать.
-Не знаю, Гуннар,- растерянно прохрипела Ольга,- у меня почему-то плохое предчувствие. Давай лучше съездим в Москву, или вообще никуда не поедем.
-Не выдумывай,- рассердился муж,- уже билеты выкуплены, отдохнем недельку и вернемся назад. Нам ведь не впервой. -Кому суждено утонуть, тот не повесится,- с нарочитой бодростью добавил он,- так что собирай вещи.
Ольга отхлебнула из стакана и поморщилась: чай совершенно остыл. Она перевернула еще несколько страниц альбома и стала пристально рассматривать фотографии, которые они сделали перед поездкой в Тайланд. Вот они в китайском ресторане, в бассейне, хохочущие на огромной кровати. Она перевернула эту страницу и замерла. Посредине листа был прикреплен портрет улыбающегося Гуннара в траурной рамке. И, хотя Ольга много раз видела эту фотографию, она заплакала, завыла по-бабьи, размазывая слезы по сильно постаревшему за последнее время лицу и, положив альбом на колени, стала нежно гладить фотографию мужа, словно пытаясь вернуть его к жизни.
Она вспомнила, как замечательно началось их путешествие. Они летели бизнес-классом. Гуннар покупал ей сладости и безделушки. Они пили "Мартини" и много смеялись. В гостинице им предоставили двухкомнатный номер, а в ресторане подавали такие экзотические блюда, каких они раньше никогда не пробовали. Море было теплым и ласковым. Они почти все время проводили на пляже, дурачась как дети. Когда грозный цунами обрушился на берег, сметая все на своем пути, они даже не успели вскочить с подстилок. Огромная волна с диким ревом подхватила их и, подкинув вверх, поволокла к гостинице. Ольга инстинктивно вцепилась в толстую плетеную циновку, на которой она лежала, и ее понесло, как на плоту, пока она ни зацепилась за вершину пальмы. Когда вода схлынула, Ольга обессиленно повисла на ветке, даже не в силах кричать. Она с ужасом смотрела вниз на трупы людей, задавленных волной, пытаясь разглядеть, нет ли среди них мужа.
-Может, спасся,- с надеждой думала она,- он ведь очень хорошо плавает. Правда, Гуннар лежал на песке, а не на циновке,- с огорчением вспомнила она. -Нет, не мог он погибнуть,- успокаивала она себя.
Тайская спасательная команда работала быстро и споро. Вертолет снял Ольгу с пальмы.
-Похоже, что вы родились в рубашке, мадам,- сказал по-английски спасатель, укрывая Ольгу одеялом.
-Здесь где-то мой муж,- рыдая, произнесла она, показывая вниз,- поищите, пожалуйста.
-Мы спасаем живых,- хмуро откликнулся командир вертолета,- мертвых подбирает наземная команда. Вас, мадам, мы доставим в отель на вершине горы. Там вы будете в безопасности.
Вместо недели Ольга пробыла на острове больше месяца. Она надеялась в бесконечном количестве трупов, уложенных рядами, найти Гуннара, но он, как и многие другие, лежавшие на берегу моря, пропали без вести.
Увидев весь этот ужас по телевизору, Анна немедленно позвонила отцу на мобильный телефон. Она звонила ему каждый день по нескольку раз, пока ей ни стало ясно, что больше она его никогда не увидит. Как-то, сидя за столом, когда Гуннар навестил дочь и внуков, он сказал Анне, что они развелись с Ольгой и, увидев радость в глазах дочери, раздраженным тоном объяснил ей, для чего это было сделано. И теперь вся ярость дочери обрушилась на Ольгу.
-Это все из-за этой стервы,- рыдала Анна, - из-за этой русской твари. Отец таскал ее по всему миру, а эта неблагодарная сидела у него на шее да еще грабила государство. Папа погиб, а эта гадина жива. Вчера звонила, зараза.
Внезапно Анна успокоилась, обстоятельно промокнула слезы салфеткой, высморкалась, бросила салфетку в мусорное ведро, взяла телефонную книгу, быстро нашла нужный номер и позвонила в социальную контору, которая выплачивала социальное пособие Ольге.
-Я по поводу Ольги Ларсен,- твердым голосом сообщила она,- эта русская негодяйка полностью находится на иждивенье у моего отца, а, кроме того, сдает свою квартиру и присваивает себе эти деньги.
Социальный ассистент уточнил некоторые данные и пообещал оперативно разобраться с возникшей проблемой. Уже на второй день, он позвонил Анне и сообщил, что людям, проживающим в Ольгиной квартире, предложено в течение месяца найти себе другое жилье в связи с тем, что контракт на квартиру с госпожой Ларсен аннулирован. В этот же день с мстительным выражением на лице Анна переехала обратно в свой дом, строго приказав детям не открывать Ольге дверь.
Не найдя Гуннара ни живым, ни мертвым и, получив в шведском консульстве билет на обратный проезд, Ольга в чужой одежде, без денег, ключей и документов, уставшая и опустошенная, появилась, наконец, у дома, в котором так счастливо протекала ее жизнь. Дверь была заперта, и она, немного поколебавшись, позвонила. Тотчас же на пороге, приоткрыв дверь, появилась Анна. Ее лицо выражало ненависть и брезгливость. Ольга, зарыдав, бросилась к ней, но та, отступив назад, резко захлопнула дверь перед мачехой.
-Папа погиб,- истерически закричала Ольга,- а ты...
-Пойди вон,- крикнула Анна из-за закрытых дверей,- и никогда здесь больше не появляйся! Это из-за тебя погиб отец. Я уверена, что из-за твоих прихотей он поехал с тобой в Тайланд.
-Клянусь, что я отговаривала его,- в голос заплакала Ольга, не зная, что ей теперь делать,- впусти же меня в дом. В, конце концов, он мне принадлежит тоже.
-А вот это ты видела?- торжествующе воскликнула Анна, немного приоткрыв дверь и демонстрируя Ольге свидетельство о расторжении брака. Я этот документ в бумагах отца нашла. Надеюсь, теперь у тебя больше нет вопросов?
Ольга непроизвольно шагнула вперед, но, увидев документ, резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену.
-Хоть вещи-то мои отдай,- жалобным голосом попросила она,- у меня же ничего нет.
-А у тебя ничего и не было,- насмешливо ответила Анна,- отец-то на тебя денег не жалел, а ты свои отсылала дочери. Вот пусть она теперь тебе помогает.
Анна с грохотом захлопнула дверь, показав тем самым, что больше ничего обсуждать не намерена. После всего случившегося осунувшаяся и истощенная, потерявшая весь свой былой лоск, мгновенно превратившаяся в глубокую старуху, Ольга медленно, как тяжелобольная потащилась к дому, где находилась ее квартира. Она с огромным трудом поднялась к себе на этаж и позвонила. В дверях появился жилец и с нескрываемым изумлением начал ее рассматривать.
-Вам кого?- спросил он по-шведски.
-Это я, Толя,- одними губами произнесла Ольга и потеряла сознание. Молодой человек едва успел подхватить ее и на руках внес в квартиру.
-Кто это?- удивленно спросила жена.
-Кажется, Ольга Андреевна,- неуверенно ответил Толя, укладывая женщину на диван.
-Ольга Андреевна?- не поверила жена и заглянула в лицо старухе. - Слушай, Толик, а ведь действительно она,- потрясенно произнесла Нина,- надо ей помочь.
Она помчалась на кухню, принесла воды, прыснула в лицо Ольге, приводя ее в сознание. Укутав одеялом и напоив ее крепким горячим чаем, перебивая друг друга, супруги рассказали, что их выселяют, а квартиру забирают. Она слушала их с отрешенным видом, словно ее это совсем не касалось. Потом бесцветным голосом рассказала им о постигшем ее несчастье. Они посочувствовали ей и предложили остаться в одной из комнат, пока что-нибудь у нее ни прояснится.
Ольга сделала судорожный глоток из совершенно остывшего стакана и, продолжая тупо смотреть на портрет Гуннара в траурной рамке, вдруг с треском захлопнула альбом, чудом оказавшийся в ее квартире. Встала с дивана и подошла к зеркалу, занимавшему полстены.
-Ну, что же,- сказала она вслух старухе, глядевшей на нее из зеркала измученными глазами,- каждое сказочное путешествие рано или поздно кончается. К сожалению, закончилось и мое. Значит, пора возвращаться в Москву.