Демон

Я вышел из университета. Ставропольское небо было таким же, как и далекие годы назад, когда я только приехал сюда: серое, пасмурное, покрытое густыми серыми облаками и будто прогнувшееся под их тяжестью. Я любил осень в Ставрополе, хоть и понимал, чем эта любовь может обернуться для моего здоровья.

Еще с утра я чувствовал себя нехорошо. Лихорадка съедала мое тело, а хандра - душу. Кто-то скажет, что мое отношение к жизни неправильно, что я не ценю того, чем обладаю. Так оно и есть. Не всем везет в лотерее судеб. Кто-то появляется на свет в шелковых пеленках и умирает в костюме от Келвина Кляйна за пятьдесят тысяч долларов. Кому-то на долю выпадают разного рода приключения - порой такие, что и в роскоши нужды не бывает. Другим (и их большинство, к сожалению) достается шаблонная монотонная жизнь, описать которую можно простой алгоритмической формулой:( рождение плюс отрочество плюс взросление) умноженное на ненавистную рутинную работу минус родственники и друзья и все это вместе поделенное на смерть с осознанием того, что жизнь прожита за зря.

Но есть и те - и в их число вхожу я - которым не досталось абсолютно ничего. "Жизнь - это череда взлетов и падений" - гласят разные книжки. Меня это правило обделило. Моя жизнь была не чередой чего-то там, а лишь какой-то серой субстанцией, внутри которой влачил свое существование вот такой вот я.

И знаете, в тот день мне стало вдруг ясно, что я - единственный, кто может изменить положение. Возможно, то было воздействие лихорадки: весь день у меня кружилась голова и было повышенное давление. Или мое настроение так повлияло на это? Не знаю. Как бы там ни было, я решился на ограбление. Да, это признание, и скрывать от вас я ничего не собираюсь: ведь вся эта писанина - одно больше чистосердечное признание.

Оружие я одолжил у одного человека, чье имя по понятным причинам называть не буду. Это был семизарядный Кольт-1911, пользоваться которым меня в свое время научил отец (еще до гибели). Целью я выбрал банк, располагавшийся недалеко от университета: людное открытое место, конечно, но каталог с возможными объектами для грабежа мне никто не предоставлял, а искать было, не поверите, лень.

С делом я решил не мешкать. Выйдя из университета, я сразу направился к банку. Открыл дверь, остановился в проходе. Девушки в белых рубашках и с зелеными галстуками на шеях сидели на своих рабочих местах и обслуживали клиентов. Справа на диванчике располагалась небольшая очередь: двое парней и две девушки, и все сидели в своих мобильниках. Я огляделся: никто даже не взглянул на меня, а оружие в моих руках не замечали и подавно. Охранника как всегда не было рядом. Вид у меня, видимо, был идиотский, потому что консультант - худенький паренек на голову выше меня - вдруг подскочил и спросил:
- Вам подсказать что-нибудь?
Я поглядел на него: наигранная заинтересованность в моем благополучии меня взбесила, так что я, как-то вдруг неожиданно для себя самого, поднял пистолет и направил ему прямо в лицо. Никто в помещении при этом не шелохнулся.

Паренек (звали его Артем, судя по бейджику) впал в ступор. Задор в его взгляде сменился сначала удивлением, а потом ужасом. Губы задергались в попытке то ли закричать, то ли попросить милосердия: я так и не узнал — спустил курок еще до того, как он смог открыт рот.

Зачем я это сделал, спросите вы? Скажу честно (ведь это чистосердечное признание): я не знаю. Все, что я делал в тот день, я делал как бы неведомо для самого себя. Опять же, все можно свалить на лихорадку или хандру. Мы всегда находим оправдание своим глупым поступкам, особенно когда сами осознаем эту глупость.

Артем упал. Капельки крови попали на девушку, что сидела на диванчике позади. Поднялся крик; через секунду заревела сирена.

Всё как-то резко оживилось, заметалось вокруг. Я стоял на месте и лишь наблюдал, как время вдруг ускорило свой ход, пролетая мимо меня с такой бешеной скоростью, что моя голова закружилась в разы сильнее. В обиходе это называют всплеском адреналина. И в тот момент я понял, чего мне не хватало все эти девятнадцать лет.

Ноги медленным шагом понесли меня по всему помещению. Я прошел мимо касс, за которыми прятались запуганные девицы с зелеными галстучками на шеях; заглянул в бухгалтерию, в отдел выдачи кредитов. Даже за толстым пуленепробиваемым стеклом работница банка тряслась как осенний лист на ветке умирающего дерева. Зашел в уборную, посмотрел на себя в зеркало. Впервые за эти месяцы я увидел на своем лице улыбку: настоящую, искреннюю улыбку. Улыбался не я — улыбалось то, что терпело меня девятнадцать лет, что ждало своего часа, что вырвалось в тот день наружу и овладело моим телом целиком и полностью.

В тот момент я услышал топот тяжелых сапог: прибыла тяжелая артиллерия. Я понял, что шансов у меня нет. Приставил пистолет к виску и ждал, когда откроется дверь. Каково было мое удивление, когда первое, что сделал вошедший вояка, увидев меня с дулом у виска, это опустил оружие и начал уговаривать меня опустить свое. А ведь я надеялся на романтическую смерть в лучшем стиле американских детективов.

Ну а все, что было дальше, вам и так известно. Пишу это признание, чтобы адвокаты не смогли снять с меня обвинения: я за честный суд.

Странно, что на мне оставили мой ремень. Их обычно отнимают перед тем, как согнать в СИЗО. Ну что ж, буду считать это подарком судьбы — единственным подарком. Я уже мертв. Спустив курок, я убил не только бедолагу Артема, но и себя самого. То, что сейчас живет в моем теле — это демон. Демон, который наслаждался хаосом, созданным мной в банке. Демон, которому чуждо все человеческое. Демон, который жил во мне и питался моей ненавистью ко всему, что вы зовете бытием. И я не отрицаю, что сам породил этого демона. Никто не виноват. Ни общество, ни университет, ни родители, ни политики. Лишь я сам. Я сам — свой враг. Как и каждый из вас сам себе враг.

Не хороните меня на кладбище. Кремируйте, а прах утопите в море, заперев его в ящике под замком Это мое последнее желание.

Надеюсь, вешаться не так больно, как рассказывают по телевизору.