Насильник

Это произошло девять лет назад. Мне тогда было четырнадцать. Я был юн, глуп, без причин доверчив и так же без причин мнителен. В общем, обычный восьмиклассник еще тех времен, когда детская наивность имела место быть.
Наш двор ничем особым от прочих ему подобных не отличался. Обычная "коробка" девятиэтажек со старой детской площадкой, стабильным отрядом бабушек у каждого подъезда, постоянно лающими собаками и ругающимися друг с другом мужиками. И, конечно, с детьми. Детей у нас там было валом.
В общем-то, последнее и раздражало меня в нашем дворе больше всего еще до получения мной паспорта. Постоянная конкуренция, зависть, стычки, разборки и пр. - большое количество детей способствовало всему этому на ура. Приходилось бороться за свое место под солнцем. Но мой рассказ не об этом.
Мой рассказ о мужичке, Василие, который поселился в нашем доме (квартирой ниже) в середине весны и сразу же привлек к себе внимание тем, что никак к себе внимания привлекать не собирался. Вел себя очень скрытно, очень...томно, будто от кого-то вечно прятался, будто раздражался всеми вокруг. Типичный "человек в футляре", только, кажется, не такой педант. По крайней мере, я этой черты за ним не замечал.
Как это всегда бывает с подобными людьми, Василий сразу же обрел себе славу "наркомана какого-то" среди местной службы "старушек-на-скамейках". Каждый раз, когда он выходил посидеть на лавочке (а выходил он, как ни странно, довольно часто), наши скамеечные завсегдатаи в косынках провожали его многозначительными, а порой и недобрыми взглядами. Некоторые даже покачивали головой. Зрелище всегда было забавное, особенно если учесть, что ни в чем этот Василий не провинился. По крайней мере, старушки наши ни о чем таком точно не знали.
Так вот, выходил он довольно часто, и, выходя, садился на сломанную скамью у качелей и сидел так часа по два, оглядываясь вокруг и будто бы наслаждаясь нашими "прекрасными" пейзажами. Ни с кем не здоровался, ни на кого не смотрел: сидел себе, пялился на серую действительность вокруг, будто разглядывая во всем этом дерьме что-то красивое. Поначалу нас, детей, это немного смущало (да, в 14 лет я все еще бегал по площадке как угорелый). Еще бы не смущало: как выбивать из разбойника пароль, когда в двух шагах от тебя сидит какой-то чокнутый мужик. Или прятаться, например, зная, что этот вот наверняка-то видел, куда ты там заныкался. Но со временем мы уже перестали замечать его. Он будто бы стал частью этой скамейки, слился задницей с ней. Знаете, как та статуя Остапа Бендера, сидящего на лавке. Василий был нашим личным Остапом Бендером.
Но статус кво Василия изменился спустя два месяца после его появления. Пропала девочка, Александра. Маленькая, хиленькая, миловидная. Ей, кажется, лет двенадцать было. Весь двор поднялся на уши. Мать ее, женщина хорошая, но овдовевшая годом ранее, развела панику в каждом доме, бегая по этажам и выкрикивая имя дочери. Мужики отправили ее к сестре, а сами принялись собирать отряды для поисков. Я попал в один из таких отрядов.
Искали три дня подряд, с утра до ночи. Не нашли ничего. Ни следа девочки. Решили написать заявление в милицию (до этого милиция на запросы не отвечала). Обещали поискать, как-то помочь. Искали еще неделю - все впустую. Через полторы недели (как сейчас помню, это была суббота), девочку нашли. Точнее, нашли то, что от нее осталось. Насильник одними только половыми утехами не ограничился. Я это знаю, потому что был среди тех, кто ее нашел. Это месиво я никогда не забуду.
Потом в наш район пришел следователь: долговязый кудрявый парень с твердым взглядом, который смягчался разве что только за толстыми очками, которые он порой надевал. Следователь этот очень долго у нас ошивался, всех расспрашивал, все наблюдал, осматривался. Как настоящий сыщик. Еще вечно записывал что-то в свой большой блокнот, которые обычно носят современные фискалы. Мы с пацанами его так и прозвали.
Как-то мы столкнулись с ним на улице. Я шел домой с магазина и встретил его на той самой скамье, на которой так любил сидеть наш Остап Бендер (к слову, самого Остапа я не видел тогда с самого исчезновения). Фискал меня остановил.
- Ты ведь знал эту девочку? - спросил он по-взрослому, заставив меня обернуться. Я загорелся: ко мне редко так обращались.
- Вы про Сашу?
- Да, про нее.
- Ну-у... я знал ее, но мы с ней не особо дружили. Она ж маленькая была.
- Ладно - он потупил взгляд и медленно закивал - А как ты думаешь, есть ли в вашем доме люди, которые могли бы... в общем, которые способны убить человека?
Я был поражен: меня, мелоктню, спрашивают о таких вещах! Наверняка Фискал увидел огонь в моих глазах, потому что он как-то сразу подвинулся и указал рукой на место рядом. Я сел.
- Ну так что, - снова спросил он - есть кто на примете?
- Вообще-то мы тут все друг друга знаем. Как во всяком дворе, понимаете. Как одна большая семья. Есть у нас здесь конечно и злые, и грубые, и странные, но чтоб убийцы...
- Давай-ка поподробнее о странных - он зашевелился и достал откуда-то свой блокнот.
Я задумался, припоминая, кого бы можно было кинуть в этот котел.
- Ну-у... например... да хоть вот... да хоть Василий! Страннее него во всем Чертаново и не сыскать! - сказав это, я понял, что, возможно, совершил ошибку. Фискал тем временем что-то чиркал в блокноте.
- Василий... это который с шестого этажа?
- Да - пробурчал я, склонив голову.
- Ясно... А когда ты видел его в последний раз? Говорят, он в последнее время не особо часто выходит на улицу.
- Я... я не знаю. Я вообще как-то внимания на него не обращаю. Вот - я встал и взял свой пакет - Я пойду, мама уже ждет. До свидания.
- Пока, пацан - улыбнулся фискал, закрыл свой блокнот и сам куда-то ушел.
На следующее утро я узнал вот что.
Наши бабки в один голос указали на Василия как на главного подозреваемого. Позже я узнал, что они сговорились и понапридумывали про него всякое, что могло бы доказывать его причастность к убийству. Их уверенность в его вине не знала предела, что мне, как пацифисту, до сих пор не понятно. Остальные жители, отвечая на вопрос о "странных соседях", всегда в первую очередь невольно называли имя Василия. Наша пацанва - то же самое. И я, кажется, был последним звеном этой цепи.
Фискала не было видно уже дня три. Все зависло будто бы в ожидании какого-то грандиозного события: площадка пустовала, шума в квартирах не было, парочки по подъездам не целовались. Все чего-то ждали.
Как-то вечером я вышел из квартиры и пошел вниз по лестнице, чтобы взять приставку у друга. Проходя мимо квартиры Василия, я заметил, что дверь к нему открыта почти нараспашку. Мое любопытство тогда заиграло на всю катушку, и ноги сами потащили меня туда.
Когда я вошел, запах йода и марганцовки ударил мне в нос. Пройдя коридор и не найдя Василия на кухне, я завернул в одну единственную комнату, дверь в которую была прикрыта. Постучав, я вошел. Василий сидел перед столом и через лупу что-то разглядывал.
- Здравствуйте - сказал я. Он вздрогнул и выронил лупу на ковер. Его взгляд был полон невинного удивления.
- Ты кто? Как ты сюда вошел? - залепетал он.
- Я... я уже ухожу. Просто... дверь открыта, я думал, случилось чего, а вы тут, оказывается, вовсе ничего и не случилось, я пойду, пока.
Только я повернулся, чтобы свалить оттуда, как он позвал меня по имени.
- Я тебя знаю - продолжал он - Ты не бойся, проходи, садись на диван. Вот так. Я просто не ожидал, ты извини. Дверь забыл закрыть, видимо. У меня такое часто бывает. Ты хочешь чего? Чаю, может?
- Нет, спасибо.
- Я тут работал и не ожидал. Ты не подумай, что я не рад тебе. Я вообще редко гостей принимаю, но то, что ты пришел, это ничего. Честно.
- Я все понимаю, я и не думал ничего такого.
- Да? Просто мне кажется, что тут все обо мне плохо думают, будто я кому-то что-то сделал. Постоянно в дверь стучат, орут что-то. Смотрят на меня как-то плохо. Ты тоже так на меня смотришь, я знаю.
Мне вдруг стало стыдно.
- А я ведь ничего - продолжал он - Я ведь так, сам по себе просто; моя хата, так сказать, с краю - он рассмеялся.
- Вы просто ведете себя странно - вырвалось у меня. Я, кажется, покраснел.
- Нет-нет! - замахал и заулыбался он - Я просто сам по себе, никому мешать не хочу. Я просто всегда всем мешаю. Теперь вот не хочу никому мешать.
Тут мне в голову пришла идея.
- Слушайте, Василий - сказал я - А к вам заходил следователь?
- Кудрявый в очках? Да, заходил. Спрашивал о девочке какой-то. Но я ее не знаю. Так ему и сказал.
- А когда он к вам заходил?
- Да вот недавно, три или четыре дня назад. Может, ты чай хочешь? У меня там печенья есть. Ты любишь?
- Нет, спасибо. Я пойду, пожалуй. Спасибо за гостеприимство - улыбнувшись, я встал и пошел прочь из квартиры. Он все так же сидел за столом.
На следующий день за ним приехал наряд полиции. Василия, на лице которого выражалось самое искреннее непонимание, запихнули в машину и увезли. Бабки в тот день ликовали, а прочие жители что-то многозначительно бурчали под нос.
Василию выдвинули обвинение в изнасиловании и убийстве. Как я узнал уже потом, у следователя появились "неопровержимое доказательства" того, что наш Остап Бендер в день исчезновения девочки пошел в ту же сторону, что и она. Наши бабки в зале суда это подтвердили. Василию дали пожизненное, и всяческие попытки государственного адвоката добиться лечебницы не увенчались успехом. Спустя три года в нашем дворе родился слушок, что Василий повесился в камере.
Полгода назад я получил лицензию журналиста в одной из ведущих московских газет. Воспользовавшись полномочиями, я решил, в свободное от основной работы время заняться делом Василия "Остапа Бендера". Опросив всех тогдашних свидетелей, которые остались живы, я понял, что обвинение было сфабриковано. Дабы удостовериться, знало ли об этом следствие, я нашел адрес Фискала, и он назначил встречу у него на квартире.
Когда-то следователь, а теперь начальник отдела, почти не изменился: лишь пара новых морщинок появилось на его лице. Твердый взгляд был все так же непоколебим.
Мы говорили с ним о том деле как о погоде. Ничего нового я не узнал: он не сказал ничего о сфабрикованности, уверив меня, что к выводу о вине Василия его привели не россказни бабулек с нашего двора. Уточнять он отказался.
Уходя, я кивнул в сторону детской одежды, аккуратно сложенной у него в шифоньере , и спросил:
- Сын или дочка?
- Дочка - улыбнулся он и проводил меня к выходу.
Вечером, сидя дома и читая роман, я вдруг вспомнил, что, читая добытое досье Фискала, я заметил, но не обратил особого внимания на одну деталь.
У него не было детей.