И превратились в белых лебедей

Проплакав горючими слезами весь день, осень вдруг успокоилась. Ночью высыпали сверкающие, будто умытые, звезды и разбежались молодыми козлятками по темному, почти черному, бархатному небу. Лениво выплыла луна и нехотя, словно не выспалась, потянулась, подплыла к по-осеннему темному озеру, полюбовалась своим отражением и отправилась  заниматься любимым делом, до которого была большая охотница. А любила она заглядывать в окна, ведь слыла до чрезвычайности любопытной особой.
Анне в эту ночь не спалось . То ли нахальная луна мешала, а может ветер сильно расшумелся. А только как-то не по себе, тревожно стало на душе. Она встала, подошла к окну и распахнула створки, и тотчас забияка- ветер, стремительно ворвавшись, обнял прохладными руками за талию, шепнув «Ах, как хороша!», и  упорхнул, оставив Анну в недоумении, то ли пригрезилось ей, то ли и правда услышала что-то. А ветер уже шалил внизу под окном, гонял опавшие листья, в охапки хватал, подбрасывал вверх. И, наконец,  запутался в ветвях деревьев, которые, недовольно зашелестев, неожиданно затихли, но шорох, шорох не умолкал. Анна прислушалась и внезапно поняла, ведь это шепот! То ветер шепчет. Он слыл  к тому же болтуном. Да и понятно всё. Летал он всюду, бывая в разных городах и странах и даже мог промчаться  сквозь века, и мчался , и многое успел узнать, увидеть, подслушать смог. Подслушала  и Анна рассказ его, поведала и  мне.
  В давние-  давние времена  на высокой скале, на такой высокой, что дух захватывало у каждого, кто подходил к её краю,  вырос город. Продуваемый всеми ветрами, он рос и  постепенно превратился в неприступную  крепость. Никакие враги не могли справиться с  народом,  живущим там, не могли захватить и победить.  Люди там жили в пещерах ,выдолбленных в скалах, держали животных  тоже в пещерах . По каменистым, крутым тропинкам ходили они за водой к каменному колодцу. Люди в этом городе были выносливы и крепки, а женщины –пригожи. Но особенно выделялась прекрасная , нежная Насима . Она была свежа, как утренняя роса, мила и невероятно хороша. Черные,  как ночь волосы, заплетенные в тяжелые косы,  обрамляли тонкое, прелестное лицо , такое нежное, что даже персик позавидовал бы. Восхитительные , не глаза, а именно очи смотрели кротко и в то же время в них пряталась какая-то очаровательная лукавинка, чертовщинка, и только человек  искушенный мог понять, какие страсти могут кипеть за этой ангельской внешностью. Стройный стан и тонкие изящные руки не могла скрыть свободная одежда, оставляющая видными только кончики пальцев. К тому же Насима была певуньей. Её серебристым голоском могли наслаждаться не только жители города, но  и те , кто жил в долине. А там… Там находился ханский дворец с гаремом. Однажды её пение услышал сын хана- Хамид. Собрал он свою свиту и, усевшись на осликов, двинулись они в горы. Но , заметив приближение чужих людей, люди попрятались за стенами крепости и никакие уговоры не могли заставить их открыть ворота. Пригорюнился Хамид, но обычное человеческое  любопытство и желание увидеть певунью заставило его как-то ранним утром, когда робкие лучи только проникли  в его спальню, выходившую окнами в диковинный ханский сад, в котором важно разгуливали нарядные павлины, отправится пешком в пещерный город. Знал об этом только первый слуга и друг его  еще по детским играм.
–Не говори ничего,– сказал ему Хамид,– я хочу увидеть эту девушку , и ничто меня не сможет остановить.
Тяжелой была дорога. Крутой подъем, ноги скользили на камнях, солнце палило нещадно, хотелось пить, но Хамид шел. Приближаясь к колодцу, он увидел девушку. Еще не слыша ее голоса, он понял, что это она. Сердце забилось в сладостном томлении. И , словно, почувствовав что-то Насима, а это была она, обернулась и тихонечко вскрикнула, узнав по богатой одежде, человека из дворца. Страх испуганной птицей мелькнул в ее черных, восточных очах. Она знала, что люди оттуда увозят понравившихся девушек в свой гарем. Может , это и сытно, и тепло, и одежда красивая будет, но Насима не хотела такой участи, не хотела быть насильно увезенной, да и добровольно тоже не хотела.  Она, как и многие молодые девушки, мечтала о светлой любви, вся душа и тело её томились в ожидании  этого сладкого чувства. Девушка попятилась.
–Не бойся меня, красавица.  Зовут-то тебя как?
–Насима,–шепнула девушка.
-Насима… Красивое имя. Не бойся меня, звезда моя. Я не трону тебя. Хотелось увидеть певунью. Это ведь ты так дивно поешь?
Насима робко кивнула. Абрикосовый румянец украсил щеки девушки так, что она стала еще больше похожа на нежный весенний цветок.
–Спой, не стыдись.
–Не могу сейчас,- покачала головой девушка,– отец увидит, что пою постороннему, убьет.
–Для меня можно. Я ведь сын хана.
–Сын хана?- испугалась Насима.- Нет, не могу. Не хочу , чтобы меня в гарем забрали.
–Не хочешь? Но почему? Там тебе понравится. Мы будем любить друг  друга, а ты еще мне будешь петь. Для меня одного…
–Нет…Я вольная птица и в неволе петь не смогу…
–Какая же это неволя?
–Неволя…
–Но ведь я тебя полюбил, едва услышал твое пение, а увидел, так и вовсе расставаться не хочется. А ты?
–И ты мне понравился,– застеснялась девушка,– но в гарем не хочу,– упрямо добавила она.
–А замуж? Замуж пойдешь?
–Замуж?– Насима кивнула ,–пойду,– и , засмущавшись, убежала.

Как на крыльях летел Хамид во дворец .
–Не сейчас. Всё потом,- крикнул он, встретившемуся  на пути ,другу и быстрым шагом направился к отцу, который  в этот момент находился в ажурной беседке и сидел на желто-красных  пышных подушках. На низеньком столике  перед ним стоял стеклянный кувшин с шербетом, а рядом- фарфоровые чашки. Два смуглолицых человека махали  опахалами.  Негромко звучала музыка, и хрупкая девушка в прозрачных одеждах танцевала. Танец ее то страстный, то нежный, то будто молящий о пощаде приковывал внимание. И Хамид невольно залюбовался.
–Умеет отец выбирать себе наложниц,-  подумал он, но, вспомнив, зачем  здесь, стремительно подошел к отцу.
-Хороша?– улыбнулся хан, заметив заинтересованный взгляд сына.
–Хороша,– улыбнулся и Хамид,– но я не за этим.
-Садись,– рукой, унизанной перстнями, хан указал  сыну  на место по правую руку,–говори, с чем пожаловал.
–Жениться хочу,-выпалил Хамид и покраснел.
-Жениться? –засмеялся хан.-Дело хорошее. Распоряжусь, чтобы тебе невесту подобрали.
–Не надо!– вскричал Хамид.
–Как не надо?!
-Есть невеста.
– Есть? И кто она? Уж не Айсулу – дочь старшего визиря случайно. А что? Хорошая девушка. Красивая, скромная.
–Нет, отец, не она. Это девушка из пещерного города – Насима.
-Вот как? Насима? И кто она? Дочь пастуха? Зачем тебе брать в жены её ? Бери в гарем и …наслаждайся.
–Нет… Не хочет она в гарем,– Хамид качнул головой.
–Захочет,– отрезал хан.- Кто спрашивать –то ее будет?
-Не надо , отец!- взмолился Хамид.
–Тебе не надо? Тогда моей будет. Ты этого хочешь?
У Хамида даже дух  захватило, когда он представил прелестную, робкую Насиму в объятиях уже немолодого отца.
–Нет. Не хочу.
-Тогда пусть уже выполняют приказ мой.
И  послал хан гонцов в пещерных город, и привели они юную девушку,  всю в слезах, опухшую, но прекрасную, как утренняя заря. Поморщился хан, пожалел, что  не для себя, а для сына взял ее, но делать нЕчего.
–Вот! Пользуйся.
  С тех самых пор Насима перестала петь, да и улыбаться перестала. Грустила, чахла, выполняла все прихоти , но молча, равнодушно и бледнела всё больше с каждым днем, худела. И Хамид, глядя на нее , пугался.
–Что ты грустишь, звезда моя?– спрашивал он, заглядывая в черные омуты глаз ее.– Или обижает тебя кто? Ты только скажи.
–Нет,- Насима отвечала односложно.- Не могу я жить в гареме. Умру, наверное, скоро,– как-то раз  сказала она. И прозвучало это так просто и обыденно, что на сердце Хамида стало совсем неспокойно.
-Хочешь уйти? Я отпущу… Но и мне без тебя не жить…
Прошло еще несколько дней. Ничего не менялось. Насима грустила. Да и Хамид в печали был. И вот однажды пришел он к любимой, взял ее хрупкую руку в свою. Глаза его сияли.
–Я придумал! Мы сбежим отсюда вместе.
–Сбежим?- просияла в ответ Насима.- И я опять буду свободна? И с тобой?
-Да-да! Мы будем вместе…
–Но,– вдруг потускнела девушка,– нас поймают.
–Не поймают… А поймают…,- он вдруг замолчал.
–Не поймают…Не сумеют.
 Хамид радовался, глядя на подругу. Давно он не видел её такой счастливой. От возбуждения на щеках появился легкий, абрикосовый румянец, глаза лихорадочно блестели.

А ночью они тихонько выбрались из дворца, дождавшись, когда стихнут шаги стражников, и побежали к высокой скале. Там , на самом верху, куда только птицы долетают , они и решили переждать. Долго карабкались вверх. Трудным путь оказался, но они были молоды, полны силы ,а радость ожидания полной свободы и счастья поддерживала их. Вскоре заметили они погоню.  Еще немного, еще чуть и настигнут их ханские слуги.  Влюбленные  спрятались среди камней, но дыхание погони уже слышалось совсем рядом.
И тогда встал Хамид, обнял любимую:
-Я хочу вечно быть с тобой. Ты согласна?
Поняла всё сразу Насима:
–Согласна и умереть с тобой, если понадобится.
-Вот они!– послышался голос .
Не сговариваясь, взялись за руки влюбленные, подошли к краю пропасти. Казалось, облака плывут под ними, а где –то внизу слышатся птичьи голоса. Взглянули друг на друга в последний раз и вместе шагнули в бездну… Но не погибли они! Не погибли! Они превратились в белых лебедей.
 С тех пор и слагают люди о верности этих птиц разные легенды и  сказки.
 
Вот такую историю поведал ветер и улетел, пообещав вернуться и рассказать   новую.