Колючка

           Вторую неделю стояла несусветная жара, даже в тени было душно и тошно. Люба копалась в саду лениво и без энтузиазма. Пару раз хотела всё бросить и уйти в дом, но не давала покоя клумба, которую она надумала переоформить.
           Гора камня, сваленного у забора, напоминала, что она должна срочно переместиться в другое место и служить украшением участка. Понятное дело, что не сама гора, а вперемешку с землёй, чтобы всё было, как на картинке.
           И будет это чудо называться альпийской горкой. Так-то,  все цветы давно высажены и уже вылезли из земли настолько, что трогать их не рекомендуется. Но Любе на эти рекомендации глубоко наплевать.
           Она всё равно эту горку сделает.  Строго по картинке. Гриша, в этом ландшафтном безумии, помогать категорически отказывается. Ему нет никакого дела до земельного  участка. У него уже есть одно хобби-голуби.
          А участок перед домом, всякие там клумбы, и эти…как их американские, тьфу ты, альпийские горки ему совершенно неинтересны. Его забота давать жене деньги на все эти изыски. И то, строго, в рамках экономии.
             А  Любаня… умеет она деньги из мужа тянуть. Но всё исключительно на благо семьи. Не на побрякушки там всякие, или туфли новые…Гриша и на туфли денег даст, только жена почему-то их не просит.
            Она гномиков покупает для сада, уточек, цапель. Беседку построила. Не сама, конечно, но Гриша не возражал, когда на участке появились два парня и за день смастерили уголок для отдыха. Грише понравилось.
            Люба нагрузила камни в садовую тачку, с трудом покатила к месту расположения ландшафтного шедевра. Было тяжко, но Люба махнула на это рукой. Ей не рожать. Детей у неё  всё равно не будет. Своих детей не будет.
             Знойное марево переливалось в конце участка живым и осязаемым облаком. Люба смахнула пот со лба. Пойти, передохнуть, что ли? Чаю попить? Или водички минеральной из холодильника.
             И тут, её словно торкнуло. Есть! Она знает, как устроить эту горку. Точно! В памяти всплыла картинка из журнала с той самой альпийской горкой. Сейчас Люба её начнёт  и…закончит. Сегодня же, несмотря ни на что.
             И пусть устанет, вечером Гриша баньку растопит, попарит ей косточки и всю усталость, как рукой снимет. Люба шустро выкладывала камни, пересыпала их землёй, и главное, что всё, как будто само собой укладывалось!
             Каждый камень ложился именно на то место, где ему  удобно. Наконец, всё было закончено. Странное дело, уже так не пекло, и это облако, что предупреждало о солнечном ударе, куда-то свалило.
           Люба глянула на телефон и хмыкнула. Понятное дело, почему ей  жара не мешает. Вообще-то  седьмой час вечера. Сейчас Гриша с работы вернётся. Ну и ладно, она с ним вместе поужинает. А то пообедать  совсем забыла.
                Хозяйка отошла в сторону. До чего красиво получилось! Почти, как в журнале. Все кости ломило. Она столько земли и камня сегодня перетаскала, что  сама не заметила. Зато все  труды налицо.
            Вернее, на участке. Сейчас муж домой вернётся и тоже ахнет. Хотя, он сразу к своим голубям кинется.  Они для него всегда на первом месте. После любимой жены, конечно. Люба улыбнулась.
           У них с Гришей, всё почти, как в том фильме -Любовь и голуби. Да, почти…детей у них с Гришей нет. И на курорты Любин муж один не ездит. Он везде только с Любой отдыхает. Говорит, что жить без неё не сможет в долгой разлуке.
            Хороший у Любы муж. А ведь замуж за него она выходила без любви. Они всю жизнь жили по соседству. Любка тогда ещё ребёнком была, а Гриша уже парнем взрослым. В военном училище учился.
            Домой приехал в парадной форме, все соседи сбежались посмотреть. А Гришка к месту службы после окончания училища отбывал, вот и приехал к родителям попрощаться. Люба тоже приходила на молодого офицера посмотреть.
             Красивая у него форма. Сам-то Гришка, не больно красив. Так себе. Кое-кто говорил, что страшненький Гришка. А Любке так, не очень и страшный. Или привыкла  к нему, с самого детства  он у неё перед глазами маячил.
             Люба школу окончила,  в институт поступила, и сразу на первом курсе, как в омут с головой, кинулась в объятия одному старшекурснику. Ну, и…со всеми вытекающими  оттуда последствиями.
             Когда поняла, что беременна, испугалась. Радости никакой не испытала, а подумала, что теперь её мать точно пришибёт. Мать у Любы строгих нравов, дочкину честь блюла, глаз с неё не спускала. Пока та дома жила.
           И в институт, в другой город провожала и наказывала себя блюсти, а ежели что…Любка догадывалась, что с ней произойдёт, если мать узнает про беременность. А самое страшное было то, что Олег сразу от беременности открестился.
            Нет, он признавал, что Люба может быть беременной от него, и даже не сомневался в этом. Но жениться он на ней не собирался и ничего ей не обещал, если она помнит. Любка это помнила, Олег, действительно, ничего не обещал.
             Фигура у Любы была  не идеальной, пухленькая она, но  на личико очень даже смазливенькая, отбоя от кавалеров не было, но всех воздыхателей Олег быстро от неё отвадил. Никто с ним связываться не будет.
            Олег роста немалого, и кулаки у него со сковородку, а он ещё и боксом занимался. Кому охота в грушу для битья себя подставлять. Так что, вокруг Любы пространство было свободным. Его, это пространство, Олег заполнял.
           И вот, что теперь Любке  делать? Беременность она умело скрывала. От посторонних глаз. А вот от матери…Тут у Любки  номер не пролез. Она приехала домой на выходные, и мать сразу всё просекла.
                Устроила дочери допрос с пристрастием и та всё матери рассказала. А матери  справок и осмотра гинекологического не понадобилось. Мать у Любки сама  врач-гинеколог. Но работает в горздраве. Заведующей.
             Мать долго не раздумывала. Аборт  делать поздно.  Значит, нужно искать другой выход. Устроить всё самым лучшим образом, например, взять академический отпуск. А может, и без него удастся со всем справиться.
             Училась Любка в институте хорошо. А по-другому, и быть не должно. Попробовала бы она плохо учиться! Мать ремнём бы отходила так, что присесть не на что было. Возможно, и сейчас, вернее, когда понадобится,  дочка  сессию сдаст раньше положенного.
              Любка мать боялась и потому делала всё, что мать прикажет. Так всю жизнь было. Единственное, в чём она матери воспротивилась, так в  выборе профессии. И то не потому во врачи не пошла, что ей не хотелось, а потому, что вида крови девчонка не выносит.
             Какой из неё тогда врач. Вот и пошла Любка в экономический. Чёрт с тобой, махнула тогда Галина Сергеевна рукой. Сиди и в цифрах ковыряйся, раз не по судьбе врачом быть. Отец тогда только хмыкнул.
              В цифрах, оно, куда интересней ковыряться, чем в чужой…прости господи…Вслух, конечно, отец  своё мнение не высказывал. А кто его мнение в этом доме учитывает? Сиди и помалкивай. Ты здесь, вроде мебели.
             Хотя, на людях Галина Сергеевна к мужу относилась очень уважительно, всячески показывая, как она Михаила Петровича  уважает и ценит. Он у неё  красивый мужчина, пусть все остальные завидуют.
            А Любка отца очень любила. Папа совсем недавно умер. Инфаркт. Люба тогда на похоронах и услышала, как кто-то из соседей сказал, что очень удивляется, как у Михаила Петровича раньше инфаркт не случился от его Салтычихи.
             Люба давно знала, что за глаза Галину Сергеевну все Салтычихой звали, за её жестокий нрав и тяжёлый характер. Врачом она недолго проработала. Как специалист, доктор Платонова,   была непревзойдённый, но к больным относилась…
             Рожать у неё никто не хотел. На приём  к ней шли только, когда больше пойти не к кому было. И поставили тогда  Галину Сергеевну заведовать Горздравом. Самое ей там место.  Хозяйственник- она замечательный.
            Или потому что по гороскопу Дева, а именно из них самые лучшие руководители получаются.  Главное, что в администрации городской Платонову Галину Сергеевну очень ценили. И побаивались.
           Короче, мама тогда все свои связи и усилия приложила. Чтобы с беременностью дочери никакого позора не было, от пересудов людских закрылась. Наложили Любке гипс на здоровую ногу. Типа, ногу она сломала.
             Справок кучу всяких разных навыписывали. Первый курс к сессии уже подкатывал, Люба всё заранее сдала. Что-то автоматом проставили, с чем-то она и сама без проблем справилась. Короче, первый курс студентка Платонова успешно окончила.
              Рожать Любке нужно было в начале августа, или в конце июля. Из дома она почти не выходила, незачем позориться перед соседями. А к моменту родов всё уже было подготовлено и обговорено.
            Рожала Люба ночью. Роды были тяжёлыми, но она их почти не помнит. Мать сама роды принимала, вместе с подружкой своей. Накололи девчонку какими-то лекарствами, а когда она проснулась, у неё уже не было беременности.
               Зато на животе наклейка, Люба её руками потрогала и всё болью отозвалось. Мать над ней склонилась.
-Как ты?
               А у Любки губы пересохшие. Она их с трудом разлепила.
-Пить…
              Мать смочила ей ваткой губы.
-Нельзя тебе пить. Операция у тебя была. Полостная. Потерпи.
            Люба хотела было спросить про ребёнка, но появилась медсестра, чего-то вколола в капельницу, и тут же всё поплыло перед глазами. Ничего не успела узнать про новорождённого молодая мамочка.
            Через три дня  мать сказала, что у Любы родилась  мёртвая девочка. И головой покачала,  во всём дочка сама виновата. Нечего было так рано ноги раздвигать и беременеть. Молодая она ещё для таких приключений.
             Мать тогда не сказала, что больше у Любы детей не будет. Потому что у неё внутри ничего не осталось, всё выпластали добрые доктора. Спустя несколько лет мать сама всё рассказала. Не было другого выхода у врачей.
             А Любе было всё равно. В сентябре она, как ни в чём не бывало, вернулась в институт Только с Олегом прекратила всякие отношения, как ни уговаривал он девушку сменить гнев на милость и даже жениться на ней обещал.
            Люба, оставалась непреклонной, и ни в какие отношения с бывшим возлюбленным  больше не вступала. Окончила институт и вернулась домой. А вскоре домой вернулся  Григорий Смольников.
             Он больше не офицер, на учениях  Гриша сильно пострадал. Перевернулся военный УАЗик и придавил ему ногу. И ещё что-то повредилось. Короче, комиссовали молодого офицера, место в горвонкомате предложили, но Гриша отказался.
               Он и на гражданке устроится неплохо. Тем более, что пенсия у него приличная по инвалидности будет. Или не по инвалидности, Люба точно этого не знает, но от военного ведомства ему теперь какие-то деньги выплачивают.
             При увольнении из армии Григорий Смольников вполне  приличную сумму получил. Дом  начал строить.  Любе предложение сделал. Люба долго не раздумывала, красивее Гришка, конечно, не стал, но не хотелось ей в одном доме с собственной матерью жить.
            Всю жизнь она дочери перепахала. Григорий дом достроил быстро, потом устроился работать автомехаником в центр по продаже автомобилей. Зарплата там приличная и труд нетяжёлый.
             Всю тяжёлую работу автослесари делают, а Григорий Алексеевич только указывает. Да, и привыкла Люба к Григорию, характер у него хороший, и Любку он больше жизни любит. Слова дурного ей ни разу не сказал.
              Живут Смольниковы в собственном доме, подальше от Любиной матери. После смерти Любиного отца, явилась к Смольниковым вдова безутешная, по дому походила, потом скривилась недовольно.
               Маловатый зять дом построил, мог бы и в два этажа его сделать, всё равно деньги дармовые, а если не хватало денег, нужно было у тёщи, то есть у неё, Галины Сергеевны попросить.
              Люба, как из родительского дома ушла, теперь не очень к материным словам прислушивалась, и отпор, при случае ей всегда давала. Долго Галина Сергеевна привыкнуть не могла к такому неповиновению.
             Да и сейчас не очень в это верит, всё думает,  стоит ей только приказать, и дочка кинется исполнять материны указки. Ага, сейчас! Бросила всё и кинулась стараться! Любка теперь сама себе хозяйка.
            Дом, видите ли, матери не нравится. Ей-то какое дело до чужого дома? Ей тут не жить. А Любе её дом очень даже нравится. И ничего дом не маленький. Ну и что, что не в два этажа. Им с Гришей  хватает.
            Есть три комнаты, большой холл,  кухня немаленькая, большая семья бы там за одним столом  поместилась. Только семья у Любы маленькая. В последнее время подумывает она с разговорами к мужу подступиться.
             Не взять ли им ребёнка из детского дома? Обогреть сиротку, воспитать в домашних условиях, сделать счастливым хотя бы одного ребёнка. Можно, и двух взять, но это, как Гриша решит, без его согласия ничего точно не получится.
              Комнаты в  доме хорошо расположены, деткам по комнате, себе спальню, что ещё нужно для семейного счастья? Нет, надо хорошо над этим вопросом подумать. А Гриша… что Гриша? Люба ему намекала как-то и он не возмутился.
            Сказал, что подумать нужно. А Люба с тех пор только и делает, что думает. Очень ей девочку хочется, лет десяти. Потому что её дочке, которая не родилась живой, именно столько сейчас  было.
            Любины мысли прервал звук подъезжающей машины. Она  глянула в сторону ворот. Так и есть, Григорий приехал. Люба сняла перчатки и направилась к воротам, мужа встречать. Она всегда его встречает, когда дома и целует.
            А у мужа тогда глаза влажнеют, и он становится красивым. Ну, не совсем, конечно, но Люба всё равно его любит. Потому  и зовут её таким именем- Любовь. Значит, она всех и всегда любить должна.
            Это, видимо, у матери в сердце любви не хватало, вот она  дочери такое имя дала, чтобы в семье хоть какая-то любовь поселилась. Люба  пошла навстречу мужу, потянулась к нему губами, поцеловала.
-Добрый вечер.
               Григорий обнял жену.
-Добрый вечер, милая.
              Глянул в сторону клумбы.
-Ух ты! Красота-то какая! Даже лучше, чем в журнале.
            Люба смутилась.
-Скажешь, тоже…лучше…и ничего, не лучше.
             Григорий прижал жену к себе.
-Лучше, лучше. А когда цветы на ней будут, и вовсе…
             Люба вздохнула.
-Цветы уже завтра высажу. Сегодня сил совсем не осталось. Я даже баню не успела протопить. Очень  устала.
             Муж нахмурился.
-Ещё бы не устала. Ты сколько тачек  сегодня навозила! Камень, земля. Ты бы так не надрывалась, не железная, всё-таки. Я бы приехал и помог. А баню я сейчас сам протоплю. Попарю тебя, как следует, чтобы косточки размякли.
             Люба потянулась на цыпочках и поцеловала мужа снова.
-Я тебя очень-очень люблю.
            Голос Григория дрогнул.
-Правда?
             Люба крепко сжала его руку.
-Правда. Даже не сомневайся.
             Супруги прошли в дом. Григорий шумно плескался в ванной, вышел оттуда довольным.
-Уф-ф-ф! Всю жару и пыль смыл. Давай, поедим, да я пойду баню топить.
               Люба уже накрыла на стол.
-А может, в ванной помоемся?
-Да ну! Ванну с баней не сравнить!
-Ну, гляди, если не сильно устал…
              Григорий ушёл на улицу, Люба выглянула в окно и улыбнулась. Какая она счастливая! Муж её любит, она мужа любит. Нет, точно нужно дочку завести, и тогда у них будет самая счастливая семья!
            У ворот  дома засигналила машина. Кого ещё там принесло? Люба вышла на улицу. Мать приехала!  Чего она тут забыла? Завела бы любовника, что ли, хоть чем-то бы себя заняла. А что? Вполне уместно.
            Галине Сергеевне  всего пятьдесят три года. Свободная, симпатичная женщина. Любовник нашёлся бы, только пальцем помани. Мать уже открыла калитку.
-Привет, дочка.
             Люба пошла навстречу.
-Привет. Каким ветром?
-А что, я не могу к дочери с зятем просто так приехать?
-Почему, не можешь?
-Вот и я говорю.
             Галина Сергеевна приметила дымок из трубы.
-О! Вы баньку затопили! Заодно и помоюсь.
             Люба пожала плечами.
-Да, пожалуйста.
            Галина Сергеевна шутливо толкнула дочку плечом.
-Я тут подумала…может, мне к вам перебраться?
           Люба отстранилась.
-Даже не мечтай.
             Мать покраснела.
-Не поняла? Мне, что, места в вашем доме не найдётся?
-Почему, не найдётся? В гости, всегда пожалуйста, но жить…даже не думай. Я с тобой в одном доме…ни за что!
-Надо же! Никогда бы не подумала, что единственная дочь ко мне так относиться будет. У тебя роднее меня нет никого.
            Лицо Любы пошло пятнами.
-Ну да. Спасибо тебе. Детей у меня нет, и не будет. А эту ошибку ничем не исправить. Если только…
-Что-если только?
-Я девочку хочу взять из детского дома.
              Мать взвизгнула.
-С ума сошла! Зачем тебе это?
-Хочу ребёнка. Лет десяти девочку. Моей, как раз бы столько было.
             Глаза Любы налились слезами.
-Если бы не ты…
            Галина Сергеевна резко развернулась и пошла к воротам. На выходе обернулась.
-Ты сама во всём виновата. Не раздвигала бы ноги…
             Громко хлопнула калитка. Шум отъезжающей машины. Люба присела на крыльцо и горько заплакала.

http://www.proza.ru/2015/10/18/275продолжение