Как стать молдаванином

Работа написана для 11-й Школы К2 «Действуем!» http://www.proza.ru/2015/01/28/1993.



Чтобы стать женщиной,  надо: в горящую избу войти да коня на скаку остановить. Была ли такой смуглянка из песни?
Чтобы стать мужчиной, надо вырастить сына, построить дом и посадить дерево. Сделал ли всё это Ион Суручану – единственный известный мне молдаванин?
А что надо сделать, дабы стать молдаванином? Что? Лампочку вкрутить? Измерить высоту столба? Неправильно. Для этого надо хоть раз в жизни сделать самому вино.

Когда я по дембелю, проведав родные места, решил осенью погостить на стороне и завалился в село к своему сослуживцу Иону, не думал и не гадал, что меня здесь ждёт.

- Hai s; facem un om din tine, - пробурчал его отец вместо приветствия. Каракулевая папаха и кожушок пожилого молдаванина явно диссонировали с жарой бабьего лета, моими шортами и бейсболкой.
- И что это значит? - в недоумении обратился я за переводом к другу.
- Ну, «om» это от латинского «homo», - начал тот издалека,- Наши языки очень близки.
- Короче!
- Короче – он собирается из тебя делать человека.

Как в Молдове делают «человеков»-неразумных (то есть  просто  «homo», без всяких там дополнительных «sapiens»), я ощутил на собственной шкуре уже на следующее утро.

Правда, утром это время суток можно было назвать с большой натяжкой. Привыкший за последние два года к армейским подъёмам, я всё же немного опешил от полуночной побудки. Наскоро позавтракав, хозяин дома, его сын и я вышли в ночную темень. Осень уже напоминала о себе колючей свежестью, забиравшейся под футболку. Я поёжился.
 
- Не боись, скоро жарко станет,- пообещал Ион, направляясь к сараю.
- Вы всегда так рано встаёте? – спросил я тихо, чтоб хозяин дома не слышал.
- Частенько, - также в полголоса ответил товарищ, - у нас говорят, что час до обеда равен двум часам после. А дел по хозяйству всегда хватает, тут тебе не армия, не проволынишь и на салабонов обязанности не перекинешь - добавил Ион, громыхая амбарным засовом.

Створки двойной двери распахнулись, и я очутился в таинственных сказочных закромах. Покосившийся большой сарай хранил внутри уйму неведомых мне сельскохозяйственных механизмов и приспособлений, включая множество лопат всевозможных профилей и размеров, граблей, вил и всякой прочей «малой механизации», а также целый ряд огромных пузатых дубовых бочек, выстроившихся у одной из стен. Вдвоём с Ионом мы выкатили их на подворье. Последним вытащили подобие бочонка, но без одного дна, чан со странным названием «перЕрязь».

- Их надо все перемыть и залить водой, чтоб набухали, - поучал товарищ.- От летнего порожнего хранения бочки рассохлись и теперь текут. Чтобы заливать вино, они должны снова быть герметичными.

Мыть бочки оказалось делом несложным, но требующим специальных познаний и физической силы. В каждую, как скомандовал молдавский дед, опускали крупную цепь, заливали воду и катали бочку по двору. Звенья цепи громыхали внутри, отбивая наслоения винного камня. Заливке водой из шланга, казалось, не будет конца, так как вода свистела и сочилась из множества щелей. В результате весь двор превратился в сплошную лужу.

- И долго так возиться будем? – нетерпеливо спросил я, шлёпая по болоту.
- Когда как – может и за час течь перестанут, а то и сутки ждать придётся,- обрадовал приятель, обкладывая выстроившиеся в шеренгу ёмкости мокрыми тряпками. – Так они быстрее набухнут. А потом - ещё запаривать кипятком предстоит, - подытожил он.

Тем временем небо начало светлеть, разгораясь новым днём. Старый молдаванин притащил из-за сарая стремянку, и последовала новая часть моего посвящения. Предстояло срезать с виноградника и беседки, опоясывающей дом, весь урожай. Иссиня чёрные и янтарные ягоды висели над головой, как рыбья икра. В каждой из них в середине точкой зародыша темнела косточка. Светящиеся гроздья на фоне голубого безоблачного неба и зелёных листьев - я не мог отвести взгляд от этого кладезя-аккумулятора щедрого южного солнца.

Пока отец товарища собирал урожай понизу, мы с Ионом занялись вершками. Я балансировал на лестнице и срезал секатором нежные плоды в ведро. Когда оно наполнялось, передавал его Иону. Тот высыпал урожай в дробилку, установленную на перерязи. Железные жернова безжалостно давили ягоды, выпуская на волю ароматный и сладкий сок. То, что он именно таков, я знал и наверху, на беседке. Перезревшие бубки винограда лопались от малейшего прикосновения, и руки, протянутые вверх, были по локоть в этой липкой жиже. Вокруг роились пчёлы, возмущённые посягательством на их приторно-сладостный корм.

- Раньше,- сетовал отец семейства, чья папаха мелькала внизу среди лоз - всё проходило значительно интереснее и веселее. Таких механизмов не было. Виноград высыпали в огромную кадку и по очереди все, мужчины и женщины, девушки и дети, босыми ногами топтали его, выдавливая сок. Это был такой праздник и зрелище для всех!

Перед глазами встала картинка из известного итальянского фильма, и я на миг представил себя на месте Челентано. Ноги сами стали отбивать чечётку и я чуть не навернулся с лестницы.

- А ну, давай, слезай, пока не свалился! – кликнул Ион – Пора и перекусить.
В тени навеса старый молдаванин уже расставил нехитрую снедь: на газете лежали краснющие помидоры, горка белоснежной соли, миска с золотой мамалыгой и жирной брынзой. Обрамляли импровизированный натюрморт веточки зелёного укропа и стручки горького перца. Наспех отобедав и запив всё стаканом прошлогоднего красного вина, мы с новыми силами продолжили сбор.

- А вино вкусное! – решил похвалить я.
- Сразу видно, что в вине ты ни черта не смыслишь, - дед был раздосадован, - какое уже вино в это время? Скорее прокисшие остатки, а не вино. Вот когда новое будет готово… - Старик мечтательно закатил глаза и многозначительно умолк.

Работа шла споро, стремянка сделала всего треть пути вокруг дома, а перерязь был уже полон. От долгого стояния на лестнице ноги тряслись, пот катился по лбу в глаза, но отдыхать времени не было. Настал черёд ещё одного жуткого агрегата, напоминавшего орудия средневековых пыток. С немалыми усилиями мы с Ионом выволокли из сарая тяску – тяжеленный винтовой пресс. Под её основание задвинули таз для сбора сока. А сверху примостили решетчатую ёмкость, в которую засыпалась мезга - подлежащий пытке раздробленный виноград. В середине из основания торчал винт, по нему вниз крутилась огромная гайка. Вставленной в неё монтировкой мы вдвоём с Ионом выжимали из плодов нектар: мякоть отдавала сок, а кожица бубок -  кровавый пигмент, окрашивающий вино. Когда ломик переставал поддаваться усилиям двух дюжих молодцов, пыточный агрегат открывали. Внутри оставался обескровленный жмых, который приходилось рубить топором.

- А с этими отжимками что дальше делаете? – поинтересовался я.
- Некоторые заливают их снова водой и делают так называемый штапель, суррогат вина,- объяснял тем временем Ион.- Но у нас винограда и так хватает, поэтому, скорей всего, пойдут в мусор. Или куры склюют и будут потом пьяные ходить,- рассмеялся он.

Я не сразу понял, что он имел в виду. И Ион объяснил, что жмых в своей толще очень нагревается от работы бактерий и быстро бродит, набирая градус. Вот куры и балдеют на шару.

- М-да, просто выбрасывают - подумал я про себя, удивляясь такой непрактичности, - а ведь можно было бы с умом забадяжить и столько самогона наварить!

Отжатый сок из таза цедили через сито в ведро. Одну из бочек, которая набухла, мы затащили обратно в сарай. Теперь в её верхнее отверстие вставили огромную лейку и выливали туда результат наших усилий ведро за ведром. Мош, как называют здесь пожилого мужчину, внимательно следил за процессом и время от времени опускал свой посох в отверстие бочки, контролируя уровень. После каждого вылитого ведра он мелом на днище наносил метку.

- А это, чтобы знать, сколько сусла уже залили. Бочка – на 130 литров. Мы нальём сюда вёдер девять сока, добавим немного сахара и воды,- наставлял старый молдаванин.
- А вода и сахар зачем? Разве не из одного сока вино делается?
- Хоть виноград и вызрел, но для лучшего вкуса и брожения надо немного сахара всегда добавлять. Так же, как и воды – без неё вино будет слишком тяжёлое.

За два дня мы справились со всем виноградом. Бочки стояли полные, закрытые гидрозатвором – шлангом, соединявшим их и банки с водой. Оттуда раздавалось размеренное умиротворённое бульканье. Амбар заполнял алкогольный дух. Процесс брожения вина пошёл.

Отец Иона, удовлетворённо покряхтывая, ходил по двору, разгоняя путавшихся под ногами курей, гусей и индюков. В одной руке он сжимал деревянный посох, в другой держал свою папаху. Подойдя ко мне, долго смотрел прямо в глаза, затем хлопнул по плечу, нахлобучил на мою башку папаху, хмыкнул и ушёл обратно в дом.

- Ну вот, теперь ты прошёл наш своеобразный обряд посвящения, стал человеком, настоящим молдаванином, – благодарственно пожал на прощание армейский друг мою синюшную от винограда и мозолистую от лома руку.- До винодела тебе ещё, конечно, далеко. Не раз придётся приезжать в наши края тренироваться.
- При случае, если подвернётся, могу вновь попробовать…
- Э, сделать вино – это ещё то мастерство. Шаг влево, шаг вправо – уксус получишь. Отец, слава Богу, ещё крепок, всё контролирует и других учит. А вот самому, без опыта и наставника, лучше не рисковать… - Ион задумался и замолк.
- Слушай, Ион, может со мной рванёшь в город – знаешь, сколько там возможностей, – прервал я его мысли, - есть где и погулять и повеселиться. А девочки какие! Не сидеть же тебе вечно в этой глуши.
- Нет уж, спасибо. Здесь мой дом, да и хозяйством заниматься надо – отец еле дождался моего возвращения. Может когда попозже и приеду, учиться то надо будет. А пока, - он тоже хлопнул меня по плечу и поправил папаху, - жду в гости вновь через полтора месяца, будем снимать пробу.