Фермерский дебют

Теплый лучик яркого майского солнца мягко коснулся  лица  спящего Сергея Шипулина.  Он проснулся, быстро встал с кровати,  сладко потягиваясь, подошел к окну и широко распахнул его,  впуская в комнату легкий весенний  ветерок и дурманящий аромат цветов, распустившихся в палисаднике.  « Все-таки божья благодать – эта весенняя пора, когда после долгой спячки  просыпается природа», - подумал Сергей, приступая к утренней зарядке. Чего греха таить – любил он эту размеренную жизнь в деревне. А если бы еще не было проблем с работой и зарплатой, то вообще – живи - не хочу! Продукты натуральные, речка рядом, посильный труд на земле, вместо физзарядки, с устатку -  банька: ну  что еще человеку для счастья надо?  Однако, увы!  Речка – это хорошо, банька – тоже, но «кусать хосеця, однако, всегда!»  А на это нужны деньги – тут их негде взять!
         В годы юности, по совету отца, Сергей Шипулин поступил в военное училище, выучился на интенданта, но армейская служба у него как-то сразу  не заладилась. Бесконечные дежурства, учения, проверки, неустроенный быт – оказались для него тяжелым испытанием, и он решил, не мешкая, демобилизоваться. Получилось это, правда, не просто, а со скандалом, но он все-таки добился своего – ушел.
 Вернулся в небольшой родной  город, устроился на работу и лет двадцать шоферил в  ПМК, а когда она « успешно»  развалилась, как и десятки других организаций, Шипулин остался не у дел. Работать, его, имеющего  за плечами «тяжелый груз» - полсотни прожитых лет, брать не торопились. А уезжать на заработки в крупный мегаполис, ему совсем не хотелось – неизвестно куда, неизвестно  зачем.  И тогда он, с трудом уговорив жену, решил податься жить в деревню. В тридцати километрах от города, рядом с тихой речкой Медведицей, купил за бесценок заброшенный домик, и стал основательно обустраиваться на новом месте. Задумал серьезно заняться личным подсобным хозяйством. Семью надо же было как – то содержать!  В голове мелькали варианты  светлого будущего и строились разные планы. Но все они, в конце концов, на деле, оказались провальными. Ну, во-первых, на любое начинание, нужен был первоначальный капитал, которого у Сергея не было и в помине. Во-вторых – он не имел «волосатой» руки, человека, кто мог бы его поддержать в нужный момент, помочь продвинуть задуманное  дело.
   В деревне  преимущественно жили старики да старухи – те, кому уже было далеко за семьдесят. Правда, встречались еще и относительно крепкие мужики и бабы трудоспособного возраста. С одной такой семьей, очень близкой по возрасту и судьбе, и стал водить дружбу Сергей. Это была чета Хидиятуллиных.  Глава семьи – некогда известный на весь район знатный агроном, награжденный за свой труд орденом, оказался выброшенным  на обочину жизни после постсоветских реформ.  Колхозы «успешно развалились»  и специалисты сельского хозяйства оказались никому не нужны: новоявленные «хозяева» земли – фермеры, легко обходились без профессионалов. Часто можно было услышать от них, такую  шутливую поговорку: «Будет дождик, будет гром – и не нужен агроном!»  А то, что нарушалась технология обработки земли, не выдерживались сроки посевов, ухудшалось качество выращенного хлеба – все это никого абсолютно не волновало. 
    Жена Абдуллы – Танзиля, красивая женщина, с роскошными формами, тоже в свое время удивляла всех своими рекордами. Ее, как передовую доярку, даже возили в Москву, на съезд передовиков животноводства и наградили за производственные успехи автомобилем «Жигули». Хоть она и была огонь - баба, мастерица на все руки;  в доме -  всегда стерильная  чистота и порядок - Сергей  недолюбливал Танзилю  за ее острый  и  длинный   язык. По этой самой причине, он  старался без  нужды к Хидиятуллиным  не ходить. Но сегодня был особый случай: в голове у него внезапно созрел очередной план по  зарабатыванию денег, и он поспешил к ним.
    Хидиятуллины, о чем-то шумно переговариваясь, завтракали. Увидев вошедшего Шипулина, Танзиля  быстро поправила на голове платок и предложила гостю чаю.
- Один мой знакомый постоянно мне говорил, - пошутил  Шипулин,  удобно усаживаясь за стол: «Чай попил – орлом летаешь! Водку пьешь – свиньей лежишь! Деньги есть - с чужой гуляешь! Денег нет – к своей бежишь!» А чай это хорошо. Чай – это сила!
- Я что пришел-то, - заговорил он, отодвигая очередную налитую чашку чая.– У меня возникла отличная  мысля, как  заработать хорошие бабки.
-Это как?- уставился на него Абдулла.
-Легко! – уверенно заявил Сергей, пододвигая свой стул к другу. И он горячо стал рассказывать ему, как они за короткий срок оборудуют курятник, проведут туда необходимые коммуникации, закупят породистых кур, вырастят их и будут продавать на базаре мясо, яйца, пух.
 - Чего ты лыбишься,  как дура?! – спросил он у Танзили, заметив ее едкую усмешку.-  А что, я дело говорю?  Особо за ними ухаживать не надо, затраты небольшие, а яйца и диетическое мясо всегда пользуются спросом – их на базаре с руками оторвут, вот увидишь.
- Вы хоть понимаете, за что хотите браться?  Вы хоть какие-нибудь породы птиц знаете?- спросила она, не меняя ехидного выражения лица.
-А то! Я справлялся у  специалистов, например -  ломан-браун, шевер, хай-лайн… да их полно – до японской богоматери! Я читал – это хорошие породы, да и яйценоскость у них отличная! – отрапортовал Сергей.
- А что, хорошая идея! – поддержал  инициативу Шипулина, до сих пор молча сидевший и что-то соображавший Абдулла.
-Сиди уж, бизнесмен хренов! Забыл как свою корову на базаре почти задарма отдал? Не мог поторговаться как следует. Вон,  шли бы лучше  к  Синкиряеву  семечки калибровать: все копейку другую заработаете! Не с голоду же помирать.
-Ну и сволочная же натура у тебя, Танзиля, ты меня, конечно, извини!- обиделся за друга  Сергей. - Чморишь своего мужика почем зря! Рта ему раскрыть не даешь! Раньше я, по простоте душевной, думал, что только у русских баб может быть такой скверный характер, а мусульманки – это ангелы во плоти, эдакие кроткие цыпки! Да, видать, сильно ошибался! Ну, бывает, и мы  дома иногда с Михаловной  так сцепимся, что стены дрожат, но все-таки  не так часто как у вас. А ты все гнобишь, гнобишь своего Абдуллу без продыху, что он вскоре от такой жизни завоет. Нехорошо это, не по-людски!
-Не твоя печаль! – с ходу взяла в штыки  слова Сергея Танзиля.- Как-нибудь без адвокатов разберемся! А вообще-то, дорогой  защитничек, рот свой закрой, а не то и тебе достанется по полной!  У меня за этим  не заржавеет, ты знаешь! Нечего тут тебе права качать перед чужой женой, иди  лучше свою Алену  учи уму-разуму, умник! Не баламуть человека и не сбивай его с толку своими  глупыми  идеями.
Сергей чуть не задохнулся от злости, что-то хотел сгоряча  сказать, но вовремя сдержался, и, махнув от досады  рукой, поплелся домой, громко матерно ругаясь; и слова его терялись в раскатах вдруг разразившегося майского грома. Хлынувший ливень вскоре остудил его горячую голову: он быстро зашагал дом, спасаясь от холодного дождя; обида на женщину  как-то, само-собой, прошла.
   На следующий день, рано утром, Абдулла пришел к Шипулиным, извинился за несдержанность жены, и объявил о поддержке плана Сергея.
   Целую неделю мужчины, от темна до темна,  занимались строительством курятника. Чего греха таить: приходилось красть бревна в лесу (благо теперь – лесников убрали), разбирать заброшенные колхозные постройки, подводить тепло и воду.
    В воскресенье было решено поехать за птицей. По этому случаю  привели в боевую готовность, давно не ездившие «Жигули» Хидиятуллина.  Компаньоны заранее договорились, что будут покупать  не простых цыплят, а особых, породистых, чтобы за счет них  покрыть  все затраты в будущем.
    Шумел-гудел базар петровский!  Молодые кавказские парни вели бойкую торговлю овощами и фруктами, расхваливали на все лады свой товар, во весь голос зазывая к себе покупателей. Коробейники наперебой  навязчиво предлагали прохожим текстиль и обувь. Недалеко от них расположились лавки с натуральными продуктами деревенского происхождения – молоком, мясом, яйцами…
    С трудом протискиваясь сквозь толпы людей, Сергей и Абдулла шли к заветной цели – туда, где торговали домашней живностью. Наконец,  дойдя до нужного места,  остановились, пораженные  увиденным:  от обилия животных  в этом импровизированном зоопарке, глаза разбегались  -   свиньи, овцы, телята, птица…
    Концессионеры, не останавливаясь, продолжали искать нужный для себя товар, пока, наконец, не увидели, как недалеко от забора деловито торговала
цыплятами   молодая женщина цыганской наружности. Заметив, что  Сергей и Абдулла  остановились  возле клетки с огромной птицей и стали ее с интересом рассматривать, она тут же попыталась взять их в оборот.
-Дарагой, слушай сюда, не проходи мимо! - сказала она, дернув Сергея за рукав пиджака.-  Пакупай наших цыплят, жалеть не будешь никогда, мы для вас специально из Краснодара их привезли, всю ночь ехали. Это  особая порода, только у нас, на юге выращивают, и малым количеством.  Нашим  ученым за них Нобелевскую премию дали, ей – богу не вру…
-Ну, хватила, прямо-таки – так уж и Нобелевскую? - расхохотался интеллигентного вида мужчина лет пятидесяти, поправляя сумку на плече.
- Вот те крест, точно тебе гаварю – Нобелевскую, - с жаром в голосе стала утверждать цыганка.
- Чего ты людям лапшу на уши вешаешь? – возмущенно заявил мужчина,  вдруг  посерьезнев. – Людей за идиотов,  что ли держишь? Городишь всякую околесицу! А цыплята твои явно не породистые, а что ни на есть, самые обыкновенные, меня на этом не проведешь!  И в сердцах махнув рукой, быстро зашагал прочь с  места торговли.
-Иди, милок, с богом! Иди, солнышко, иди!  Джа, кхаморо, джа!  Если у тебя лавэ нанэ – денег нет, иди – и не мешай другим, нечего по базарам шляться! -кричала цыганка вслед ему, пока тот не растворился в толпе людей.    
-Дылэно! Дурак!- никак не могла она долго успокоиться.
«Молодец, ромалэ. Беспокоится за качество своего живого товара»,- подумал Сергей, терпеливо ожидая, когда цыганка выпалит свой гнев, и с ней можно будет уже вести нормальный разговор.
- А почем?- осторожно спросил он.
-Тебе, золотой, совсем дешево отдаю, почти даром - дуй барэ!
-Это сколько? – не понял Сергей - Да говори ты толком!
- Всего две тысячи рублей, мужчина! Дешево!
- А они крупными вырастают? – деловито спросил  Сергей, посмотрев на великолепных, лоснящихся серым цветом птенцов. Они были действительно очень хороши: подвижны, крепко стояли на ногах, имели мягкий, ровный, блестящий, пигментированный пух, большую широкую голову, короткий толстый клюв, плотно прижатые к туловищу крылья.
-Даю тебе честное слово: будут как гуси ростом, правду тебе гаварю, дарагой! Вон, посмотри в клетке какой орел сидит: в прошлом году  для себя вырастили. Всю жизнь мне спасибо будешь говорить
-Ну что, берем? – спросил Сергей у молча стоящего рядом Абдуллы.
-Не факт, что хорошие, - засомневался тот, угрюмо рассматривая цыплят.
 Шипулин  внимательно  посмотрел на стоящих в очереди людей, и остался доволен  от увиденного: жаждущих купить ценных  цыплят было очень много; подкупало его и то, что продавец  расставалась с ценными породами птиц с некоторым сожалением. Скупые слова похвалы цыплятам как бы подчеркивали надежность предприятия: зачем хвалить товар, который и так видно! Так что, серые цыплята разлетались как горячие пирожки в руках студентов: кто-то брал десяток, а кто-то и того  больше.
Купив триста штук серых красавцев, приятели аккуратно их поместили в специально привезенные коробки, и очень  осторожно поехали, выдерживая небольшую скорость, крайне нежелательную  для резвых «Жигулей». Дома, по приезде, отпустили цыплят в новое построенное помещение, и они, радуясь полученной, наконец,  свободе, громко пища, забегали шустро по вольеру. Шипулины и Хидиятуллины с умилением смотрели на эти серые комочки, прокручивая в голове будущую прибыль. Мужчины понимали, что женам понравилась их предпринимательская жилка, и это радовало.
  Однако  следующее утро оказалось для них совершенно  «черным!" Алевтина забежала с воплями  в комнату и стала тормошить Сергея, приговаривая при этом: «Сволочь! Какая же ты сволочь! Без копейки семью оставил. Иди, посмотри на свой «бизнес», баран глупый!»  Шипулин быстро оделся и пошел в курятник. Войдя туда, он чуть не потерял дар речи от увиденного: его серые  «породистые»  цыплята почему-то изменили свой цвет – стали белыми,  куда – то исчез их лоск и, ко всему прочему, они едва стояли на ногах, а некоторые - вообще отправились в мир иной.
   Словами трудно описать те тирады и действия, которые услышали мужчины от своих любимых жен, но, то, что они сильно взбодрились после этого – это факт!
 - Уши развесили, идиоты!  Облапошила вас цыганка  как последних лохов! Для цыган без обмана невозможно жизнь прожить! Это были, пожалуй, самые  нейтральные слова, услышанные в тот день от Алевтины.
     Через день, несостоявшиеся предприниматели, пошли к фермеру Синкиряеву сортировать семечки за пятьсот рублей в день.