Удачи на той стороне!

На застиранной и давно отжившей свое футболке красовались угловатые кривые буквы, складывающиеся в незамысловатую надпись «Why not», дополнял картину большой и особенно криво начертанный вопросительный знак. Джинсы выглядели относительно чистыми, но очевидно старыми. Давно забытые вещи в дороге оказывались всегда самыми удобными.

Дик уже не помнил, когда он в последний раз ловил попутку. Путешествия автостопом, казалось, остались где-то за границами его памяти. И, тем не менее, он стоял на обочине, вытянув руку, и ждал. Ехал он налегке: в рюкзаке за спиной должны были быть почти пустой бумажник, бутылка воды, полпачки сигарет, зажигалка и разрядившийся мобильник. Одежда, видавшие виды потертые ботинки, короткие волосы, рюкзак – все было в дорожной пыли. Ботинкам досталось больше всего, когда-то черные, теперь они приняли рыжевато-коричневый цвет грязной пожарной машины.

Солнце медленно и словно бы нехотя ползло к горизонту, окрашивая его и шоссе, в него упирающееся, в бархатный багровый цвет. Воздух мерцал от жары. Дик стоял практически неподвижно, не сдаваясь. Он не мог точно сказать, сколько уже провел на одном месте, вытянув правую руку и зажмурив один глаз, чтобы хоть его уберечь от дорожной пыли. Усталости он не чувствовал, хотя жара донимала. Движение было не особенно оживленным, пару раз мимо промчались легковые машины, один раз проехал грузовик с огромными буквами CAT поверх решетки радиатора. Парень терпеливо ждал свою машину. Он давно не ездил автостопом, но точно помнил, что в этом деле главное оставаться спокойным и ждать. Остановится именно твоя машина, рано или поздно, но точно остановится. Всем прочим не по пути. Эта старая выдумка какого-то заядлого автостопщика намертво въелась в его сознание еще в подростковом возрасте, когда, поссорившись с родителями, он впервые поймал попутку и уехал к старшему брату в другой город. Подобрал его тогда мужчина лет пятидесяти с небольшим, который в молодости всю страну исколесил, передвигаясь исключительно автостопом. Он-то и научил Дика, тогда еще мальчишку, некоторым простым хитростям такого рода путешествий. Что с собой брать, на что рассчитывать и к чему быть готовым.

- Эй, чувак, ты что, уснул?
Хриплый и несколько обеспокоенный голос вернул Дика к реальности. Он повернул голову, не опуская при этом руку, и с полминуты невидящим взглядом смотрел на съехавший на обочину разноцветный фургончик годов этак шестидесятых, раскрашенный от дисков до открытого люка. Краска местами потрескалась, шины давно стерлись, заднего бампера нет и в помине, машина местами сильно помятая, но, видно, водитель не жалуется.

- Ну, чувак, ты едешь или где?
На этот раз голос прозвучал расстроенно, Дик опустил, наконец, руку и поспешил к фургончику. Плюхнувшись на пассажирское сидение, он захлопнул за собой дверь и тут же почувствовал полный укора взгляд водителя.
- Чуваааак… - протянул он, покачивая головой. – Аккуратнее со старушкой, она со мной всякое пережила. Дорога как память, понимаешь? Меня, кстати, зовут Ривер. И не спрашивай даже, по мне же и так все видно. И предки у меня были такие же, так что имечко то еще, но обычно все быстро привыкают. Зови меня Рив, если хочешь, так тоже нормально.

Дик смотрел на Ривера широко распахнутыми глазами, совершенно искренне не понимая, как на него вообще реагировать. Перед ним был хиппи, выглядевший под стать своему фургону, разве только моложе, на вид ему не было и тридцати. Светлые волосы заплетены в дреды и собраны в хвост на затылке, на руках изрядно выцветшие плетеные браслеты и феньки. Образ дополняли рваные джинсы и немыслимо разноцветная футболка. На ногах были тряпичные кеды такого вида, словно в них прошагали через пол вселенной и обратно. Впечатление он производил такое, как будто только что приехал с Вудстока.

- Ричард, - представился парень, думая, что не очень-то вежливо вот так глазеть на едва знакомого человека, но Ривер и его фургон казались ему призраками из далекого прошлого. – Дик, - добавил он, сообразив, что зачем-то назвался полным именем.

- Погнали, Дик, - кивнул Ривер, выезжая обратно на шоссе. Из приемника тихо пел Элвин Ли, Ривер мурлыкал что-то отдаленно похожее на Битлов – это сочетание вызвало бы у Дика сильнейший диссонанс, но он толком не слышал ни радио, ни Рива.
- Куда? – по-прежнему не отрывая взгляд от своего благодетеля, уточнил Дик. В ответ Рив посмотрел на Дика, как обычно смотрят на маленьких детей, сморозивших откровенную глупость, которая им самим, впрочем, кажется вполне логичной и правильной с их детской точки зрения.
- А ты видишь тут много вариантов? – поинтересовался хиппи, кивая на абсолютно прямую автостраду, без поворотов и съездов на второстепенные дороги. – Ехать долго, тебя далековато занесло, а вроде молодой такой…

Дик поежился от этих слов, но как-то инстинктивно, почему-то не прислушавшись к ним. Он нахмурился, глядя на шоссе. Странное и совершенно неосмыслимое чувство нереальности происходящего подкралось по своему обыкновению тихо и неслышно. Выехавший прямиком из 69-го года хиппи в фургончике середины пятидесятых, который в руках людей, приехавших на Вудсток, обрел новую жизнь, прямое шоссе, прямее любой дороги. И на сколько глаз хватает сухая пустошь. Дику и раньше снились бестолковые сны, но этот, при всей своей абсурдности, потрясающе реалистичен. Так в чем же дело?

Мимо пронеслась колонна байкеров, яростно гудя прямоточными глушителями. Семь или восемь человек, промелькнули так быстро, что Дик не успел толком сосчитать – пролетев мимо размытым пятном, они превратились в столбы пыли, поднятые с дороги колесами, и стихающий вдали рев двигателей. Они скрылись из виду, и дорога вновь опустела. Ни одной машины. Дик поежился, меду бровями пролегла глубокая складка.
- Жить им, что ли, надоело, - проворчал он, недовольный тем, что шум отвлек его от мыслей.
- Двум смертям не бывать, - мгновенно откликнулся Рив, улыбаясь от уха до уха, - а терять им уже нечего.

Дик передернул плечами, его вдруг бросило в жар. Он медленно повернул голову и посмотрел на Ривера, который улыбался, мурлыкал себе под нос что-то совершенно не связанное с тем, что играло из приемника, и отбивал такт чего-то третьего пальцами по рулю. Ривер казался совершенно безмятежным и тем самым окончательно убедил Дика в том, что это просто странный сон.
- Давно мне такой бред не снился, - едва слышно пробормотал парень.
- Снился? Так это сон, ты думаешь? – Ривер рассмеялся, от этого смеха Дику стало совсем дурно. Такого в его снах раньше никогда не бывало. – Ну, раз это сон, а ты уже знаешь, что спишь, ты можешь его изменить. Или вовсе проснуться. Ну, чувак, попробуй!

Недоумение в глазах Дика плавно перетекало в неподдельный ужас. Он попытался, честно попытался заставить себя исчезнуть из этого фургона и с этого шоссе, попытался проснуться у себя дома, но ничего не изменилось.
- Не получается? – участливо поинтересовался Ривер. – Да ты не переживай, чувак, все путем. Все поначалу пугаются и не понимают, а потом ничего нормально.
Дик сделал глубокий вдох, затем с шумом выдохнул и откинулся на спинку сидения.
- Какого дьявола происходит? – он говорил медленно, чеканя каждый слог.
- Тихо, тихо, не поминал бы, - ухмыльнулся Ривер. – Ты лучше попробуй вспомнить, как оказался на дороге. И спал ли ты до этого или…
Дик на ощупь нашел в рюкзаке, лежавшем на коленях, пачку сигарет и спички. Зажечь спичку удалось раза с четвертого, прикурить – с третьего. Пальцами свободной руки он нервно тарабанил по своему колену, судорожно соображая, как он попал на шоссе. Он вышел из дома, пошел…

- Твою мать! – он от души треснул кулаком по приборной панели. Память словно бы отшибло напрочь.
Ривер продолжал самозабвенно что-то напевать себе под нос, от этого Ричард только сильнее злился. Чтобы ничего не сломать, он сделал глубокую затяжку и, тонкой струйкой выпуская дым между губ, смотрел сквозь него на дорогу впереди. Только сейчас до него дошло, что солнце не сдвинулось за горизонт ни на миллиметр с того самого момента, как он сел в машину.

- Как… - только и пробормотал он.
- Да вот как-то так, - отозвался Ривер. – Ты особо-то не заморачивайся, поймешь со временем. Нам ехать долго, успеется.
В памяти всплывали события, образы и лица, чертовски знакомые и привычные, они казались теперь размытыми и бесконечно далекими. Как… как во сне.

Дик смял пальцами тлеющую сигарету и выкинул в окно, по-прежнему не сводя глаз с горизонта. Выжженная земля по обе стороны от шоссе, освещенная красным диском солнца, создавала пейзаж, вгонявший в тоску. Дик чувствовал, как по телу медленно крадется озноб, пробирая насквозь от груди, от солнечного сплетения, до кончиков пальцев рук и ног, проходя через каждую мышцу и каждый сустав. Он отчетливо ощутил выброс дозы адреналина в кровь, чересчур большой для спокойно сидящего человека. Сердце колотилось в таком ритме, что хоть чечетку отбивай, пульсирующая кровь стучала в ушах настолько оглушительно громко, что перекрыла и приемник, и Ривера, и шум двигателя старого фургона. Дик автоматически сжимал и разжимал кулаки, откинувшись на спинку сидения и уставившись на тонкую линию горизонта.
Волна паники постепенно схлынула, сердцебиение немного замедлилось. Дику стоило огромных усилий заставить свой организм хоть немного повиноваться.

- Кажется, мне нужно выпить, - процедил он сквозь зубы. – Срочно.
- Да не вопрос, чувак, - пожал плечами Ривер. Дика одолело сильнейшее желание съездить кулаком по безмятежной физиономии этого хиппи, но он сдержался. Сам он был мрачнее тучи, и его безмерно раздражало, что Ривера ничего вокруг не трогает и не напрягает.

Фургончик вскоре свернул на небольшую парковку, Ричард в упор не видел ни ее, ни двухэтажного здания, выглядевшего в лучших традициях Дикого Запада, пока не вышел из машины и не заставил себя вернуться в «здесь и сейчас». Как бы сильно оно его не раздражало. Над входом красовалась вывеска «Hell on Wheels», на парковке стояло несколько машин, абсолютно разных марок, моделей и годов. Чарджер первого поколения соседствовал с блестящим новеньким Смартом. Под самыми окнами, с двух сторон от входа, красовались четыре мотоцикла, сверкающих хромом так, что в глазах рябило. За углом, в тени здания, Дик успел заметить лошадь. Животное мирно паслось.

Внутри «Ад на колесах» выглядел так же, как и снаружи – как будто бы он застрял где-то в Техасе конца 19-го столетия. Дик широко распахнутыми глазами оглядел помещение, ничего не запомнил и направился к стойке. Девушка за ней, одетая в лучших традициях трактиров из фильмов о средних веках, протирала стаканы неожиданно белым полотенцем.

- Здорово, Рив, давно тебя видно не было, - она улыбнулась и перегнулась через стойку, продемонстрировав при этом глубокий вырез блузки, чтобы чмокнуть Ривера в щеку. – Новенький?
- Ага, переживает сильно, налей ему чего покрепче, Эшли, - кивнул Ривер, усаживаясь за стойку. Дик смотрел на него, как загнанный, обезумевший от усталости и страха зверь смотрит на охотника, направившего на него дуло. Стакан с виски появился перед ним словно бы сам собой, и Дик залпом осушил его.
- Еще, - хрипло выдохнул он, однако, способность хоть что-то соображать уже постепенно к нему возвращалась.

Он тяжело дышал, выглядел дико. Эшли ухмыльнулась и налила ему еще порцию виски. Дик благодарно кивнул и снова залпом осушил стакан. Девушка, не дожидаясь повторной просьбы, снова налила ему, но на этот раз парень сдержался и лишь крепко обхватил стакан пальцами. Взгляд его медленно скользил по заведению, в которое привез его Ривер. Приглушенный свет, льющийся из старых пыльных светильников, свисающих с потолка как перезрелые яблоки, изредка выхватывал лица людей, сидевших за столиками или за стойкой. Бильярдный стол в другом конце зала был освещен чуть лучше, вокруг него собралось несколько человек, играли спокойно и тихо, о чем-то в полголоса беседуя. За большим круглым столом в другом конце зала сидели четверо. На столе царил настоящий первородный хаос: стаканы, карты, фишки, пепельницы, сигареты, спички. Они увлеченно играли в покер, трое мужчин и женщина, все одеты, как подобает заядлым мотоциклистам. Время от времени они грубо переругивались и о чем-то спорили, сотрясая стол ударами кулаков и яростно тыча в карты. Женщина, обладательница огненно-рыжих волосы до поясницы, выхватила нож и с размаху всадила его в центр стола, пригвоздив разложенные веером карты к столешнице.

- Хватит мне столы дырявить, - прикрикнула на нее Эшли. – Ты мне и так за погром в 73-м должна!
Женщина в ответ закатила глаза, выдернула нож вместе с веером карт и изобразила легкий поклон. Эшли, видимо, осталась этим довольна и предоставила рыжей в свое удовольствие размахивать ножом с картами перед лицом худощавого, скорее даже костлявого мужчины с бесцветными глубоко посаженными глазами.
- Это что за кадры? – с опаской поинтересовался Дик, удивляясь все больше и больше.

- А, эти, - Ривер покосился на играющих с улыбкой, которая не предвещала Дику ничего хорошего. Парень уже успел заметить, что хиппи улыбался именно так, каждый раз, когда сообщал Дику что-то из ряда вон выходящее. – Эш, давно они здесь?
- Всадники Апокалипсиса, - беззлобно проворчала девушка, смерив шумную компанию усталым взглядом – Эти ублюдки кон доиграть не могут аж с 45-го. Все рядятся, кто следующий правит парадом.

- О Господи, - простонал Дик, роняя голову на барную стойку.
- А вот его-то здесь как раз и нет, - прозвучал над ним голос Ривера.
- У вас что тут, вечный Хэллоуин? – Дик попытался придать голосу непринужденную, даже слегка насмешливую интонацию, но вышло скорее безнадежно, чем беззаботно.
- Если бы так просто, милый, - Эшли сочувственно покачала головой.
- Я хочу проснуться, пожалуйста, можно? – жалобно протянул Дик, подняв на Рива полные мольбы глаза. Хиппи с сожалением пожал плечами.
- Это дорога в один конец, парень, - ответил он.

Дик почувствовал себя маленьким мальчиком. Ему было от силы пять лет, когда дома случился пожар. Аккуратный двухэтажный домик на окраине города загорелся из-за неправильно растопленного камина и отцовской невнимательности. Дик прекрасно помнил чувство собственного бессилия, хватившее его тогда. Огонь поднимался, взвиваясь по перилам лестницы, облизывая ступеньки, а он, мальчишка, только проснувшийся после полуденного сна, стоял на самом верху лестницы, сжимая в руках плюшевого зайца, и не знал, что делать. И чувствовал, что ничего толком и не может. Более беспомощным он себя никогда не помнил. Это чувство, и даже воспоминание о нем, пугало его до дрожи – вот и сейчас его начало знобить. Плюшевого зайца сейчас почему-то весьма не хватало. От прикосновения ласковой руки Эш он вздрогнул и отшатнулся, как от удара. Девушка подняла обе руки с раскрытыми ладонями, мол, все в порядке, не нападаю.

- Да вы тут все с ума посходили, что ли?! – полный отчаяния вой взвился к потолку и затерялся где-то между деревянными балками.
Эшли и Ривер лишь покачали головами. На Дика внезапно навалились все четыре стены, потолок, вся мебель, а рев двигателя проехавшей мимо «Ада» старой колымаги показался самым кошмарным и громким звуком из всех возможных. После, конечно, упавшего в стоящий на краю бильярдного стола стакан кубика льда.

Виски неприятно обжег горло. Добивало то, что все усилия, брошенные на борьбу со сном, оказались тщетными. Проснуться не удавалось, впервые на своей памяти Дик не мог проснуться. Значило ли это, что он и впрямь вовсе не спит? Может, наркотики? Кислотный трип, в котором он улетел в этот раз особенно далеко. Но он не помнил никаких наркотиков накануне. Он мысленно проклял себя за то, что вообще допустил такую возможность, он ведь абсолютно чист уже несколько лет. Но, если он вдруг не удержался, то он не отдает себе в этом сейчас отчета, ведь так? С другой стороны, никогда ни одна галлюцинация не казалась настолько живой и реальной. И от этого казалось, что голова вот-вот накалится до предела и взорвется. Попытки успокоиться и тщательно взвесить все обстоятельства успехом не увенчались. Все слилось в один невероятный коктейль: неподвижное солнце, идеально прямая дорога под ним, парад всех времен и народов в одном месте, Всадники, виски, бильярд, солнце…

- Вы уверены, что это все на самом деле? – в последней и совершенно безнадежной попытке он поднял глаза на Ривера и Эшли. Они почти одновременно кивнули. – Ну, дела… Я, получается, что… Вот… Совсем?
Снова кивают.
- Навсегда?
Кивают.
- Дерьмо случается…
И снова.
- Какого черта я делал посреди дороги?
Ривер обвел все вокруг пространным жестом.
- Это, чувак, долгая история, - протянул он. – Каждый рано или поздно оказывается на дороге. Вот только приезжают все в совершенно разные места.

Выброшенная на берег прибоем рыба – и та чувствовала бы себя уютнее, чем Ричард. Во всяком случае, ему самому именно так и казалось. Он ощущал себя этой самой рыбой, которой в придачу вырвали жабры и оставили в высыхающей грязной лужей под палящим солнцем. Под тем, что никак не может закатиться за горизонт, вот уже второй час.

- Не расстраивайся так, Дикки, - проворковала Эшли, взъерошив пятерней его волосы. – Ты здесь не навсегда. И вообще, вряд ли надолго.
Парень смотрел с тоской во взгляде. Обычно серые, сейчас его глаза были цвета грозовой тучи.
- Я что, не в аду? – голос прозвучал хрипло, он прокашлялся.
Эшли и Ривер переглянулись и, словно по команде, рассмеялись.
- Ад? Ну, нет, чувак, - Рив хлопнул Дика по плечу. – По-твоему, что, ад – дорога? Дорога – это же едва ли не рай, как по мне.

Дверь шумно распахнулась, внутрь вошли парень и девушка, судя по всему, азиатка, и сразу направились к одному из свободных столов. Девушка выглядела испуганной и ошарашенной, парень что-то ей говорил, активно жестикулируя. Дику показалось, что это такая же парочка, как он и Ривер. Последний махнул рукой вошедшему парню, тот кивнул в ответ, не прекращая что-то говорить девушке.

- Шоссе – это перевалочный пункт, ты здесь проездом, - начал Рив таким тоном, словно бы читал лекцию в колледже, который Ричард закончил когда-то с горем пополам. – Рано или поздно мы с тобой упремся в мост, дальше ты пойдешь один. Что там – за мостом – черт его знает, все зависит исключительно от тебя. Скорее всего, там будет то, во что ты раньше верил. Не уверен, что христиане попадают в рай… Во всяком случае, не в том смысле, в каком они привыкли себе это представлять. Но суть ты, думаю, улавливаешь. Пока мы едем, тебе предстоит вспомнить, как тебя сюда угораздило, кхм… Ну, ты понимаешь. Все в этом мире не случайно, а ты, к тому же, совсем молодой еще, чувак, да и подобрал я тебя далековато от моста. Так что, тебе есть над чем задуматься, дорога не ближняя. Бутылку можешь забрать с собой.

- Не случайно? То есть…
- Нет же! – Ривер не дал Дику договорить, явно догадываясь, что может сейчас прозвучать. – Ничего заранее не решено, чувак, но у каждого действия есть причины и последствия, пусть даже незначительные и незаметные.
Дик медленно кивал, собираясь уже узнать, какие последствия будут у этих кивков, но грохот отброшенного в сторону стула сбил его с мысли.
- Я больше не могу играть с этими придурками, - взвыла рыжеволосая женщина за столом Всадников. Эшли направилась к ним, прихватив полотенце и чистые пепельницы.

Дик медленно повернул голову в их сторону. Прищурившись, он задумчиво поскреб недельную щетину на подбородке.
- Они же всадники, почему на мотоциклах-то? – спросил он и сразу почувствовал облегчение. Хоть один мучивший его вопрос он смог сформулировать и задать. Хоть какой-то, плевать, что отнюдь не самый важный.

- Ну, чувак, двадцать первый век на дворе, - ответил Ривер, да таким тоном, словно это самое очевидное, что есть в этом мире. В этом месте. Да вообще везде.
Дик вынул сигарету, закурил. Навязчивое ощущение собственной нереальности медленно оплетало его со всех сторон. Мягко спеленутый этим чувством, Дик даже не пытался ему противиться. Все это напоминало какой-то глупый розыгрыш, фарс, если бы только солнце зашло, пожалуйста, пусть оно зайдет, это чертово солнце, не двигающееся с места. Все сразу встанет на свои места, не будет этой болезненной беспомощности, липкого, вязкого бессилия и страха. Даже не страха, паники.
Но солнце оставалось неподвижным. Неподвижная сфера раскаленного безумия, буквально сводившая Дика с ума.

- И что я должен… сделать?
Слова прозвучали отрывисто, едва слышно и как-то совсем уж неуверенно.
- Вспомнить, что случилось, - просто ответил Ривер, пожимая плечами. – Ты же как-то сюда попал, вот и соображай.

Дик помотал головой, словно стряхивая с себя нахлынувшее было апатичное состояние, и бросил все силы на попытки мыслить рационально. Деваться ему все равно некуда, сделать он ничего не может, значит, выход остается один. Придется плыть по течению, куда бы оно не занесло.

- Слушай, а вы-то оба здесь как? – нахмурившись, Дик кивнул на Эшли, все еще стоявшую возле стола Всадников. – Ты и Эш. Вы ведь тоже… И, чую, раньше меня. Гораздо.
- О, ты не представляешь, насколько, - Эшли вернулась от Всадников, собрав с их стола пустые кружки. – А все остальное – профессиональная тайна. Но ребята вроде нас нужны. Вдоль шоссе гораздо больше заведений и домов, чем ты можешь представить, оно только на первый взгляд пустынное.

- Многие считают, что мы здесь, как бы это сказать… - Ривер обращался скорее к подруге, чем к Дику. – В общем, попали мы сюда тем же путем, каким все прочие попадают в нужные им места. Мы перешли через мост и попали сюда, обратно. Потому что нужны здесь. Или потому что хотим здесь быть. Правда, бытует и другое мнение, что мы вообще не переходили через мост. Или что мы тут всегда были…
Девушка в ответ лишь развела руки в неопределенном жесте. Ричард вздохнул и закатил глаза.

- Толку от вас, ребята... Хотя, вообще-то, если вы объясните мне, почему я в одежде, которую в последний раз надевал, еще учась в колледже, будет очень здорово.

Вопросы приходили в голову постепенно, по одному, будто каждый терпеливо ждал своей очереди. Никакой логики в их последовательности не было, поэтому Дик просто озвучивал все, что мог сформулировать в адекватное предложение.

- Подвозил я одну старушку, - Ривер задумчиво поскреб голову, запустив пальцы между дредами, - умершую от Альцгеймера. Ну, она, разумеется, тоже вспоминала…
Дик вздрогнул. Показалось, что его окатили с головы до ног ледяной водой. Первый раз – наконец-то! – прозвучало слово «умерший». Видимо, нужно было сказать это вслух, чтобы осознать.

- … высадил ее, - продолжал Рив, но Дик не слышал и половины всего рассказа, поглощенный попытками пережевать и проглотить факт собственной… смерти. – Девочку, понимаешь? Младше тебя.
- Чего? – переспросил Дик, невидящим взглядом сверля стойку бара.
- Чувак, ты что, выходил, пока я рассказывал? – несколько раздраженно осведомился Рив. – А и ладно. Я рассказал про старушку, которая к концу нашего пути стала девчонкой лет девятнадцати, в лучшем случае. В этом возрасте она себя помнила счастливой. В нем и осталась.
- Ааа, - протянул Ричард, так и не уловив сути сказанного, а тем более связи этого короткого рассказа с его одеждой. – Я умер…

Он медленно протянул последнее слово, пробуя на вкус каждый его звук, перекатывая на языке каждую букву. Умер. Как-то глупо звучит, вот ведь он сидит, живой, здоровый. Вот только тело его уже увезли в окружной морг, где оно и остывает, лежа в холодильнике.

- Мне жаль, парень, но ты прав, - кивнула Эшли. – Искренне надеюсь, что ты успел пожить в свое удовольствие.
- Я умер, - машинально повторил Дик, отвернувшись куда-то в сторону, лицо его сморщилось, словно он готов был заплакать. – Мама, наверное, расстроилась…
Эта мысль показалась потрясающе логичной и уместной, Ричард не сомневался в этом. Но Ривер и Эшли смотрели на Дика, как на помешанного. Видимо, на их памяти это был один из немногих умерших, кого волновало душевное спокойствие его матери. А Дик тем временем уже забыл про свою мимолетную обиду за маму, мысли в голове роились, беспорядочно жужжа и быстро сменяя друг друга.

Пожить в свое удовольствие, так ведь она спросила? Он прекрасно помнил, что именно это он и успел. Но, если на секунду задуматься, посмотреть со стороны, кроме работы и совершенно аморальных, приносящих довольно поверхностное удовольствие действий ничего и не было. Стало интересно, кто придет на похороны. И похоронят его в земле или же кремируют? Вопрос этот показался сейчас категорически важным. Голос Эшли, нарушивший его мысленное единение с собственным телом, показался предельно далеким.
– Вам ехать-то не пора? До моста еще прилично.



Долгое время ехали молча. Солнце с места не двигалось, и пейзаж все сильнее напоминал Дику картонные декорации на детском утреннике. Или не отличающиеся особенным качеством фотообои. Криво склеенные друг с другом панорамные кадры, не везде совпадающие фрагменты, неудачно подобранные контрастность и яркость. Все очень криво, но зато с претензией. И статично ровно настолько, насколько претенциозно.

- Я закончил юридический, - сказал Дик спустя два с лишним часа молчания. – И работал по специальности. По крайней мере, формально.
- А по факту?
Ривер отозвался спокойным голосом, как если бы этой длительной молчаливой сцены и вовсе не было. Диалог, можно сказать, и не прекращался. Просто они решили взять тайм-аут, не сговариваясь, но в одно время.
- А по факту я помогал отмывать деньги, проворачивая кое-какие фокусы с бухгалтерией, счетами и фондами компании.
Признание далось весьма легко. Видимо, это было связано с осознанием простой истины: терять уже нечего.

Ривер взвыл, протяжно и тоскливо.
- Чувак, а я еще удивлялся, почему тебя так далеко унесло в твои-то годы, - протянул он. – А ты юрист, да еще и сразу признаешь, что людей на деньги разводил, сколько работал. Странно, что ты вообще на дороге оказался, а не посреди пустыни. Тут юристов не очень жалуют…
Ричард мрачно усмехнулся. Юристов, значит, не жалуют. Еще бы, он ведь сам себя не очень-то жаловал в последнее время, пока был еще жив.
- Все вы далеко оказываетесь, все без исключения, - продолжал хиппи, снова принимаясь за старое: отстукивание одному ему понятного ритма по баранке руля. – Так что можешь больше не думать особенно, что ты натворил и кому конкретно мог перейти дорогу, раз уж ты юрист.

От этих слов Дику стало даже немного обидно за профессию. Неужели все так плохо? Хотя, что толку спрашивать, он и сам знает. Все гораздо, гораздо хуже.
- Уверен, что этого достаточно? Ты же говорил вспоминать все, что может помочь, - уточнил парень. – А там еще наркотики, довольно беспорядочный секс, измены, махинации с кредитками и пара отмазанных от тюрьмы преступников… Черт, ну и мразь же я.

Ривер расхохотался в голос, увидев на лице Дика смесь отвращения с удивлением, какое возникает при открытии чего-то абсолютно нового и беспрецедентного. Ему показалось, что его пассажир сейчас вылезет из собственной шкуры, лишь бы не быть самим собой.

- Хорошо, наверное, что я умер, - задумчиво протянул парень. За прошедшие с момента выхода из бара три часа он успел относительно примириться с тем фактом, что он больше не жилец. Даже сам удивился, что смог справиться с новостью так быстро и, по его понятиям, спокойно. Ривер в ответ на эту фразу лишь громче заржал.

- Не смешно, между прочим, - заметил Дик, почесывая одним пальцем щеку. – Ты там что-то про бабку с Альцгеймером и мою одежду говорил.
Ривер утвердительно кивнул, с трудом пытаясь успокоиться и перестать истерично смеяться.
- Наверное, это все еще с тех времен, когда я был честным парнем, который знал, по крайней мере, на что должна быть похожа человеческая совесть, - на лице Дика отражалась мучительность процесса вспоминания. – Я вообще был хорошим, прилежно учился, был почти что правильным, а потом, видать, крышу сорвало. У нормальных подростков это случается в 14, а у меня в 19, вот и понеслось…

Фургон плавно проплыл мимо небольшого двухэтажного домика с буйными зарослями комнатных цветов на каждом подоконнике. На крыльце, скрестив ноги, сидел кудрявый взъерошенный парень, вокруг себя он разложил невероятное количество листов бумаги, исписанных, судя по всему, стихами или чем-то вроде.
Дик прилип к окну и, уже в который раз за эту сравнительно недолгую поездку, замер в изумлении.

- Это что, Джим Моррисон?!
Ривер вытянул шею, чтобы посмотреть в зеркало.
- Ну, а почему бы и нет?
- Веский аргумент, не поспоришь… А Курт Кобейн тут по соседству не поселился?
- Это застрелился который? – уточнил Ривер. – Я так, на всякий случай, он же умер гораздо позже меня, вдруг чего путаю.
Ричард кивнул и покачал головой, мол, как такое можно не знать – и не важно, живой ты или мертвый.

- А ты чего за голову держишься?
Дошло до него не сразу. Лишь спустя несколько безмерно долгих секунд, Дик понял, что рука его прижата к правому виску. Прислушавшись к своему телу, он ощутил пульсирующую, постепенно нарастающую боль в висках.
- Что за черт…
К пульсации добавилось странное иллюзорное чувство, что голову во что-то окунули. Во что-то мокрое и теплое, почти горячее. Еще пульсирующее, липкое, вязкое…
- Тебя застрелили, - пояснил Ривер, печально и почти что сочувствующе улыбаясь.
- Меня застрелили, - согласился Дик, с его лица никак не сходила мрачная ухмылка.

Боль отступила так же внезапно, как появилась. Видимо, нужно было просто поставить все на свои места. До моста, как говорил Ривер, оставалось уже недолго. Оставалось вспомнить, кто и за какие заслуги так нехорошо обошелся с головой Дика. Калибр, наверное, был большой. Серьезные ребята, которым Дик мог не понравиться, не признают мелкокалиберного оружия. Так что, скорее всего, ему весьма неэстетично снесли пол черепа, украсив стены брызгами крови, кусочками костей и ошметками того, что раньше было его мозгом. Неприятно.

Передернув плечами и поморщившись от отвращения, Ричард постарался стереть эту картину, нарисованную живым воображением, из памяти. Получалось плохо.

- О небо, мозги на стене, - простонал он, сильно качнувшись вперед и уткнувшись лбом в свои колени.
- На стене, говоришь, значит, в помещении дело бы, чувак, - подсказал Ривер.
- Да не все ли равно, а? – проворчал Дик, не поднимая голову. – Мне прострелили башку. Неужели имеет хоть какое-то значение, где именно это произошло? Ну, правда?
- Наверное, имеет, откуда же мне знать наверняка, я-то иначе не пробовал, - фыркнул Ривер. – Давай, чувак, ты сможешь вспомнить, я знаю. Давай.
Дик нахмурился. У него все еще болела голова, боль была противной, ноющей, вязкой. Но мысли прояснялись, становилось все спокойнее. Потерянные после попадания на шоссе воспоминания возвращались медленно, постепенно, но уже не так давили.

Конец рабочего дня у Дика не совпадал с остальными сотрудниками. Поздний вечер, офис, какие-то бумаги и документы, которые надо как можно быстрее оформить и отправить. Ведущий юрист крупной компании не имеет выходных и свободных вечеров, вот о чем он думал тогда, пытаясь найти в бардаке на столе своего коллеги нужную печать.
Голос Карен, его новой ассистентки, заставил его вздрогнуть. Из пальцев выскользнула тяжелая ониксовая статуэтка, которую хозяин стола использовал вместо пресс-папье. Она с мягким стуком упала на ковровое покрытие на полу.
Дику казалось, что он спросил, почему Карен в офисе в такое время, потом поинтересовался, не нужно ли ее подвезти. Она не объяснила, но согласилась.
Лифт, подземная парковка, холодный ствол пистолета у виска, резкая боль – на тысячную долю секунды. И тишина.

Шоссе, красное солнце, пыль, машины.

Как же глупо. Иметь доступ к активам крупнейших фирм, проводить их сделки и акции мимо налоговых инспекций, легализируя при этом многомиллионные счета. Прекрасно знать поименно всех, кому успел насолить, всех, кто точит на него зуб. Всех, кто из-за него остался без цента в кармане. И, конечно же, трепетно относиться к своей безопасности. Лично знать всех охранников, работавших в фирме, все ключи иметь в единственном экземпляре, при себе, не приводить никого к себе домой и вообще скрывать собственный адрес. И при этом совершенно не удивиться, что предыдущий ассистент как в Лету канул, спокойно нанять на его место первого, кто пришел на собеседование и улыбнулся своей очаровательной белозубой улыбкой. Ни разу не подозрительно. Совершенно.

- Приехали, - Ривер свернул на обочину и заглушил двигатель.
- Я был конченым ублюдком, Рив, - досадливо поморщился Ричард. – Вел себя как ублюдок, чувствовал себя как ублюдок – и мне все это нравилось. Гореть мне вечность, видимо.
- Ты не похож на христианина, чувак, их ад тебе не грозит, - хиппи рассмеялся и хлопнул Дика по плечу.
- Я сейчас здесь…  другой, - Дик замялся. – Не такой, каким был, когда меня…ну, убили.

Ривер понимающе кивнул и мягко улыбнулся. Откровения своего пассажира он оставил без ответа, но это уже было не важно.
– Рад был познакомиться, чувак, удачи на той стороне.
- Спасибо, Ривер. Спасибо тебе.

Они пожали друг другу руки, Дик вышел из машины, аккуратно закрыв за собой дверь. Перед ним поднимался туман, густой, освещенный алым солнечным диском, он казался сухим и теплым. Туман медленно стекал с обрыва вниз, в пропасть. А на другую сторону вел каменный мост, от сырости, поднимавшейся со дна ущелья, он постепенно зарастал мхом. Резкий контраст между выжженной красной землей, пыльным шоссе и мостом из сказочного леса, вызывал некоторый внутренний диссонанс, однако, стоило сделать первый шаг по холодному камню, это ощущение мгновенной развеялось.

Дик обернулся. Ривер высунулся из окна и помахал рукой.

- Удачи на той стороне, чувак! – крикнул он на прощанье. Дик поднял руку и отсалютовал двумя пальцами. И осторожно пошел вперед.

Ривер видел, как туман сомкнулся за спиной парня, заключив его в свои мягкие объятия. Кто бы знал, сколько раз он уже видел эту сцену, сколько раз желал удачи, сколько раз махал рукой. Сколько раз потом, как и сейчас, снова заводил свой ярко раскрашенный фургончик, разворачивался и ехал по шоссе в обратную сторону, оставив ярко-алое солнце за спиной. Здесь, у самого моста, солнце было видно хуже, туман, льющийся вниз с обрыва, где-то на середине моста становился совершенно непроглядным и накрывал собой неосмыслимо огромную площадь, хороня горизонт и ту, другую сторону.

Приемник вновь играл в полную силу, Рив подпевал и в такт барабанил пальцами по рулю. Он искренне надеялся, что с Диком все будет в порядке. Хороший парень, сильный. Рив не говорил ему этого, но обычно своих пассажиров хиппи находил либо выскочившими на середину дороги, либо лежащими ничком на обочине. А Дик стоял и ловил машину. Это было странно и удивительно. К тому же, обошлось без истерик, слез, паники. Дик просто принял свою смерть, такую раннюю и бестолковую, вспомнил, что натворил при жизни, кем, как и за что был убит… Все вспомнил.

Ривер тряхнул головой. Опять к нему в голову лезли мысли о той стороне моста, но он знал, что дорога туда ему заказана. Во что бы ты не верил, никакой бог и никакой мир не примет тебя, если ты в них не веришь, если ты всю жизнь считал, что после смерти тебя ждет Великое Ничто. Некоторых в этом разубедить не мог даже тот факт, что после смерти они поймали машину с мертвым водителем на несуществующем шоссе. Ривер был жизнерадостным и веселым, он любил помогать людям. Вечности в пустоте – а он был уверен, что на той стороне он просто окончательно перестанет существовать – он предпочел работу на этой. Всадники иногда рассказывали, что они бывали в других местах на той стороне. И все, кто никогда не ступал на мост, сошлись на том, что каждого там ждет свое. И вряд ли оно повторяется. И вряд ли там так уж счастливо, как многие надеются. Миры, конечно, могут пересекаться, но шанс встретить кого-то, кого знал при жизни, ничтожно мал.

Ривер притормозил и высунулся в окно. На обочине с другой стороны шоссе спиной к дороге сидела девочка лет десяти.

- Эй, детеныш! – крикнул он. Девочка обернулась, уставившись на Ривера огромными серыми глазами. На щеках блестели слезы. – Тебя подвезти? Погоди минутку, сейчас развернусь.