Из ребра Адама

Все началось поздней осенью. Дни стояли сумрачные, и воздух был настолько пересыщен влагой, что она стекала каплями с голых веток деревьев. К вечеру влага превращалась в туман, и силуэты прохожих походили на призраки, покинувшие средневековые замки. Вечернее небо было сплошь затянуто облаками. Удивительным было то, что вокруг не было ни малейшего дуновения ветра. Казалось, все застыло в ожидании прихода зимы и приближения настоящих холодов. Словом, природа была на границе резких перемен, которые и должны были вот-вот произойти.

Такими вечерами Геннадий охотно слонялся по широким аллеям одного проспекта до стыка его с другим, где сиротливо стоял мокрый Т-34 – памятник генералу-танкисту. Он любил и эту погоду, и ту тревогу, что возникала у него в предчувствии, что с приходом новой поры года наступит и новый отрезок его жизни. То ли туман с моросящим дождем, то ли закутанные в плащи прохожие, которым дела не было до происходящего вокруг, создавали атмосферу одиночества и переносили его в состояние ожидания чего-то значительного, что маячило перед ним в обозримом будущем. Чтобы понять подобный душевный настрой, необходимо было проникнуться романтикой книг Ремарка и Хемингуэя. На этот раз развитие фантазии у Геннадия о приближении прекрасного далекого было прервано фигурой, возникшей на его пути. С небес на землю его вернул знакомый голос, с хрипотцой произнесший: «Привет, старик! Все блуждаешь в потемках?»

Фигура была достаточно колоритной: серая шляпа, чуть надвинутая на глаза, скуластое лицо, черные усики над тонкими, упрямо сжатыми губами, слегка выдающийся подбородок. Лицо говорило о том, что в славянской крови его носителя было достаточно генов восточных народов. Темные глаза светились умом, а модный шарф сиял белизной на фоне серого пальто. Широко расставив ноги, с руками, засунутыми в карманы, перед ним стоял Олег – давний приятель еще со школьных лет. Фонари довольно ярко освещали проспект, и их блики играли на его лакированной обуви. Олег всегда стремился выделиться из массы сверстников, избегая всевозможных стандартов. Его необычная способность одеваться, вкупе с оригинальными высказываниями, производили впечатление какого-то особенного, неповторимого шика. Девочки же, не привыкшие углубляться в лабиринты мыслей новоявленного философа, были от него в восторге.

Любил Олег этакий эффектный выход на сцену, залитую светом юпитеров. Правда, он умело выбирал и зрительный зал, где его фигура блистала, не находя достойных соперников. Надо сказать, что свидетелями его талантов всегда были довольно умные люди. Да и какое наслаждение мог получить человек от лести глуповатого окружения, не прочитавшего за всю свою жизнь ни одной художественной книги? Достаточно было обладать умом, чтобы не высовываться на фоне его достоинств, и изредка подчеркивать, что вам доступна глубина его мышления, как вы тут же становились его близким приятелем. По всем статьям Геннадий подходил на роль его верного вассала еще со школьной скамьи, и в фарватере стремительного движения Олега по жизни ему отводилось зарезервированное место.

Но, то были школьные времена. После получения аттестатов о среднем образовании пути их на время разошлись. Поступив учиться в разные вузы, они несколько месяцев не виделись. Однако судьбе было угодно в этот осенний вечер вновь столкнуть в их лицах романтику с прозой жизни. Должен отметить, что романтика Геннадия носила призрачность отдаленного будущего. Не обладая решительным характером, он и жизнь свою планировал таким образом, чтобы осуществление его планов отодвигалось на неопределенный срок. Все, что требовало немедленного решения, приводило его в уныние и портило настроение. Его больше устраивало «все это может быть и когда-нибудь». Инициативный Олег, хорошо зная Геннадия, частенько брал на себя руководство его действиями. Вот и сейчас он с интересом наблюдал, как лицо приятеля постепенно принимало осмысленное выражение человека, только что пробудившегося от глубокого сна. Пощелкав пальцами перед его носом и добившись соответствующей реакции, он понял, что теперь нить беседы уже не будет ускользать от внимания дружка.

– Старик, тебе надо держаться меня, и ты не пропадешь, – начал брать быка за рога Олег. – Вот скажи мне по правде, ты хоть раз переспал с девчонкой?

– То-то, – сказал он, заметив, как покраснел Генка. – Знаешь, мужская девственность нынче не в моде. Женщины – это цветы нашей жизни, – несло Олега по волнам философии любви и взаимоотношения полов, – а цветы, старик, бывают и ядовитые. Поэтому, прежде чем сорвать цветок, нужно знать, что он собой представляет. Запомни: прежде, чем предпринимать какие-либо шаги в отношении женщины, необходимо досконально изучить ее характер. Его слабые и сильные стороны должны быть для тебя открытой книгой. Немаловажно разобраться и с ее интеллектом, и тогда тебе будет понятно, чего от нее можно ожидать. Но прежде всего, определись, для чего она тебе нужна, и что ты от нее хочешь. Какие бы цели ты ни преследовал, наверняка надо проверить, – устраиваете ли вы друг друга в постели. И что бы там ни толковали фарисеи, помни, что гармония физической близости является отправной точкой во взаимоотношениях мужчины и женщины. Никогда не забывай об их кажущемся противоречии – слабые и нежные натуры, какими они хотят, чтобы мы их видели, могут в один прекрасный момент легко и просто превратиться в мегер. Добавь сюда их стервозность, и налицо – огнедышащий дракон. Надо сказать, что главная и, заметь, достаточно тяжелая задача мужской половины планеты как раз и состоит в том, чтобы усмирять этого дракона. И вот здесь происходит такая неразбериха, такая непоследовательность и такое дилетантство в наших действиях, что просто стыд берет. Каждый тянет одеяло на себя. Нет, чтобы объединиться, выработать единую программу действий, а за нарушение ее всяких там штрейкбрехеров сурово наказывать. Так, нет же. В присутствии женщины многие становятся послушными котятами, пока их гладят по шерсти, и вмиг становятся трусливыми щенками, заслышав рык проснувшейся с ними рядом и не довольной чем-то львицы. Огромный урон нашему мужскому движению наносят подобные типы. Поразительная способность женщин мгновенно обмениваться друг с другом информацией приводит к тому, что даже самые послушные из них в короткий срок становятся строптивыми и неуправляемыми.

Олег, во взгляде которого играли бесенята, с деланной горечью глубоко вздохнул.

– Но, – продолжал он повествовать молча идущему Генке, – для каждого яда существует противоядие. Прежде всего, женщину нужно поставить на то место, где ты ее хочешь видеть. И ни в коем случае не попадаться на их всяческие уловки, превращающие настоящего мужчину в безвольную тряпку. Да, надо во взаимоотношениях с ними проявлять великодушие, но при этом ни на минуту не забывать, с какими хищницами имеешь дело. Политика кнута и пряника – лучшая система их воспитания и перевоспитания. С первой встречи ты должен показать женщине, кто в доме хозяин, и ни при каких обстоятельствах не упускать своего лидирующего положения. Наглядный пример гармонии семейных отношений для нас демонстрируют мужчины востока. К примеру, японский мужчина без всякого ущерба для себя и своей семьи может позволить себе после трудового дня до полуночи общаться в ресторане с гейшами. Гейши, старик, – это в Японии такие красивые и умные женщины, общение с которыми, как и с сакэ, позволяет человеку расслабиться и отдохнуть. Вот это я понимаю! Вот это дело! А по возвращении домой после полуночи хорошо отдохнувшего японского мужчину встречают с распростертыми объятиями их верные жены. Заметь, – верные, целые день занятые домашними делами и воспитанием детей. Мало того, эти верные японские жены омывают перед сном ноги засыпающему на ходу мужу и укладывают его с собой рядом в постель. Но это в Японии, потому и процветающей стране, где достаточно сознательные женщины следуют неукоснительному правилу: крепкая семья – крепкое государство. Что творится в западных цивилизациях, – ты знаешь и сам. Здесь женская эмансипация внесла невообразимый хаос в мировой порядок. Все поставлено с ног на голову. Кружку пива, и ту человек пьет с опаской. Не дай Бог, его половина учует запах по возвращении того домой с работы, задержавшегося с приятелями на один час. В Штатах мужики докатились до такой жизни, что и представить себе страшно. Невинная улыбка американского мужчины проходящей мимо красотке может быть той расценена, как сексуальное домогательство. А это для него, по строгим американским законам, может грозить суровым наказанием. Теперь тебе понятно, почему восток развивается и процветает, а запад деградирует и загнивает?

– Немаловажны и финансовые отношения между нами и женщинами, – продолжал поучать Олег. Немаловажны они для нас, а для них они приобретают колоссальное, первостепенное значение. Но здесь ты должен помнить, что сверкающий драгоценный камень должен иметь и соответствующую дорогую оправу. Совершенно бесперспективное дело – спасать семейный бюджет, экономя на их нарядах и украшениях. Будет себе дороже. Такое поведение приводит к длительной войне, где имя победителя известно заранее. Тут женщина свое не упустит. И если тебе небезразлично состояние твоей психики, то в этой ситуации всегда иди на компромисс.

Набираясь жизненного опыта, Геннадий и не заметил, что идут они с Олегом в направлении, противоположном первоначальному движению. Мимо них проплывали сверкающие витрины магазинов и кафе, да и народа, околачивавшегося возле них, стало намного больше. Публика здесь была довольно разношерстная, преследовавшая свои, известные только ей, цели. От стремительно идущих девиц с оценивающими взглядами, вальяжно прохаживающихся парней и просто компаний, стоявших с умным видом, рябило в глазах. Неуютно чувствовал себя Генка на виду у этой публики. Зато Олег явно попал в свою стихию. Словно ястреб, выискивающий добычу, поглядывал он на девиц, постоянно с кем-то обмениваясь приветствиями, и непринужденно заговаривал.

Геннадий с завистью наблюдал, как легко его приятель вписался в водоворот этой праздничной жизни.

– Как у тебя с деньгами, старик? – вывел из задумчивого состояния Геннадия Олег.

– Да, ну вообще-то, я сегодня получил стипендию, – промямлил тот, помня наказ матери все до копейки приносить домой.

–  А, ну тогда живем, – весело констатировал Олег. – Пошли в кафе расслабляться! Гейш, правда, обещать тебе не могу, но по сто пятьдесят коньяка и по шашлыку сообразить можно.

Огромная светящаяся люстра и ее отражение в многочисленных зеркалах, которыми были увешаны стены холла кафе, приветствовали каждого ступившего сюда посетителя. Запахи – этакая неповторимая смесь табачного дыма, хорошей кухни и выдержанного вина – говорили о том, что вы попали в другой мир. Играла проникновенная музыка, а легкий гул голосов и позвякивание столовых приборов в главном зале окунали вас в праздничное настроение, где не было места серым будням и борьбе за выживание. Выпитая рюмка коньяка располагала к длительному продолжению этого праздника, когда все вокруг окрашивалось в розовые тона, всюду мелькали улыбки и слышался веселый смех. В едином порыве на какое-то время все присутствующие в зале становились друзьями, с которыми без опаски можно было говорить, получая взамен поддержку и понимание.

Весело поглядывая на ошеломленного Генку, впервые попавшего в такую непринужденную атмосферу, Олег подлил тому в рюмку коньяка из хрустального графина и продолжил развитие важной для него темы.

– Вот возьмем мир литературы, поэзии и живописи, – вел он беседу дальше.

– Тот женский образ, который просматривается у известных классиков, вводит в заблуждение подрастающее мужское поколение. В подавляющем своем большинстве творческие люди рисуют этакое непорочное воздушное создание с развивающимся на ветру голубым шарфом, как в известной картине Клода Моне. На самом деле, я подозреваю, что Камилла сыграла печальную роль в жизни основателя импрессионизма, чуть не лишившего себя жизни из-за финансовых затруднений, стремясь обеспечить все прихоти своей избранницы. Вся эта романтика, друг мой, мигом улетучивается с плачем ребенка, горами немытой посуды на кухне и давно нестиранным бельем в ванной комнате. Растрепанная прическа, неопрятный халат и шлепанцы на босу ногу, – вот что ждет нас по утрам в лице единственной и неповторимой. А если она вдобавок еще ленивая и недалекая, то эта картина будет маячить перед твоими глазами целый день. А вечно живущее выражение: семейная жизнь – это сорокалетняя война? Другим из нас, бывает, везет и того меньше, – их война длится и пятьдесят лет, а некоторые умудряются воевать еще дольше. И заметь, старик, жены очень даже не против, чтобы муж заботился о своей карьере и выбивался в лидеры, но только там, за чертой семейного очага. Дома же против нас направлены все деструктивные меры, чтобы мы не высовывались и знали свое место в семейной иерархии. Вот тут-то и проявляется их неисчерпаемая изобретательность повседневно подчеркивать, что, конечно, голова в доме муж, но существует еще и шея, которая крутит этой головой, как хочет.

– Нет, старик, если я когда-нибудь и женюсь, то не раньше, чем мне исполнится сорок лет, задумчиво произнес Олег, глядя на коньяк, искрящийся в графине. – Чего искренне желаю и тебе. Так что, выбор невест оставим на далекое будущее, а пока подыщем тебе подругу, не претендующую на роль жены.

На следующей неделе, во вторник, Генке позвонил Олег.

– Привет, детка. Завтра приходи в известное тебе кафе к 19 часам, – вибрировал голос в телефонной трубке. – Будут дамы. Не буду тебе долго объяснять, что внешний вид должен соответствовать твоему внутреннему содержанию. Все это должно подкрепляться финансовым обеспечением.

Не имея понятия, в какую сумму ему выльется второй загул, и пересчитав остаток денег после первого, Геннадий призадумался. Просить денег у матери нельзя. Та была уверена, что, получив стипендию, ее сын обеспечен полноценными обедами в университете в течение целого месяца. Кредиторов следовало искать среди однокурсников. В среду, проявив все свое обаяние и наплев про больную старушку-мать, которой требуется дорогое лекарство, и про свое временное безденежье, Генка покорил соседку по аудитории и получил кредит. Гардероб же его всегда находился под контролем матери, которая и привила сыну уважение к стилю и моде.

К вечеру, когда Генка собрался идти на встречу с девочками, подморозило, и лужи покрылись тонким льдом. Теплая куртка приятно согревала его тело, под ногами похрустывал лед, и в эту ясную погоду легко думалось. Геннадий понимал, что с первых минут необходимо произвести на дам выгодное впечатление. Воображение рисовало ему, что он – этакий рубаха-парень, которому море по колено. Или он себя представлял глубоко мыслящим интеллектуалом. А то ему виделось, что он многоопытный и бывалый человек, на которого смело и во всем можно положиться.

Ярко освещенный и заполненный до отказа зал гудел, как улей, когда он переступил порог кафе. Всюду, куда ни кинь взгляд, располагались уже изрядно захмелевшие компании. За ближайшим столиком, лицом к входу сидел улыбающийся Олег. А две прямые девичьи спинки с красиво посаженными головками предстали перед Геннадием в шести шагах. Напустив на себя вид человека, познавшего горести и радости жизни, и которого ничем уже невозможно смутить, он направился к столику оживленно болтавшей троицы.

– Господа, у вас, кажется, свободно одно место, – начал он при подходе к пустому креслу. И осекся, застыв в растерянности, – на него глядели смеющиеся глаза девчонки, несколько часов назад одолжившей ему деньги.

Надо сказать, что девушка и вида не подала, что еще сегодня утром в университете слушала лекцию, сидя рядом с ним в одной аудитории.

– Что, язык проглотил, маэстро? – Видишь, какие красавицы желают с тобой познакомиться? Да представься, наконец, дамам.

– Он у нас романтик, – пояснил Олег.

Пробормотав, что его зовут Геннадием и, готовый провалиться сквозь землю, Генка уселся за столик.

– Людмила, – произнесла одна из них, будто Генка уже полгода не знал, что она – Людмила. Вторая назвала себя Валерией. Светский разговор за столом возобновился. То, что его однокурсница дурочкой не была, Геннадию было хорошо известно, но то, что она еще и привлекательна, до него дошло только сейчас, когда он изредка бросал взгляд на лицо танцующей девушки. Эта девчонка танцевала самозабвенно, полностью отдаваясь ритму танца и мелодии, звучавшей в зале. Позднее Геннадий узнал, что все, за что бы ни бралась Людмила, она делала серьезно и на совесть.

«Первый сорт» была и вторая девушка, судя по задумчивости, с которой сидел Олег, поглядывая на нее. Тем не менее, когда они вдвоем курили в мужской комнате, он напомнил Генке, что главное для них на сегодняшний день – это держаться от всякой любви подальше. На том и порешили, правда, Генка – с некоторым сомнением в душе.

Когда поздним вечером Геннадий провожал Людмилу домой, то заметил склонность той к молчаливости, – качество, присущее и ему самому.

Один за другим потянулись дни учебы в университете. Пролетела зачетная неделя, затем наступила зимняя экзаменационная сессия – горячая пора для студенческой братии. Людмила явно проявляла недвусмысленный интерес к Генкиной персоне, пытаясь оказывать тому всевозможные услуги. То у нее вдруг оказывался лишний бутерброд с колбасой, то яблоки из деревни от ее деда, которых она уже достаточно поела. А то тащила его в студенческую столовую, чтобы накормить, пусть и не хитрым, но все же обедом. Эти знаки внимания льстили самолюбию парня.

Да вот только не дурак же сказал, что, чем большей заботой мы окружены, тем меньше ее ценим и начинаем свысока поглядывать на окружающий нас мир. И не раз многим из нас, чтобы прийти в себя от чрезмерной гордыни, приходилось падать с нами же придуманной высоты на грешную землю. И падение это не всегда бывало безболезненным. Стало очевидным, что девчонка в парня влюбилась. Об этом говорили ее сияющие глаза, с которыми каждое утро она встречала его в аудитории. Но очевидным было и то, что Геннадий только позволял себя любить, бессовестно используя девушку в своих интересах. Интерес его распространялся, прежде всего, на ее рабочие тетради, где были законспектированы все до единой лекции. Он быстро понял все преимущества такой дружбы, когда можно позволить себе пропустить одну-другую лекции, а потом воспользоваться конспектами подруги. Да и вообще, ему приятно было думать, что есть человек, для которого он небезразличен, что этот человек готов о нем заботиться, вдобавок ничего не требуя взамен. Уверенности в жизни добавляла и возможность, в случае необходимости, перехватить у девушки некоторую денежную сумму.

Но оказалось, что Олег устроился еще лучше. Родители Валерии имели шикарную квартиру в центре города, загородную дачу, машину, собаку, солидный счет в банке и домработницу. В гости к своей подруге он ходил с удовольствием, и в ее доме был всегда накормлен и обласкан. Когда же выяснилась общность интересов отца Валерии и Олега в зимней рыбалке, то о лучшем зяте, чем он, эта семья и мечтать перестала.

Все эти подробности прояснились при очередной встрече приятелей в кафе за рюмкой коньяка. Приближались новогодние праздники, и друзья в располагающей обстановке обсуждали программу их проведения. Собственно, обсуждать-то особенно было и нечего, так как Олег давно уже все продумал. Квартира Валерии была в их полном распоряжении, родители той на зимние праздники уезжали в Карпаты кататься на лыжах. А также в их распоряжении оказывались два огромных холодильника, забитые провизией, бар отца Валерии, где было сколько угодно марочных вин, и домработница.

Беспокоило Олега другое.

– Понимаешь, старик, меня озадачивает то, что мне до сих пор не удалось переспать с Валерией. Уж очень принципиальной оказалась девочка. Да и обстановка все время не располагала к интиму. То ее родители дома, то домработница путается под ногами, то собаку надо вести выгуливать. Насколько я знаю, у тебя дела в этом плане не лучше. В Людмилиной комнате в общежитии под наблюдением еще трех девиц не очень-то разгуляешься. А к себе домой вести девочек и тебе, и мне не с руки, уж наши мамы позаботятся, чтобы в их доме приличия соблюдались. Короче говоря, новогодняя ночь в квартире Валерии – это наш шанс. И его нужно использовать.

Давно известно, что Новый год – это праздник, который принято встречать с теми, кого любишь. А Валерия Олега, и Людмила Генку любили. С особым чувством, не доверяя домработнице, они сами украсили новогоднюю елку, у основания которой положили подарки для парней. Новейшая модель спиннинга – подарок одному, и полное собрание сочинений Джека Лондона – другому.

Прибывших к 22.00 ребят усадили в комфортные кресла перед включенным телевизором спиной к столу, содержимое которого должно было стать для них сюрпризом. Сами же девушки колдовали на кухне, стремясь произвести впечатление на ребят своими кулинарными способностями. Переключая программы телевидения и приглушив звук, Олег уселся на своего излюбленного конька:

– Старик, пока все идет, как по маслу, – произнес он. – Главное – не нарушать порядок, установленный еще в Эдеме. Собственно, женщина и была создана Богом из ребра Адама, когда тому стало скучно. Поэтому, ничего удивительного в том, что все находятся сейчас на своих местах, нет. Мы с тобой – в ожидании хорошо сервированного стола с вкусной едой, девчонки – на кухне в приготовлении этой еды, собака – в прихожей в ожидании объедков с этого стола. Это и есть ячейка фундамента, на котором зиждется мировой порядок. И Боже упаси нарушать это равновесие всякими там слюнтяйскими предложениями: «Дорогая, может, тебе чем-нибудь помочь на кухне?»

Новый год компанией был встречен на славу. После нескольких бокалов выпитого вина все расслабились, блистали остроумием и недвусмысленными намеками. Вовсю разошелся Олег. Даже всегда молчаливый Генка, и тот обнаружил у себя достаточно юмора, соответствующего моменту. В праздничной атмосфере витало ожидание чего-то значительного, что должно было произойти с ними в Новом году.

Под утро Олег бесцеремонно заявил, что хочет спать, а так как он очень устал, то ему не по силам добираться домой в таком состоянии. Одним словом, случилось то, что и должно было случиться, – компания разбилась на пары, каждая из которых улеглась в отдельной комнате.

На следующий день хорошо выспавшиеся мужчины до начала завтрака с некоторой тревогой поглядывали на своих подруг – вдруг те, в связи с ночными событиями, начнут посягать на их личную свободу. Девчонкам же было не до прагматизма. Они сияли и были счастливы в своем сиянии. Когда до мужиков дошло, что в угол их никто загонять не собирается, то и они заулыбались. Зимнее солнце уже поднялось над горизонтом, на легком морозе искрились снежинки, в воздухе не чувствовалось никакого движения. Все говорило о том, что предстоящий день должен быть чудесным.

Этой зимой в конце декабря неожиданно рано ударили сильные морозы. Столбик ртутного термометра опустился ниже отметки -15°С и упорно держался на этом уровне в течение недели. Река стала покрываться льдом, который сначала появился у береговой линии и с каждым днем продвигался все дальше и дальше к ее середине. Любители зимней рыбалки с нетерпением наблюдали за процессом наращивания льда и были очень огорчены неожиданным снегопадом в канун Нового года. Снег путал рыболовам все карты. Рыбалка с поверхности льда – само по себе занятие довольно рискованное, а тут еще прикрытые белым покрывалом ловушки в виде тонкого льда на быстрине реки. И все же, несмотря ни на какие опасности, народ рвался на лед за рыбой и острыми ощущениями. Когда же ощущения подогревались сорокаградусными  напитками, то пределу отваги у этого народа не было.

– Лера, – так уменьшительно ласково Олег называл Валерию, – у тебя есть ключи от машины?

– Да, – ответила та.

Это был шикарный джип, Мерседес черного цвета. О том, что у Валерии есть водительские права и что она уверенно чувствует себя за рулем отцовского автомобиля, Олег знал давно. Они не раз пользовались услугами этого вида транспорта, который всегда приводил его в восторг, обнаруживая в поездке свои великолепные эксплуатационные качества.

– Девчонки! А не выехать ли нам за город на природу? – после некоторого раздумья спросил Олег. – Спиртное вы сегодня не употребляли, так что можно смело садиться за руль.

Это предложение вызвало заметное оживление у полусонной компании.

– Кстати, можно подъехать и к местам рыбалки. Мне бы хотелось убедиться в прочности ледяного покрова. Уж очень хочется порыбачить, – сознался Олег.

Все разом засуетились, поднялась такая кутерьма, когда много говорят, но никто никого не слушает. Тем не менее, через полчаса все были одеты в теплую одежду и обуты в обувь, соответствующие случаю, а вместительная дорожная сумка – загружена провизией.

Валерия, как всякая умная и серьезная женщина, взявшаяся за руль, вела машину обстоятельно, с осторожностью воспитанного человека, готового всегда уступить дорогу настырному транспорту, пытавшемуся постоянно ее обгонять. Поездка в автомобиле с тонированными стеклами, теплым, комфортным кузовом, да еще и с друзьями всегда доставляет большое удовольствие. Тем более, что за окнами проплывал тот зимний пейзаж, который всем своим видом подчеркивал, сколь неповторимо прекрасны бывают мгновения нашей жизни.

Ярко светило зимнее солнце, повсюду искрился белый снег, а морозный воздух бодрил, наполняя тело жизненными силами. Такая картина предстала перед глазами четверки друзей, покинувших автомобиль на берегу реки, покрытой льдом и снегом. Вокруг царили безмолвие и безлюдье, лишь метрах в семидесяти от них стояла девочка лет десяти, а на льду виднелась фигура одинокого рыбака.

А потом начался весь этот ужас. Пронзительный крик ребенка нарушил покой всей округи и вселил леденящий холод в душу каждого, кто его слышал. Все взоры обратились туда, где только что спокойно удил рыбу мужчина, который теперь беспомощно барахтался в ледяной воде среди проломившегося льда. Отчаянный крик «Помогите» доносился с места трагедии. Растерявшийся и перепуганный Геннадий глянул на Олега, у которого от страха округлились глаза. Казалось, какая-то сила сковала тела дружков, в оцепенении застывших на берегу реки.

Первой опомнилась Валерия, которая метнулась к автомобилю, – она знала, что в его багажном отделении находятся рыболовные снасти отца, и там, обязательно, должна быть веревка, предназначенная для таких случаев. Когда она извлекла ее оттуда и оглянулась, то увидела Людмилу, передвигавшуюся по льду в направлении полыньи с ладошками, сжатыми в кулачки.

«Что же она идет по льду, а не ползет?», – мелькнула у Валерии мысль.

– Ложись на лед! – закричала она что есть силы. – Люда, ползи!

Этот крик резанул парней по ушам, но вызвал только еще большую бледность на их лицах. Страх затмил разум, и не давал туда пробиться мысли, что нельзя стоять без действия, нельзя быть в стороне от происходящего.

Конечно же, Людмила сделала еще два шага, подойдя почти вплотную к полынье с тонущим человеком, и, конечно, провалилась в холодную воду. Тогда, зажав в кулаке веревку с петлей на кисти руки, поползла по коварному льду Валерия. Громко плача и одновременно шепча: «Держитесь, родненькие мои, я сейчас помогу», – она упорно продвигалась вперед к проклятой западне, куда попали ее подруга и этот незнакомец, вдруг ставший для нее очень близким.

Первая попытка добросить конец веревки к находившейся ближе к берегу Людмиле окончилась неудачно. Слишком велико было расстояние между девушками. Валерия поняла, что нужно проползти еще несколько метров вперед. Стиснув зубы, вся дрожа от страха, она продвинулась на несколько метров. Теперь брошенная веревка оказалась, наконец, в руке у Людмилы. Мало-помалу мокрая, дрожащая от холода, она оказалась на прочном льду и поползла к берегу.

Настал черед мужчины. С ним было все не так просто. Крупной комплекции, отяжелевший от мокрой одежды и обессилевший, он каждый раз при попытке выбраться из полыньи проламывал лед. Да и сил у Валерии было маловато, и вес ее был маловат, – тянула веревка ее к ледяной воде, как только натягивалась. Отчаявшаяся девушка уже не знала, что и предпринять, когда почувствовала, что кто-то сзади схватил ее руками за щиколотки ног. «Наверное, Олег», – подумалось ей. Когда же она оглянулась, то увидела вернувшуюся Людмилу.

Так вдвоем они и вытащили незадачливого рыболова на лед, и, не помня себя, через какое-то время оказались на берегу реки. Ничто этой тройке не принесло бы большего счастья сейчас, чем ощущение твердой почвы под ногами.

– Быстро в машину, – скомандовала Валерия девчушке, ее мокрому отцу и посиневшей от холода Людмиле.

Как только они залезли в джип, она включила обогрев, который тут же и стал наполнять салон машины благодатным теплом.

Оба наши «мачо» сделали попытку тоже проникнуть внутрь автомобиля, но брошенное им презрительно «Вон отсюда!» заставило их застыть на месте.

Так и стояли они среди пустынного безмолвия, наблюдая, как сорвавшийся с места джип умчался к домашнему теплу и продолжавшимся новогодним праздникам. А затем молча выбрались на шоссе с надеждой, что кто-нибудь над ними сжалиться и довезет до ближайшей станции метро.

Когда они уже стояли у входа в метрополитен, Олег скорбно произнес:

– А что от женщин, с их непредсказуемостью, еще можно ожидать?

Геннадий окинул того удивленным взглядом, будто впервые в жизни увидел приятеля.

– Знаешь, – обратился он к Олегу, – я теперь буду бояться смотреть в зеркало. Каждый раз у меня будет возникать непреодолимое желание – плюнуть себе в рожу.