Адская соль Гл 10

   Деймон, будучи человеком чувствительным и не желавшим стать героем повести «Трое в лодке, не считая тряпки», а скорее романа какого-нибудь с участием лишь Айгуль, возжелал убедиться в отбытии лишнего учителя. Так, определившись с целями, Деймон заспешил на улицу, где его вежливым помахиванием встретила вывеска, которую герой-повеса грубо не заметил. Не заметил он и гуру с соседкой.
   – Ура! – вскрикнул в душе Деймон, упорхнув ураганом к комнате девушки. Вот только… вот только к большому несчастью, никто туристических экскурсий по дому не устраивал и указателей не понатыкал, и неместный герой устроился на коленях прямо перед дверью уборной, в скрытых чувствах ей объясняясь:
   – Ты не спишь? – прошептал он, затаив дыхание.
   – Н-н-н-н. – прогудели трубы унитаза, изготовленные по чертежам Леонардо да Винчи (туалеты вообще никогда не спят, боятся, сколько на них навалится…).
   – Ты мне не поверишь, но ткач, в самом деле, маг! – начал сразу с откровения герой. – Теперь и я маг, подумать только.
   Деймон лихорадочно засмеялся.
   – У-у-у! – обрадовалась за героя уборная, не привыкшая делить с кем-либо радости жизни.
   – И я могу одним щелчком пальца материализовать из ниоткуда и из ничего стаканчик мороженого! Вот так.
   Герой щелкнул пальцем и из ниоткуда и из ничего ничего не появилось. Что ж, ради мороженого стоило попробовать. Так же, как и стоило, по представлениям Деймона, попробовать похлопать в ладоши, попрыгать на одной ноге и подергать себя за уши. Никакого мороженого, даже никакого стаканчика.
   – Ну-у-у. – протянули трубы, переживавшие неудачу Деймона, посоветовавшие ему поднатужиться – выход из любой непроходимой ситуации.
   Смеха становилось все меньше, лихорадки все больше.
   «Может стоило узнать мне у ткача парочку движений, ну так… чтобы никогда-никогда их не совершать» – подумал герой, все продолжавший экспериментировать со своим телом, без помощи всяких экспертов сообразивший, что если уж пообещал девушке мороженое, то хоть в лепешку разбейся, но принеси.
   Деймон лепешкой плюхнулся на пол. Кувыркнулся пару раз. Постучался головой о стену. Мороженого не было, только звездочки перед глазами.
   – Хммм? – озадачилась уборная, много чего чудаковатого повидавшая на своем веку, но только не такого.
   «Как же я теперь буду выглядеть в глазах Айгуль!» – перепугался за свою репутацию Деймон, которой никак не повредило бы, по его мнению, устроенное им гримасничающее представление.
   На лице героя, давно покинутом улыбкой, зрачки выписывали восьмерки, губы сворачивались бантиком, а язык время от времени высовывался наружу, пока не был сцеплен зубами на пересечении границ. Показались искорки, но не мороженое.
   – Аааа!– поняла уборная, что у незнакомца сердце прихватило… и голову тоже, и он нуждается в помощи.
   «Ааай, что ж я язык-то прикусил!» – понял Деймон, ставший перебирать все известные ему магические заклинания:
   – Абракадабра… Трах-тибидох… Сим-сим, откройся!..
   Уборная, конечно, была слишком хорошо воспитана, чтобы вот так просто открыться перед первым встречным, но… но герой заговорил с ней! Предыдущие ее партнеры разве что ругались на закончившуюся туалетную бумагу и, сделав дело, уходили, но он… он не такой, и она не такая. А когда оба они не такие, то как-то так все и получается, и дверь уборной распахнулась…
   Глаза героя, перед которым предстал фигуристый унитаз, офигенно так расширились.
   «Я превратил Айгуль в туалет?!» – безмолвно вылетало из принявшего вид спасательного круга рта Деймона. Но на том затаившиеся для тонувшего в безумии героя потрясения не исчерпывались. В комнате по соседству кто-то всерьез удумал перепугать Деймона до глубины души: лучи яркой вспышки просочились сквозь дверные щели, за которым последовал пронзительный женский голос.
   Герой как заправский джентльмен перепугался до глубины души, прежде чем распознал его:
   – Айгуль! – вдруг всплыл на поверхность Деймон, расплывшись в улыбке. – Должно быть,  молитву перед сном читает.
   И тут же довольное выражение героя смыло непреодолимое наваждение: «Я же даже мороженого сколдовать не могу. За какого отморозка она меня примет?!»
   Не примирившийся бы с ее отказом Деймон отступал от двери Айгуль спиною, и, дойдя уже до ручки, развернулся и бросился бежать в мастерскую, неудачно поскользнувшись на мокром полу.
   Тряпка, все это время в поте лица наводившая порядок, заприметив грусть-тоску докатившегося героя, решила приутешить его, прихватив за ногу нежно-нежно. Но вот почему-то, когда тебя обнимает тряпка, лучше ты себя от этого не чувствуешь, и раздраженный Деймон стряхнул ее пинком, как в разряженной атмосфере что-то сверкнуло.
   Что-то мороженое и шоколадное!
   Сверкнули и глаза героя, представившего, как его ногу опять осаждает тряпка, и пнувшего пустоту. И снова этот блеск! Деймон стал все энергичнее размахивать конечностью, словно плетью, и все отчетливее, мороженее и шоколаднее становилось видение. Тогда герой подключил к действию и другие части тела, колошматя воздух сколько было мочи, выбивая из него стаканчик мороженого.
   Со стороны рожденная сценка прожженному романтику напомнила бы причудливый танец, а люду же нормальному – ссору чудилы с роем пчел. Но в комнате преобладали представители именно первой категории, и все окружение ткацкой мастерской с эмоциональным всплеском к пляске присоединилось.
   Лоскутные ковры вместе со сплетенными сотоварищами сжимались и разжимались, подобно пружине. Распутная прядь на катушках то разматывалась спиралью, то сматывалась назад. Ткацкие станки на свой черед также приняли нерабочий вид, с хрустом приседая и привставая. Тряпка, оставаясь в сторонке, кружилась вместе с платьем. Оранжево-красным. Кружевным. Украшенном древними письменами. Огонь и тот заразился общим безумием, полыхая в такт ритму. От всего этого распалился и сам Деймон, вдруг запевший.
   Песня его была столь гадкой и фальшивой, что ни одна типография никогда не сможет передать и толики ее мерзостности. Поэтому, дабы не гнаться за скверным словом, напишу лишь краткий посыл образца сиротского фольклора: Мороженое. Стаканчик мороженого.
   В кульминационный момент объект вожделений Деймона возник полностью в своем шоколадном великолепии на фоне ткацкого станка перед самым носом героя. Он попытался культяпками ухватиться за него, но хваленый стаканчик мороженого исчезая замерцал. Деймон вновь задал взбучку воздуху, и сладость опять наладилась. Тогда герой потянулся за стаканчиком, широко раскрыв пускавший слюнки рот с высунуты языком и… и потеряв равновесие в процессе, запустился сквозь испарившееся мороженое на встречу с никуда не девшимся ткацким станком, надежно сцепившим нитями с обломками попавшего впросак Деймона внутри себя.
   Танец прекратился, и все успокоились… ну кроме запутавшегося героя и вбежавшей Айгуль:
   – С тобой все в порядке? – спросила она в ночном наряде. – Я точно слышала здесь чей-то вой.
   – Разве я выгляжу так, словно мне нужна помощь? – прогудел герой, чье пение осталось неоцененным.
   – Нет. Конечно, нет. Тебе никогда не нужна ничья помощь. – уловила тенденцию Айгуль улыбнувшись. – Ну и хорошо, я уж боялась, ты тут на какой страшный артефакт наткнулся.
   – А здесь есть на что натыкаться? – поинтересовался Деймон, не заметив комичности вопроса.
   – Ты в доме потомственного мага… – сказала она, пожав плечами, и, успокоившись за героя, добавила: – Спокойной ночи.
   Айгуль пошла к себе. Деймон пришел в себя.
   «Слюнявчик! Драконий слюнявчик!» – вспомнил вскочивший герой.
   «Станок! Ткацкий станок!» – напомнил все-таки не вскочившему герою прицепившийся механизм.
   «Выходит, мне все же нужна помощь… – приходил к пониманию Деймон. – Но уж всяко не от Айгуль, еще за какую-нибудь беспомощную тряпку меня примет. Беспомощную тряпку…»
   Он еще раз пятнадцать повторил эту фразу, прежде чем начал от нее постепенно отставать: «еспомощную тряпку… спомощную тряпку… помощную тряпку… омощную тряпку… нет, постойте, помощную тряпку, ну конечно!»
   – Тряпка! – вскрикнул вскочивший герой (ну не вскочивший, но очень хотевший вскочить).
   Поломойка по сторонам оглянулась, и, никого рядышком не увидев, уголком ткани тыкнула себе в грудь.
   – Ты-ты! – подтвердил ее догадки Деймон. – Мне… мне нужна твоя помощь, а я… а я тебя поглажу!
   От упоминания глажки тряпка встрепенулась, вспомнив давно забытое чувство теплоты внутри, и она в то же мгновение бросилась выручать героя. Высвободив руку и получив первую порцию утюжащих прикосновений, тряпка вскоре вызволила и всего Деймона, теперь уже и вправду вскочившего.
   – Если бы я был слюнявчиком дракона, где бы я спрятался? – искал ответ герой, штанину которого потрепала тряпка.
   – Я уже гладил тебя. – отрезал Деймон с суровостью гладиатора. – Теперь мне нужно отыскать артефакты, пока ткач не вернулся.
   С этими словами герой понесся по коридорам дома, пока не уткнулся в дверь уборной, протечкой пускавшей слезы. Его совсем не занимали сердечные проблемы санузла, Деймон пришел сюда за туалетной бумагой, верно рассудив, что доведись ему провисеть на шее дракона сколько-нибудь продолжительное время, он бы изводил бинты в египетских масштабах, однако вопреки логике слюнявчик там не завелся.
   Тогда герой, вновь вежливо отцепивший требовательную тряпку с ноги, оцепил и обыскал все дымоходы мастерской, прикинув, что привыкнув к ядовитой гари из пасти чудища, слюнявчик мог стать заядлым курильщиком, но опять взятый курс его мысли оказался неверным.
   Сверившись с воображаемой картой и избавившись от сварливой тряпки, Деймон повернул по направлению к кухне, правильность которого подтверждала техническая характеристика слюнявчика, завсегдатая застолий. Вот только и там иллюзорный слюнявчик не устраивал представлений.
   После такого номера подуставший уж герой плюнул на этот слюнявчик и перерыл всю кухню в поисках хотя бы крохи демонической соли, но не нашел даже сахара (согласно развитой теории Деймона, сахар производился путем выпаривания слез ангелов; и ангелы, действительно плачут, но пробовать на вкус продукт их слезных желез, еще никому в голову не приходило; особо плаксивые обитатели небес устраиваются ангелами-хранителями и, проливая слезы над бедами подопечных, они проливают ручейки магии, подставляя им плечо в трудную минуту и залечивая их раны; считается, что все катастрофы случаются на Земле, когда в рай завозят новую партию одноразовых платков).
   Стоявшая в дверном проеме тряпка, глядя на встрепанного Деймона, облизывавшего все подряд от пола до потолка, покачала головой, а затем приблизилась к герою и хлестнула по лицу.
   – Эй, ты это чего?! – возмутился Деймон от размашистого удара.
   Тряпка вновь дернула героя за штанину, а в следующую секунду сложилась в воздухе стрелкой.
   – Так ты знаешь где слюнявчик? – обрадовался Деймон настолько, что отстал языком от стенки. Поломойка замотала головой.
   – Ну и отстань тогда! – бросил герой, вернувшийся к лобзанию перегородки, но тряпка не отринула и замаячила прямо перед его лбом с новой пантомимой. Сначала она изобразила процесс шитья, а потом слегшего спать человека.
   – Учиться магии шитьем до самой ночи? – трактовал жесты Деймон. – На это целая ночь уйдет, и я скорее разучусь магии под чутким ткача руководством.
   Как прозвучало слово «ткач», так тряпка затыкала в героя.
   – Я?.. Что я? – понимал Деймон.
   Поломойка замотала головой.
   – Не я?.. Что не я? – не понимал Деймон.
   Тряпка снова покачала макушкой, что заставило героя принять защитную позицию, но вместо пощечины последовала сценка с кем-то плетущем ерунду.
   – Плести ерунду? – предположил Деймон.
   Поломойка в отчаянии схватилась за голову.
   – Не плети ерунды… Ткач! – догадался герой, заслужив большой палец от тряпки, обратившейся затем в раскрывающуюся дверь.
   – Посмотреть в комнате ткача! – разгадал шараду Деймон, ошарашенный последовавшей мыслью: – И почему я сразу там не посмотрел?
   Очутившись перед надежной закрытой дверью и дернув за ручку, герой получил ответ на мучивший его вопрос. Главная отличительная черта надежных закрытых дверей заключалась в том, что одной надеждой они не отворялись. Не успел Деймон уличить тряпку в неточностях представленного ею спектакля, как та протиснулась внутрь сквозь просвет снизу.
   – Значит, вскрывая замок, мне следует рассчитывать лишь на свои силы. – заключил герой и зашарил по карманам. Нащупав лишь врученную ткачом еще днем луковицу да мухобойку с духами, он обреченно выпалил: – Ключ!.. Ключ от шкатулки в переулке выпал…
   «Значит, вскрывая замок, мне следует рассчитывать лишь на свои силы» – заключила тряпка, глядя на остолбеневшего героя через замочную скважину. Она уже бывала тут и раньше, еще до того, как «ожила», и даже до того, как стала тряпкой. Тогда она рубашкой сидела на плечах мастера и потому врубалась прекрасно, где запасной ключ хранился.
   И дверь распахнулась перед ожившим Деймоном, впуская его внутрь, еще не догадываясь, какого джинна выпускает она из бутылки.
   
   продолжение:    http://www.proza.ru/2015/10/18/863