ВИД ИЗ ОКНА

ВИД ИЗ ОКНА

С виду это был обычный двухэтажный дом. Ничем не примечательный, без каких-либо украшений, старый, грязный и обшарпанный. Большая часть дверей на первом этаже была наглухо забита, однако через пыльные, побитые окна можно было разглядеть старую, покрытую пылью мебель, увидеть чудо-вищный беспорядок, царящий в заброшенных квартирах. На втором этаже было забито совсем немного дверей. Большая их часть была распахнута настежь, а то и вовсе сорвана с петель. Дом многие годы медленно разрушался, однако город, находящийся в нескольких милях от него, быстро развивался, и вскоре туда по-вадился народ. В городе места на всех не хватало, и приезжие стали селиться за городской чертой. Случилось так, что кто-то когда-то обнаружил и этот старый дом. Его привели в порядок, и там стали селиться те, кто ехали в город на зара-ботки. Увы, никто из них не знал, почему дом оказался заброшен в первый раз.
Вскоре жители дома начали шептаться о стуках на чердаке, о скрипящих половицах, о том, что кто-то стучит по ночам в окна и двери и завывает страш-ным голосом.
Эрману Крамеру, однако, не было дела до пересудов его соседей. Он был, можно сказать, из числа недозрелых романтиков, которым только и надо, что в лесах гулять, стихи писать, да, как они сами это называют, «думать о высоком». Эрман специально уехал подальше от городской суеты, от шума, чтобы здесь набраться вдохновения и сотворить что-нибудь запредельно-гениальное. Он поселился в комнате на втором этаже, кинул на кровать свои вещи и пошел ос-матривать окрестности.
Вскоре он понял, что не найдет здесь того вдохновения, которое ему нужно. Ему хотелось писать о солнце и  звездах, о заливных лугах и прозрач-ных озерах, однако места, куда он попал, напоминали мрачные фантазии сума-сшедших стариков и старух. Все вокруг было каким-то серым, тусклым и мрач-ным, даже листва на деревьях и трава, что росла на обочинах дорог. Однако здесь было тихо. Очень тихо. Совсем не так, как в городе – и это было большим преимуществом. Эрман прогулялся по лесу, росшему недалеко от дома, дошел до весьма мутного озера с илистым дном, из которого торчали угольно-черные коряги. Одно удивляло: Эрман еще ни разу не видел здесь ничего живого: не было здесь ни кошек, ни собак, ни птиц, здесь даже не было комаров и мух, не было лягушек, что так любят селиться в болотистой местности. Словно все жи-вое покинуло эти места и не хотело здесь жить, не считая опрометчивых людей, которые словно не чувствовали той тьмы, что живет здесь.
Вернулся он вечером, поев в столовой на первом этаже, и отправился в свою комнату, где сразу лег спать. Спалось ему плохо, ветер бился в окна, и в комнате стоял страшный шум. Проснулся Эрман рано утром с больной головой. Тело ломило так, словно всю ночь он работал в шахте. В комнате было тихо, однако спать он не мог. Не завтракая, Эрман вышел на крыльцо и вдохнул хо-лодный воздух. В его комнате было грязно и пыльно, потому он решил, что ему не мешало бы и помыться. Он пошел к озеру и окунулся в холодную мутную воду. После этого он позавтракал и поднялся к себе. В голову ничего не прихо-дило. Эрман походил по комнате туда-сюда, полежал на кровати, подошел к окну.
Однако, вместо серого поля, окруженного вековыми лесами, он увидел кладбище, гигантское древнее кладбище, бесконечное и бескрайнее, освещен-ное светом луны. Ночное иссиня-черное небо переливалось оттенками фиоле-тового, лазурного и темно-темно-синего. По дорожкам между могил ползали какие-то странные твари, отдаленно напоминающие гигантских, с человеческий рост, личинок. Однако кладбище это не было тихим и спокойным, в нем не бы-ло темной, загробной гармонии, на кладбище словно что-то взрывалось и гре-мело. Отдельные могилы взрывались, поднимая в воздух столпы огня, камня и пыли, гром стоял неимоверный, небо озарялось сполохами пламени, а склизкие твари метались туда-сюда, тщетно пытаясь укрыться от взрывов и шума. Эрман смотрел, завороженный этим ужасным зрелищем, в его душе боролись страх и желание любоваться этой неземной, неведомой и невразумительной красотой. Затем одна из мерзких тварей, что ползали между могил, повернулась к Эрману жутким наростом, который, видимо, заменял им лицо. Эрман почувствовал на себе взгляд жуткой твари, хоть и не увидел глаз. В страхе он захлопнул окно и выбежал из комнаты, побежал на улицу, но когда он выбежал на крыльцо, то не увидел ни кладбища, ни ночного неба, ни жутких тварей. Вокруг были все те же серые и безжизненные пейзажи и ничего более.
Весь остаток дня Эрман провел в размышлении над тем, что он увидел из своего окна, и как такое могло произойти. «Быть может, я сошел с ума, – думал он, – иначе как объяснить столь странные видения – притом наяву!» Вернув-шись в свою комнату, он всеми своими силами старался не смотреть в сторону окна и лег спать. Так продолжалось много дней. Он ни разу не подходил к окну, однако через некоторое время решил побороть свой страх. С опаской, еле дыша и почти не двигаясь, отвернувшись, он подошел к окну и медленно-медленно повернул голову, открыв глаза.
За окном был обычный серый пейзаж, такой, каким он и должен быть. Ничего особенного и примечательного, все было именно так, как и положено. Однако это не успокоило Эрмана, он все еще не мог объяснить то, что увидел из своего окна в первый раз, в его голове не укладывалось это невозможное яв-ление, никак не имеющее право на существование.
За все время своего пребывания в старом доме Эрман ни разу не сотворил ничего не то что «запредельно-гениального», но  даже весьма посредственного. Почему-то он не мог здесь работать, в голову лезли навязчивые, полубезумные мысли, никогда ранее его не посещавшие. Ночью, когда он спал, в его окно и  дверь словно кто-то ломился, иногда во сне он слышал, будто кто-то кричал или выл, утром он просыпался не выспавшимся и уставшим. Как бы то ни бы-ло, в обычный солнечный день после ужина Эрман снова решил взглянуть на мрачные виды за окном. И снова ужас охватил его, и снова душа его запрята-лась в неведомые глубины за пределами разума и логики. Он смотрел на город с длинными, высокими зданиями – шпилями, построенными по неведомым за-конам. Неведомую, невразумительную, запредельную архитектуру освещали молнии, расползавшиеся по страшному грозовому небу. Город окружала высо-чайшая стена, состоявшая из таких же шпилей и башен. Эрман посмотрел вниз и увидел пропасть. Его окно принадлежало неведомой стене, кругом охваты-вающей антиразумный город. Стена поднималась в бесконечную высь и уходи-ла в бесконечную пропасть, своими фрагментами то выдаваясь вперед, то от-ступая назад, словно была сложена из чуждых миру геометрических фигур, на-ложенных друг на друга в несколько слоев в неизведанном и нездешнем поряд-ке. В немногочисленных окнах горел свет, однако Эрман не видел ни одного живого существа, которое бы обитало в этом ужасном, неземном городе, слов-но здесь могла жить лишь ужасная и вечная буря, царящая в небе. Здания и стены были невразумительно высоки, настолько высоки, что не было видно земли внизу, лишь черная бездна зияла слепым уродом. Столь чуждое челове-ческому разуму зрелище внушало животный страх, настолько сильный, что Эрман Крамер, не выдержав ужасных городских видов, упал без чувств на пол пыльной комнаты. Его разум померк.
Когда Эрман пришел в себя, уже рассвело. Он лежал на все том же полу. Что удивительно, он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим – в первый раз за все время своего пребывания в старом доме. Не смея подняться на ноги, Эрман дополз до двери и вылез в коридор. Лишь потом он встал и ушел в леса, снова бродить по пыльным безжизненным тропам, над которыми нависали кри-вые, уродливые деревья. «Я должен снова посмотреть в окно, – сказал он себе. – Я должен разобраться в том, что открывается мне снова и снова, вопреки мо-ему разуму, вопреки моему желанию».
Он возвращался домой в страхе и смятении, словно некая невидимая сила тянула его назад, словно сам Господь Бог не хотел, чтобы Эрман снова взгля-нул в окно. Однако он должен был это сделать, должен был понять, разобраться в том, что происходило там, за старым гнилым окном. Он поднялся по скрипу-чей деревянной лестнице, покрытой мхом, вошел в свою жалкую квартирку и широкими шагами пошел к окну. Ноги тряслись, за окном было видно серое небо, однако, когда Эрман подошел к окну вплотную, пейзаж переменился.
Невозможно описать увиденное Эрманом ни одним языком человеческой цивилизации. Это был сам Хаос. Вспышки всех цветов Вселенной озаряли про-странство, невообразимые, неописуемые звуки непознанной чистоты и громко-сти ревели, кричали и шептали, наполняя разум Эрмана и насыщая его душу сверхъестественным ужасом, возникшим за пределами времени и пространства, за пределами человеческого познания. Невероятно далеко или, быть может, не-вероятно близко от окна квартиры Эрмана возникла вспышка, приближающая-ся к нему неумолимо и беспощадно, разрывающая тонкие нити запредельной Вселенной, представшей перед взором Эрмана, и уничтожающая всю ту нево-образимо ничтожную схожесть нашей Вселенной с этим неведомым и неразум-ным миром. В этот момент реальность разорвал голос, самый ужасный из ко-гда-либо существовавших, голос иного мира, непознаваемый и не существую-щий в пределах земного разума.
«Ты видел слишком многое, – вещал Голос. – Твой взор вглядывался в запредельные владения, а твой разум трепетал. Теперь гончие Бездны унесут тебя в вечную Пустоту, где мрак и Ужас будут пытать твой жалкий разум, пока ты не канешь в Вечность. Знай, что с тобой говорит один из голосов самой Без-дны, и ты больше никогда не увидишь свой жалкий мир, наполненный иллю-зиями. Ты познаешь Бездну, поглощенный запредельными видениями и невра-зумительными ужасами бесконечного царства Пустоты, вечно поющей в своих темных чертогах. Из царства Пустоты нет выхода, у него нет пределов, нет гра-ниц, и лишь безумный брат Бездны блуждает по бесконечным пространствам, сводя с ума несчастных, встретивших его. Такова твоя участь, ныне же ты от-правишься в чертоги Бездны и сгинешь в них навечно».
Такова была речь Голоса Бездны. И вот гончие с ужасными и неописуе-мыми личинами ворвались в комнату Эрмана Крамера. Собрав оставшиеся си-лы, Эрман попытался убежать, вырваться из проклятого здания и никогда больше сюда не возвращаться. Однако усилия его были тщетны. Споткнув-шись, он упал на пол, будучи не в силах пошевелиться, и тогда поток энергии гончих подхватил его, закрутив в бушующем смерче. Осветив тесную комнату ядовито-зеленым, гончие Бездны вылетели из окна, унося с собой Эрмана Кра-мера в ее непознаваемые чертоги..