Постоялец

ПОСТОЯЛЕЦ

Они прибыли ночью. Темной беззвездной ночью они сняли номер в гостинице. Женщина говорила, что они решили переехать в город из-за возникших на предыдущем месте жительства трудно-стей, но пока что не приобрели жилье, поэтому решили остановить-ся в гостинице. Они сняли два номера – один для себя, другой – для сына. Женщина говорила, что сын их работает над чем-то важным и его нельзя беспокоить, пищу же она пообещала приносить ему сама. Затем я увидел сына. Высокий, худой, бледный и сутулый, он шел, словно старик, еле передвигая ноги и опустив голову, с которой сви-сали грязные длинные волосы. Он мельком посмотрел на меня, и от этого взгляда меня кинуло в дрожь: в нем было что-то нечеловече-ское, что-то чуждое этому миру. Они вошли в гостиницу и подня-лись в свои номера – вещей при них не было. Их комнаты находи-лись друг напротив друга, комната сына располагалась прямо над моими собственными покоями. Они сказали, что больше им моя по-мощь не нужна. Спускаясь вниз по лестнице, я услышал хриплый голос сына, напоминающий голос умирающего. Тот сказал, что от-правится спать и захлопнул дверь. Я тоже лег спать – больше в эту ночь я никого не ждал.
Наутро двое спустились в гостиную – сына с ними не было. Женщина сказала, что он очень умаялся в дороге и еще спит. Муж-чина явно был чем-то опечален. Позавтракав, двое ушли в город, ос-тавив меня наедине с тишиной, которая в тот день ощущалась мате-риально, словно маленький мир, в котором я все это время жил, вне-запно заснул крепким сном. Двое вернулись вечером, неся в руках какие-то сумки и пакеты, и поднялись наверх, не сказав ни слова. Ночью я никак не мог уснуть – я слышал шаги, там, наверху, затем какую-то возню, звуки падения, шорохи, снова шаги, затем… шипе-ние? Кажется, да. Звуки не прекращались до восхода солнца, вселяя таинственный ужас. Когда они прекратились, я, наконец, смог за-снуть. Проснулся я ближе к обеду, и решил навестить их сына, дабы попросить его в следующий раз вести себя потише, однако, вспом-нив, что его не следует отвлекать от работы, воздержался.
Вечером двое снова принесли с собой полные сумки и пакеты. На мое вопросительное выражение лица они ответили, что покупа-ют на рынке продукты и какие-то инструменты и приспособления для сына. Речь их была убедительна. Ночью сверху снова доноси-лись странные звуки, не дававшие мне уснуть. Что-то в них было жуткое и неземное, и это что-то не давало мне покоя.
Утром я дождался ухода двоих и поднялся в комнату сына. Постучал. Тишина. Постучал снова. Тишина. Попробовал дверь – не заперто. Вошел. Сын спал на кровати, одетый в старые брюки. При-глядевшись, я разглядел в его худощавой фигуре нечто странное. Нечеловеческое. Он словно был другим, однако пытался казаться человеком, прячась и маскируясь. Его бледное, покрытое венами те-ло внушало необъяснимый страх и жуткое отвращение, вследствие чего я поспешно закрыл дверь, перед этим заметив, что никакой ап-паратуры, о которой говорили двое, в комнате сына не было.
На следующее утро двое посмотрели на меня довольно стран-но и ушли в город – как всегда. Ближе к обеду в гостиную спустился сын – вид его был изможденным и уставшим, словно его подняли посреди ночи. Хриплым голосом он попросил прощения за звуки, что я слышал ночью, сказав, что его работа не всегда бесшумна, что работает он над чем-то очень важным, и успокоил меня тем, что скоро все они съедут. Даже постарался выдавить улыбку, вот только у него не получилось.
С каждой ночью звуки наверху становились все более жутки-ми и угнетающими. Часто казалось, словно наверху кто-то обглады-вает кости, жадно поглощая мясо. Видимо, сын ел лишь ночью, ко-гда работал над своим экспериментом. Но ведь человек не может с такими звуками поглощать пищу. Как-то я решился и спросил дво-их, какого рода исследованиями занимается их сын. Мужчина отве-тил, что сын их работает в малоизученных областях, названия кото-рых ни о чем мне не скажут.
В городе пропадали люди. Как правило, дети, или же, наобо-рот, старики. Все пропавшие жили неподалеку от моей гостиницы. Узнав об этом, все мои клиенты разбежались – кроме трех, одного из которых я видел всего три раза, а еще с двумя встречался лишь когда они шли в город, или возвращались оттуда.
К несчастью, в каждом человеке живет любопытство, и во мне оно стало пересиливать первобытный страх перед странными зву-ками в ночи. Желая знать, над чем же все-таки работает загадочный сын моих постояльцев, я поднялся ночью к двери его комнаты. За дверью слышались все те же жуткие звуки. Пересилив себя, я от-крыл дверь. В комнате было темно, однако когда глаза мои привык-ли к темноте, я увидел нечто настолько ужасное, что рассудок мой повредился и разум мой забился в отчаянной агонии. Несомненно, это был сын. Я сразу узнал тот взгляд, которым он окинул меня при нашей первой встрече. Тело его было склизким, толстую серую шкуру покрывали гнойники, на двух когтистых лапах он стоял, дру-гие две держали полуобглоданную голову младенца. Его же собст-венная голова не имела формы, представляя собой мерзкий отрос-ток, более всего походивший на хвост слизня или улитки. Рот был лишен губ, и я лицезрел, как огромные зубы этой твари жадно пере-жевывают младенческую плоть. Тварь явно заметила меня и отло-жила свое лакомство в сторону. Испустив ужасающий крик, она чуть было не кинулась на меня, однако я вовремя захлопнул дверь и побежал вниз по лестнице, не оглядываясь, затем прочь из гостини-цы, по ночным улицам, не думая о пропавших детях и сумках, кото-рые приносили двое, не думая даже о спасении – я просто бежал. Женщина заявила, что будет приносить ему еду…
С тех пор прошло три года, и сейчас я живу в другом городе и больше не владею гостиницей, однако я знаю – они найдут меня. Я знаю, кто их сын, и они об этом знают. Они не успокоятся, пока не убьют меня и не отдадут в жертву своему богомерзкому сыну. Рано или поздно это должно случиться. Теперь я завершу свой рассказ о тех ужасных событиях – кажется, в мою дверь кто-то стучал.