Оля, Гл. 21

Гл. 21
Оля уехала в общежитие. Первая неделя выдалась проблемной. Она рассчитывала в этом году жить вместе с Машей, но неожиданно выяснилось, что ту исключили и из университета, и из общаги за какой-то дебош, имевший место уже после отъезда Оли. В ящике на свое имя Оля нашла трогательное письмо от подруги, вернувшейся к отцу в Мурманск.

Оказалось, что Андрея с соседями тоже выселили, и мальчишки перебрались на квартиру. Это известие Олю обрадовало, совсем не хотелось опять бегать от своего «возлюбленного», который, отойдя от шока по поводу ее несостоявшейся беременности, стал опять предпринимать попытки возобновить отношения.

Но из старой комнаты нужно было переезжать. На помощь пришла Галя Луцкая. Она рассказала, что в прошлом году с ними жила девочка с рабфака – отделения, которое являлось подготовительным, и на которое на год шли те, кто сразу не поступил. Но у соседки и в этом году не срослось, и, завалив экзамены, она вынуждена была уехать домой.
- Нам все равно не дадут вдвоем жить, кого-то подселят, - говорила Галя, - так что иди к нам.

Оля с радостью согласилась. Третьей в комнате была Мила – очень тихая, практически незаметная девочка из ее группы. Чтобы больше не возникало конфликтов на финансовой почве, они сразу решили питаться отдельно.

С переездом помогал Паша. Он появился ниоткуда, без приглашения. Но очень вовремя. Постепенно подтягивались другие знакомые из неформальской тусовки, забегали общежитские девочки-однокурсницы – все были рады друг другу после долгой разлуки, спешили поделиться новостями. Но Оля даже в этой круговерти все время возвращалась мыслями к Артему. С первой встречи она несколько дней честно пыталась убедить себя, что думает о Наине, но сквозь растекающийся в сознании силуэт женщины проглядывало смеющееся лицо ее сына.

Естественно, Оля не строила никаких планов, она даже не представляла его в действии, как это обычно бывает – что он скажет ей, как поведет себя. Он просто стоял – то в проеме двери, то возле машины – и смотрел на все, что с ней происходит. Соскучившись, она оборачивалась, позволяя себе подробнее его разглядеть. Он ей очень понравился. Оля всегда была неравнодушна к красоте, и яркие люди – и мужчины, и женщины, притягивали ее, будоражили. А Артем был хорош. Но Оля то себе не нравилась. Тем более, что со слов тети Риммы и Аллы четко усвоила, что ее невзрачная внешность не способна заинтересовать мужчин, разве что тех, кому больше ловить нечего, вроде тридцатилетнего Валеры или, на крайний случай, Андрея с пирожками в наволочке. Артем же явно не был обделен женским вниманием, вон как вокруг него сразу закружили девушки, стоило ему «появиться на сцене».

Оля ни разу не задала Гале ни одного вопроса о нем, хотя знала, что ее сестры близко общаются с Наиной. Какая, собственно, разница, где он работает, чем живет. Бессловесному образу такие характеристики ни к чему…

У матери продолжался период восхищения Наиной Гуровой. Еще бы – та пообещала устроить Валерию Викторовну на работу. Она тоже была руководителем небольшого подразделения на предприятии, где работал муж. Под ее началом числились озеленители,  дворники и хозблок. У Валерии Викторовны не было российского паспорта, но предприимчивая Наина быстро нашла выход – оформить Олю, вместо которой будет работать мать. Так что в следующий раз Оле пришлось приезжать в станицу среди недели.

Очаровательная Наина подхватила ее под руку и, цокая каблучками, повела по коридорам трехэтажного здания конторы – сначала в отдел кадров, потом – к директору. Ее движения были легкими, голос – веселым, глаза сияли, и Оля не могла не любоваться этой элегантной моложавой женщиной. После того, как Олю – на удивление быстро – оформили, Наина предложила:
- Пойдем к нам домой, чайку попьем.
- А вы уже с работы уходите? – осторожно уточнила Оля.
- Или я сама себе не начальник? – Наина рассмеялась. - Подожди меня у входа. Я сейчас.

Оля устроилась на крыльце, опершись на металлические перила. Она вдруг подумала, что сейчас увидит Артема. Сразу отогнала от себя эту мысль: «Разгар дня. Он же, наверное, где-то работает. А вдруг он дома? Может придумать предлог и не идти к ним?»

Но,  Артем появился гораздо раньше запланированного чаепития. Оля увидела, как он движется к проходной. И вся напряглась, не зная, куда спрятаться, как себя вести. Но он прошел мимо, скользнув по ней взглядом, слегка кивнул, как кивают людям, которых вроде бы откуда-то знают, но уже и не могут вспомнить – откуда. Она выдохнула – с облегчением и легкой обидой. И тут он развернулся и посмотрел на нее уже внимательнее, улыбнулся.
- Привет! Какими судьбами?

Оля молчала, не зная, как и что сказать. Вообще-то она за словом в карман не лезла, и ступор такой с ней случался, только когда она нарывалась на откровенных хамов – на их языке говорить не умела, а по-другому они не понимали. Но здесь было другое – не беспомощность и не растерянность. Ей словно горло сжали, и она не могла произнести ни звука. Но глаз не прятала, смотрела на него прямо.

Тут на крыльцо выпорхнула Наина, увидев сына, расцвела улыбкой и быстро заговорила:
- Темочка, а я Олечку к нам пригласила, чаю попить. Пошли с нами?
- Не могу. Мне в цех надо. Ну, бывайте! – он поднял руку в знак прощания и ушел.
- Он тоже здесь работает? – решилась спросить Оля.

- Артем? Да, инженером. Он такой инфантильный, я даже не знаю, как его на другую работу отпускать. Уже 25 лет, а все возле родителей. Вот Кирюша у нас самостоятельный. Он в Краснодаре работает. Но сейчас он дома, на больничном. Ты кстати знаешь, что теперь мы по воскресеньям в Краснодар на служение будем ездить? Да, в церкви автобус выделили. Я очень рада за тебя, а то ты же теперь на домашки не успеваешь?!
Часто сыпя словами, она говорила так, как будто знала Олю много лет, а не видела до этого всего однажды. «Какая внимательная, заботливая!» - в очередной раз восхитилась девушка. Казалось, достоинствам Наины несть числа.

http://proza.ru/2015/06/27/1302