Жизнь, какая она есть. глава 4 Пути Господни

               

 Макар зачерпнул ложку борща, посмаковал, добавил немного соли.  Вытащил из  печи  сильно горящее поленце,  кочергой пригасил на нем пламя. Борщ не должен выкипать, а медленно томиться, набирая вкус. После смерти жены, заниматься готовкой пришлось мужчинам: пока Василий наводил порядок в доме, Макар готовил обед. Два здоровых мужика,  работу в кузнице легкой не назовешь, вот и варево идет за милую душу! Вспомнив умершую супругу, Макар погрустнел, на глазах блеснула  слеза. На людях Макар старался не показывать свою тоску, только он, да сын Василий знали цену этой невосполнимой утраты. Добрая, немногословная, Шура умела понимать мужа с полуслова, с одного взгляда: знала, когда дать совет, а когда и промолчать. А уж какая хозяйка была умелая! Они с Василием  знать не знали, как борщи да супы готовятся. А как умерла, пришлось всему обучиться. Мало пожила, сердешная! А все из-за бабьей привычки все вытерпеть и перетерпеть. Весной заболело у нее в боку, день ноет, два не дает покоя. Решила, что простудилась и заболевание у нее связано с женской частью: нагрела соли да и давай простуду выгонять. Ночью стало совсем невмоготу: криком кричала бедняга. Ночь на дворе, пока Василий сбегал в больницу, пока приехала скорая…
Хирург местной больницы, на операцию не решился, отправили в город. А оттуда сообщили о смерти. Оказалось, что острый аппендицит, подогретый горячей солью, не выдержал и лопнул. Несмотря на все усилия врачей,  Шуру не спасли.  А могла бы еще жить!  Макар вздохнул: вздох получился прерывистый, из глубины сердца.

      Макар только собрался,  позвать Василия обедать, как  увидел, что в калитку входит дед Цымба собственной персоной.  Он быстро провел ладонью по лицу, словно стирая горький след, оставленный воспоминаниями.  Макар был рад этому визиту: никогда не унывающий дед Цымба, обладал прекрасным качеством:  умел поднять настроение собеседника, вселить в него надежду на лучшее время, или рассказать одну из своих неиссякаемых  поучительных историй.
Увидев Макара возле котла, дед весело приветствовал племянника:
- Здорово живешь, Макарушка! А я иду по улице, а дух от борща прямо с ног сшибает! Я ещё вчера тебя повидать хотел, да малость не успел: вы с Васей уже домой ушли.
- Доброго здоровьица, Петр Алексеевич! – Макар  улучил момент, чтобы вставить ответное приветствие, - вы что же, вчера в кузницу заходили?
- Заходил, перед дежурством, дело у меня к тебе важное имеется!
Из дома с ведром вышел Василий, увидев деда, радостно закивал ему головой, приветствуя. Оставив ведро, он  подошел, обнял  деда, прикоснувшись лбом к его плечу:
- Здравствуй, милок, здравствуй! Смотри, как он меня уважает, - обращаясь к Макару, расчувствовался дед Цымба.- Вот и я к вам не с пустыми руками, с доброй весточкой! Ты иди, Василий, иди, мне с твоим батькой поговорить нужно, с глазу на глаз.
Василий кивнул, соглашаясь, и скрылся в доме.
- Я с этим делом и  заходил  к тебе в кузницу. Там ребята сидели за выпивкой, меня  увидели, так и не отпустили, к столу пригласили. Отказываться было неудобно, вот я и посидел с ними до дежурства. Выпили, про жизнь поговорили. Я им много чего рассказал, отпускать меня не хотели. А сегодня, пришел с дежурства, дай, думаю, к тебе схожу. Уж больно дело моё необычное!
Макар терпеливо ждал пока дед Цымба закончит свое вступление в разговор и, наконец, изложит суть своего посещения:
- В прошлый выходной, Макарушка, ездили мы с Евдокией Семеновной к её приятельнице в Радостево. Поехали проведать, она, как и мы, уже старушка древняя. – Дед Цымба усмехнулся.-  Полиной Модестовной кличут, просто так и не выговоришь. Она дама грамотная, культурная, врачиха. Ты спросишь, каким боком мы к ней прилепились? Отвечу: лечила она мою Дусю в свое время. Вот мы познакомились, понравились друг другу, да и дружим с тех пор. Дружба ведь, чинов не спрашивает. Да и Полина, одинокая осталась: муж с войны не вернулся, а детей не нажили. Так и живем: то она к нам в гости наведается, то мы к ней. Чаще, конечно, мы заезжаем, она совсем занедужила, с ногами мучается.
Дед Цымба, прервал свое повествование, чтобы закурить, а Макар не мог взять в толк: «Что это дед мне эту Полину Модестовну расписывает? Уж не женить меня задумал на культурной приятельнице?»
- Так вот, Макарушка, я к чему речь веду, - дед пыхнул дымом, смахнул с губы крошку табака и продолжал, - сама наша приятельница уже не может нас встретить, как полагается, она пригласила помочь ей в этом свою соседку.  Соседка девчонка молоденькая, лет восемнадцать - девятнадцать будет. Миловидная, приветливая. А уж, какая расторопная: все у нее ладно да складно получается. Я, как увидел её, спрашиваю:
-Замужем, красавица?
 А она смеется:
-Жениха не находится! Может быть у вас, дедушка, есть внук на выданье?
- Есть, - говорю, - красавица, у меня внук, косая сажень в плечах, чуб волной, ласковый, да добрый. Василием зовут. И на выданье как раз! Пойдешь за него?
- Пойду, - отвечает, - коли возьмет меня!
Тут я не вытерпел, да и рассказал ей, что внук мой немой, не по рождению, а с испугу, поэтому всё слышит, всё разумеет, а это уже полдела при таком недуге.  Обстоятельства тех лет трогать не стал: зачем они ей? Коли понравится Васька, так и  без того у них сладится.
 Она думала, но недолго, а потом  дала свое согласие, чтобы познакомиться с Василием, говорит: «Увидимся, а там и посмотрим, кто  кому подойдет!». 
Полина Модестовна обещала  на следующий выходной приехать с ней  в гости к нам. Мы вас пригласим, познакомим да и устроим потихоньку смотрины. Да, забыл сказать, что девчонку ту Леной зовут. У нее год назад умерла мать, теперь одна живет в собственном домике. Работает в мастерской, шьет одежду, тем и кормится.  Ну, как, Макарушка, тебе такая моя затея? – дед Цымба замолчал, ожидая похвалы.
- Спасибо, Петр Алексеевич, за заботу! Только Василий ведь право имеет сам пару выбирать! Его и спросить надобно, захочет ли вот так?
- Ни-ни! – Замахал руками дед Цымба. Ничего ему не говори! Пускай всё будет выглядеть так, вроде бы случайно всё совпало. Вроде бы он сам с девушкой познакомился, а где не важно. Я его для того и отослал, чтобы всё это потом,  как взаправду выглядело. Ну, как? Макар, дело верное! Это я тебе говорю, у меня на такие дела нюх хороший! Сладится у них, вот увидишь! Васька еще ни с кем не якшался, не избаловался по бабьим кроватям.
- Коли сладится, я мешать не стану, - улыбнулся Макар, - взрослый уже, пусть сам решает, кто ему парой будет. Тогда уж, Петр Алексеевич, до поры до времени никому об этом не говорите: а то донесут до Василия раньше, чем невесту увидит.
- Я ни-ни! Могила! – воскликнул дед Цымба, напрочь забыв, что уже, как минимум, трое знают эту тайну  из его собственных уст.
   Всю неделю в поселке только и было разговору, что о предстоящей женитьбе: гадали, на ком женят немого Василия?  Перебирали кандидатуры всех подходящих молодиц, но ни одна из них не изъявляла желания стать супругой немого. Дед Цымба, не ожидал, что его простота будет так нагло использована. Кто из троих мужиков оказался тем самым дырявым решетом, сквозь которое в поселок просочилась преждевременно эта новость? Дед  сокрушался, а Макар был рад, что до самого Василия деревенские слухи доходили не часто.

   Как обычно в заботах о хлебе насущном прошла и эта неделя.
В субботу Макар предупредил сына, что старики их приглашают на воскресенье в гости, поэтому всю необходимую работу по дому нужно сделать заранее.  Истопили баню, приготовили выходную одежду. Макар, увидев, что брюки Василия оказались короче требуемой мерки, досадливо крякнул: мать бы увидела это упущение. Вот и рубаху можно было бы иметь новее, и обувка у сына уже старая. Со следующей  получки нужно приодеть парня, а то, может и на свидания ходить доведется. Уверенность деда Цымбы, заронила в сердце Макара надежду, что можно будет вот таким образом устроить судьбу сына. А вдруг? Появится пара. А вдвоем жить не то что одному: интересу больше.

    Когда Макар с Василием входили во двор родственников, гости из Радостево уже прибыли. Макар, в отличии от сына, знал, что их ожидает, поэтому  не без робости переступил порог хорошо знакомого дома, вслед за ним вошел Василий. Первое, что бросилось в глаза – это обилие закуски на столе: такое не на всякий праздник увидишь!
Молоденькая, русоволосая девушка, расставляла  на столе стопки. Она, обернулась  и замерла, встретившись глазами с Василием.  Оба отчего-то смутились. Василий, не ожидавший  встретить у стариков свою ровесницу, покраснел до корней волос. 
Когда первое волнение улеглось, дед Цымба познакомил своих гостей с вновь пришедшими:
- Вот, Макар, - обратился он к племяннику, - знакомься, это та самая Полина Модестовна, о которой я тебе рассказывал. Она когда-то спасла мою Семеновну, можно сказать, от неминучей смерти. Почитай, что с того света вытащила.
Макар  слегка пожал протянутую ему руку, и как принято в хорошем обществе, сказал:
- Очень приятно! Я Макар Терентьевич,  будем знакомы.
Полина Модестовна чопорно поклонилась.
- А это, Макар, - Лена, молодая соседка Полины Модестовны!
На Макара с любопытством глянули серые, со стальным оттенком, глаза, пухлые губы тронула смущенная улыбка.  С едва заметной горбинкой нос.  Тонкая девичья рука. Ничего необычного. И все же Макару почудилось в обличии девушки что-то знакомое, где-то и когда-то им уже видимое. Может быть, выражение глаз? Улыбка?
Василий, не отрывавший от незнакомки восхищенного взгляда с большой осторожностью пожал протянутую ему руку. Когда девушка произнесла:
- Я – Лена!
В глазах немого парня плеснулось неподдельное отчаяние. Губы, шевельнувшись, застыли в бессильной попытке, произнести свое имя:
- Вы – Василий, да? Мне дедушка о вас рассказывал, я очень рада нашему знакомству! А вы?
Василий, улыбнувшись, кивнул головой, первая, и самая ответственная  минута знакомства закончилась. Всех пригласили к столу. Лена и Василий оказались рядом.

   Женщинам  предложили вишневую наливку, домашнего изготовления, а мужчины откупорили бутылку водки. Первый тост подняли за знакомство, второй за дружбу.  Щеки женщин заалели, разговор зажурчал, прерываемый смехом и шутками. Дед Цымба был в ударе: гости в его доме не должны скучать! Евдокия Семеновна то и дело дергала мужа за рукав, когда шутки Петра Алексеевича начинали приобретать, как ей казалось, неприличный оттенок.
Василий, которого отец не баловал спиртным, быстро хмелел: его «говорящие» глаза поминутно обращались в сторону молодой соседки. Макар, видя это, испытывал двойственное чувство: с одной стороны радость за сына, впервые прикоснувшегося к доселе не испытанному чувству восторга и надежды. С другой стороны: опасение, что неопытный юнец летит безоглядно на первый встречный, поманивший его огонек. А что, если обожжет крылышки? К его увечью, да еще и разочарование? Девушка с ним кокетничает, а он сидит рот до ушей! Макар впервые испытал чувство ревности, понимая, что с появлением этой тоненькой девушки в нарядном ситцевом платьице, сын перестал полностью принадлежать ему. Он постарался подавить это чувство простым доводом: когда-то это должно было случиться!
   Лена поднялась из-за стола, принялась убирать  опустевшие тарелки. Отнести посуду на кухню вызвался Василий. Сидевшие за столом старики, заговорщически переглянулись: затея со знакомством явно удалась! Эх, молодость, молодость,  как же ты быстро проходишь! Дед Цымба, утирая хмельную слезу, скомандовал:
- Давай, Дуся, запевай! Нашу давай!
   «На покосе  Василь косит, сено косит» - сильный голос Семеновны завораживал.
Все, включая Полину Модестовну, дружно подхватили.
Молодые не появлялись.
Полина Модестовна, глянула на ходики, заторопилась, скоро в Радостево пойдет «пассажирка» - так местные называли маленький  автобус, курсирующий между поселками.  Дед Цымба запротестовал:
- Куда вы так рано? Гостите еще! И так редко к нам приезжаете!
Но Полина Модестовна решительно отвергла его протест:
-Пока до центра дойдем, с моими-то ногами! Лучше раньше уехать, чем последний автобус догонять. Его последнего может и не быть, сколько раз уже так попадалось.
Лена! – окликнула она свою спутницу, - мы уезжаем, давай собираться!
Лена вошла улыбающаяся, вслед за ней счастливый Василий. Он виновато глянул на отца: «Я не виноват, что мне так хорошо!» - говорил его взгляд.
Макар смягчился:
-Ты, Василий, давай, проводи женщин до автобуса, посади! Я тебя здесь подожду.
Василий радостно закивал головой. Гости, попрощавшись, ушли.
Дед Цымба торжествующе посмотрел на Макара:
- Ну, как тебе невеста? Я ведь, говорил тебе, что дело выгорит!
- Ой, Петя, будет тебе хвалиться! – осадила восторг мужа Евдокия Семеновна, - всё ещё по воде вилами писано! «Не говори гоп, если не перепрыгнул!» Вот, когда засватаем, тогда и радоваться будем!
- Вечно ты, Дуся, все настроение испортишь! Видела, как Васька на неё смотрит? Как кот на сало!
- Смотреть-то можно, да съесть нельзя, коли того не позволят. Ладно, Петя, не загадывай наперед, чтобы разочароваться не пришлось!

    Вот уже второй месяц, каждое воскресение Макар проводит в одиночестве. С того дня, как дед Цымба познакомил  Василия с Леной, сын регулярно ездит в Радостево на свидание.  Сентябрь, нужно выкопать картошку, заготовить на зиму овощей, чтобы было, что есть, и из чего борщи варить! Одному и не в радость работать, и времени не хватает. Явится гулена, нужно будет поговорить с ним.  Теперь уже вот - вот появиться должен!
Василий приехал только в понедельник рано утром, пришел прямо в кузницу. И, глядя в сторону, жестом сказал отцу, изобразив большой живот, как у беременной женщины, что означало:
- Лена беременная, мне нужно жениться!
- Когда это ты успел? – хмуро спросил Макар, - что сватать нужно ехать?
Василий, не глядя отцу в глаза, только кивнул головой.
На следующий день, Макар оставил Василия наводить порядок на территории кузницы,  поехал в Радостево. Сыну же сказал, что едет в район по делам, не станет же Василий сверяться, куда и зачем поехал отец. Зашел к старикам, узнал, как найти дом Полины Модестовны. На вопрос деда Цымбы, зачем ему понадобилась Полина? Коротко ответил:
«Хочу кое-что у нее спросить».

   Дом Полины Модестовны он нашел без особого труда: бывшую врачиху знал весь поселок. Макар постучал в деревянную калитку, за воротами глухо отозвалась собака. Скрипнула входная дверь и вскоре показалась сама хозяйка дома. Увидев Макара, она не выразила удивления, как будто знала, что рано или поздно он появится у её дома.
Макар попытался ей что-то говорить про опоздание на автобус, свободное время. Полина Модестовна бесцеремонно перебила его словами:
- Ах, перестаньте, Макар Терентьевич! Я знаю, зачем вы ко мне пожаловали, проходите, прошу вас!
Она прикрикнула на собаку и провела гостя в дом:
-Проходите, располагайтесь! Я сейчас чайник на керосинку поставлю. Будем с вами пить чай и разговаривать!
Макар осмотрелся: в комнате, куда проводила его хозяйка, было чисто и бедно. Не было лишних вещей, всяких салфеточек, статуэточек, баночек с кремом, коробочек пудры, отличающих комнату женщины. Деревянный диванчик, застеленный клетчатым одеялом, Столик, несколько венских стульев. Платяной шкаф с большим зеркалом, вставленным прямо в дверцу. Одну из стен занимали стеллажи с книгами.
Книг было много: «Зачем ей столько книжек? - подумал Макар, - уже не работает ведь!»
- Рассматриваете мою келью? – спросила его Полина Модестовна, – моя комната похожа на свою хозяйку: в ней нет ничего лишнего. Не люблю обрастать не нужными вещами!
Да вы садитесь, Макар Тереньтьевич, садитесь, прямо за столик. Я сейчас чай накрою.
Она поставила на стол конфеты, сушки, в фарфоровой сахарнице наколотый сахар. Чашечки, принесенные хозяйкой, были настолько изящные и хрупкие, что Макар запротестовал:
- А стакана у вас не найдется? Моими руками только кузнечный молот держать! Я такую тонкую вещь и в руки взять боюсь.
-Найдется стакан, коли вы того желаете! – Полина Модестовна принесла тонкий стакан в блестящем подстаканнике, налила в него горячего чаю.
«Час от часу нелегче, - подумал Макар, - зачем она вставила стакан в эту блестящую штуковину?» Полина Модестовна, улыбнувшись, пояснила:
- Это подстаканник, чтобы руки не обжигать, берёте вот за эту ручку и пьёте!
Вот, так, Макар Терентьич, я и живу. Одна. Это я людям говорю, что муж с войны не вернулся. На самом деле, он ко мне не вернулся: нашел на фронте подругу, сделал ей ребенка и после окончания войны уехал к ней. Мы до войны с ним прожили десять лет, детей у нас не было, по моей вине. Так бывает. Поэтому, когда у моего бывшего мужа появился ребенок, он выбрал семью.  Я его не могу осуждать. Замуж больше не стремилась: зачем повторять прошлые ошибки? Что-то я на себя разговор перевела, - остановила себя Полина Модестовна, - вы ведь приехали ко мне по какому-то делу? Это касается Лены и вашего сына? Я не ошибаюсь?
Макар кивнул ей, подтверждая правильность догадки:
- Дело у меня непростое. Задумал Василий жениться на вашей соседке, а я кроме её имени ничего о ней не знаю. Василий влюбился, ему не до прошлого. А мне хотелось бы узнать подробнее, кого в семью принимаем?
- Вы, Макар Терентьевич, желаете, чтобы я вам рассказала о семье Лены? Должна вам сказать, что много я не знаю, так в общих чертах. Судьба у девочки нелегкая, в двух словах и не расскажешь. Ну, коли, пришли ко мне за помощью, то поведаю вам, что сама знаю:
   «Однажды, где-то в начале сорок третьего, привезли в наш поселок эвакуированных.
Расселяли, не спрашивая хозяев жилища: хочешь не хочешь – принимай!
Вот мне, как одинокой и достались эти двое: мать Таисия и дочь её Вера. Таисию я устроила на работу, санитаркой в нашу больницу. Вера пошла в школу в седьмой класс.
Не буду вас утруждать рассказами о нашем житье, коснусь главного. Вера закончила семь классов и поступила в училище, учиться на швею.  Проучилась год, а тут случилось несчастье: её мать сбил пьяный лихач. Оказался шофёром, возившим начальника местной милиции. Дали ему небольшой условный срок за наезд на человека, да лишили прав. А Таисия почахла с полгода и умерла. Осталась Вера одна. Я к ней привыкла, как к родной дочери, радовалась, что рядом со мной живая душа, хоть есть с кем словом перекинуться. Но судьба всё повернула по-своему.
   У меня в соседях жили мать и сын. Сын учился с Верой в одной школе, и никто никогда не слышал, что у этой женщины есть еще один сын - старший. В одно прекрасное время, появляется он собственной персоной. Здоровый детина, лет тридцати, весь в наколках. Вышел из тюрьмы, где отбывал за что-то срок.  Сашкой его звали, имя красивое да жаль, что такому жестокому человеку досталось! Увидел этот Сашка мою Веру, и приметил её. Стал перестревать на остановке, вызывать на улицу. Вера,  казалось, не замечала  его недостатков. Я её предупреждала, что такая связь ничем хорошим не закончится. Но я так и не была услышана.  Мои слова оказались пророческие, вскоре  Вера забеременела. Что мне было делать гнать её из дома?  Мать её была детдомовской, родила дочь и растила без отца, теперь и у этой такая же дорожка наметилась. Пошла я к соседям, искать справедливости. Пригрозила, что заявлю на Сашку в милицию, если он не женится. Вскоре Вера перешла жить к мужу: без свадьбы, без регистрации. Когда родилась Леночка, Сашка, узнав, что родилась дочка, а не сын, с горя напился и подрался с кем-то прямо в столовой. Посадили его на семь лет, потому что избитый им человек остался инвалидом. Сила у этого Сашки была звериная, а злоба и того больше. 
Когда вернулся он из тюрьмы, то первое, что сделал - избил до полусмерти свою жену и брата, заподозрив их в любовной связи. Забрать к себе Веру с дочерью я не решилась. Живем рядом, он покоя не даст ни им, ни мне. Пришлось уехать ей с ребенком, в дальний посёлок. Руки у Веры были золотые, портниха она была отличная. Лена от матери унаследовала талант к шитью.
А этот уголовник, устроился куда-то на работу, вроде бы лес рубить. Приезжал домой редко, злой, пьянствовал, гонял мать и брата. Младший брат не выдержал и завербовался на какую-то стройку. Осталась мать одна. Вскоре этот зверь убил какого-то человека, там, где работал. Говорят, что дали ему расстрел. Мать от горя умерла. Брат так и не появился больше в родительском  доме. Остался дом бесхозным. Вот тогда и вернулась Вера, что же по чужим углам ютится, если этот домик принадлежит им по праву. Леночке к тому времени было лет восемь. Пошла в первый класс. Так мы и жили  рядом. А  год назад Вера умерла от рака, почка подвела. Избивал ее этот зверь сильно – вот ушибленная почка и не выдержала.
А  Лена - девушка сильная, самостоятельная. Если полюбила вашего Василия, то значит, нашла за что. А там, кто знает, как жизнь сложится?
 
     Полина Модестовна замолчала. Молчал и Макар. Наконец, он решившись на откровенность,  шаг за шагом, неторопливо, рассказал Полине Модестовне ту давнюю, страшную историю, когда один человек казнил другого просто так, на спор. Рассказал, как маленький Васятка, узнав страшную правду об отце, не произнес с той поры ни одного слова.  Поведал, как он  и его покойная жена, узнав, что Василия отдают в детдом, выпросили его себе в дети…
Когда Макар закончил свой рассказ, Полина Модестовна спросила:
-Так вы думаете, что это были  отцы Лены и Василия?
Макар утвердительно кивнул:
- Фамилия у Лены Чумакова?
- Да. Она носит фамилию отца.
Макар вздохнул. Вот  почему ему показалось при знакомстве с Леной, что он где-то её уже видел. Теперь он знает точно, чьи глаза у его будущей невестки. Полина Модестовна осторожно спросила:
- Что вас тревожит, Макар Терентьевич?
- Не знаю, - откровенно признался Макар, - ума не приложу что мне с этой новостью делать!
- Вы верите в Бога? – задала неожиданный вопрос Полина Модестовна.
- Как вам сказать, - замялся Макар, - во что-то, конечно, верю. Но так чтобы преданно…
- А я верю - преданно! И должна вам сказать, что без воли Бога ничего не совершается. Может быть, наши молодые и встретились, чтобы исправить ошибки своих отцов? Как вы думаете?  Ведь пути Господа неисповедимы, то есть нам неведомо, почему Он так ведет.
- Все может быть, - согласился  с нею Макар, - только как мне сыну все это преподать?
- А зачем вам это? Сделать его несчастным на всю жизнь? Или вот эту девочку? В чём они виноваты? Платить чужие долги дело и без того неблагодарное. Хотите добрый совет? Забудьте о том, что узнали, радуйтесь, что судьба вам подарила такого прекрасного сына. Кому будет лучше от такой правды? Никому.
- Спасибо, Полина Модестовна, сняли камень у меня с души. Так я и сделаю: похороню это всё и креста на могиле не поставлю, чтобы не раскопал кто, да на белый свет не вытащил. А вы, с Леной готовьтесь: в воскресенье сватать приедем. Мы с вами скоро внука нянчить будем!
- Вот оно как! Это хорошее дело! - обрадовалась Полина Модестовна, - я ведь, уже давно о внуках мечтаю!



http://www.proza.ru/2015/10/24/1046