Глава 18. Очередная точка

POV Нина

 Этого не может быть.
Я сплю.
В который раз крепко зажмуриваюсь, так, что перед глазами замелькали разноцветные кружочки, и медленно открываю глаза.
Он все еще тут.
Йен Сомерхолдер в моей постели.
Голый. Не знаю, зачем я это добавила...
Мне явно что-то вчера подсыпали в том ресторанчике. Иначе я бы не бредила так открыто.

Откидываюсь обратно на подушки, прижимая простыню к груди.
Ладно. Я помню все: как он приперся в начале первого, как буквально уничтожил меня своим монологом, как я - именно я, чёрт возьми - втянула его в дом, как мы...вернули друг друга. Вот только вернули ли? У него - все так же жена и будущий ребенок, у меня - Остин и карьера. Из-за этой ночи расклад не особо изменился, разве что ближайшую неделю я буду смущаться перед Стоуэллом из-за своей измены, да еще пахнуть этим мужчиной, который сейчас преспокойно спит себе на своей привычной половине кровати, в то время как я с ума схожу. В этом весь Йен: наломать дров, а потом спать, как кот, не ведая печали.
Рука тянется коснуться его волос, но я вовремя себя останавливаю. У меня нет на это права. Да, мы переспали, но...
Как можно тише поднимаюсь, быстро надеваю белье и, отбросив идею воспользоваться, как раньше, его рубашку, накидываю на плечи халат. Несколько секунд любуюсь его умиротворенным выражением лица, вздыхаю и беззвучно выхожу на кухню, включаю чайник, чтобы сделать себе кофе, и, закрывшись в ванной, начинаю остервенело драть свои волосы, которые скрутились в нечто невероятное. Вот, честно, почему с Остином не так? Почему после проведенной с ним ночи, я просыпаюсь с той же аккуратной косичкой, которой заплела перед сном? В то время как с Йеном... Смотрю на себя в зеркало: жаркий румянец на щеках, глаза блестят, на губах горит улыбка... Вот я идиотка... Отвечаю на заданный собой вопрос: да просто потому, что в отношениях, даже просто в связи со Смолдером присутствует дикая, неукротимая страсть, а с Остином... Нежность, ласка, забота... Нет, это тоже хорошо, просто я сама по себе слишком взрывная, а он спокоен, и ему не нужна страсть и порыв. Я знаю, что он любит меня, но он не может доказать мне это, заставив кричать и метаться под ним.
Краснею еще больше и, перебросив облако волос на спину, возвращаюсь на кухню. Чтобы не сидеть в давящей тишине, пока наливаю кофе, тихонько включаю телевизор, где заканчивается очередная серия "Топ-модель по-американски". Когда я настолько фанатела с этого шоу, что просто пересмотрела каждый сезон раз по десять, так что ничего нового я явно не увижу, но это лучше, чем умирать в тишине.
Программа заканчивается, и начинаются звездные новости. Что ж, посмотрим, что говорят про нашего брата-актера. Что-то о "Голодных играх", улыбаюсь, видя Лиама: он отличный друг, и мы страшно смеялись, когда в интернете появлялись слухи о нашем "романе". Что-то о Рэдклиффе, Уотсон и Гринте, "золотой тройке", а потом... Замираю, видя на экране Никки, сообращающую на весь мир о своей беременности. Поджимаю губы, чувствуя себя последней дрянью.
- Она солгала, - резко оборачиваюсь на тихий голос: Йен стоит, прислонившись к дверному косяку, в низко сидящих джинсах, босиком, и смотрит на меня исподлобья, - она не беременна. Это длинная история, и я...не хочу об этом говорить. Просто, думаю, ты должна знать, - поднимает на меня глаза, внимательно вглядываясь в мое лицо. А я...я тону в море, в небе, в бездне его глаз, как в первый раз. Но мне нельзя. Встряхиваю головой и поворачиваюсь к кофемашине.
- Ясно, - это все, на что я способна. Если он и ждал большего, то не подает вида, проходит к комоду, по-привычке достает свою обычную чашку и, встав рядом, наливает нам обоим дымящийся горячий напиток.
В какой-то момент он цепляет меня локтем. Искры буквально ощутимы, наши взгляды сталкиваются, и я едва не роняю кружку, глядя в его глаза.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - хрипит он, находясь на опасном расстоянии от моих губ, - мы изменили. Я - жене, ты - парню, и у нас все по-прежнему. Но я знал, на что шел вчера ночью, знал, что дома может быть Стоуэлл, знал, что ты модель меня выгнать, знал, что это ничего не изменит. Но я все равно нажал на кнопку, Нинс, отдавая себе отчет относительно возможных последствий. Как и ты, - добавляет он спустя мгновение, - ты вновь впустила меня в свою жизнь, в себя. Значит, ты тоже нуждалась в том же, что и я, - его рука осторожно касается моего подбородка, - каждый раз забываю, как мы похожи...
У меня нет слов. Я не знаю, что могу ему сказать, не знаю...
- Между тем, - он сглатывает, - я должен вернуться.
- Должен, - выдыхаю я, не спускаю с него взгляда.
- Должен?, - переспрашивает он и потом обреченно кивает, - должен, - ставит чашку с нетронутым кофе и выходит из кухни, давая мне перевести дыхание.
Переборов себя, выхожу в коридор, где Йен надевает ботинки. Ворот его рубашки завернулся, и мне страшно хочется его поправить, но одергиваю себя: это уже не моя привилегия.
Брюнет поднимает на меня глаза. Еще минута, и он уйдет.
- Ну.., - протягивает он и замолкает, сглотнув. Вижу, как дернулся его кадык, который я целовала сотни раз. Перед моим месленным взором уже предстает картина - я бросаюсь вперед, целую его, и мы пропадаем в спальне, как раньше, не в силах разделитьс. Так и было бы, если бы когда-то вместо трех букв я произнесла две. А сейчас - поздно.
Поэтому я протягиваю ему руку для рукопожатия и выдавливаю улыбку, что в последнее время вошло у меня в привычку. Мужчина замирает, потом рассеянно пожимает мои пальцы.
- Пока?, - шепчет он.
- Пока, Йен, - отзываюсь я.
Пару секунд он еще стоит, грея меня своим теплом, у мне даже кажется, что вот-вот он что-то скажет, но потом он просто кивает чему-то и выходит за дверь.
- Пока, Нина...
И он ушел. Я одна перед пустой дверью, словно разверзлась пропасть.

И почему мне кажется, что мы только что во второй раз поставили точку?