Переходя границы

                “Если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя» Ницше.

        Заклинивший язычок колокольчика попробовал оповестить о прибытии нового клиента, но лишь едва заметно кашлянул и повис.
        Дверь закусочной распахнулась, и немолодой мужчина перешагнул порог. Его внешность словно говорила о том, что посетитель был соткан из утреннего тумана, простиравшегося за панорамными окнами ресторанчика: короткая стрижка седых волос, потускневшие зрачки и светло-пепельный костюм. Тонкий розоватый шрам, начинающийся чуть выше виска и убегающий за ухо, единственная деталь, не вписавшаяся в общую цветовую гамму незнакомца.
        Тень легкого замешательства лишь на мгновение омрачила лицо мужчины, и уже в следующую секунду он направился вглубь ресторана уверенными шагами. Густая дымка - словно живая - поползла за ним, но, отсеченная закрывшейся дверью, нехотя рассеялась в спертом воздухе помещения.
        Пустая бурая стойка, будто мать-героиня, окружала с дюжину столов блеклой расцветки. Кафельный пол гулко отзывался на каждый шаг, готовый в любую минуту оказаться достаточно скользким, чтобы посетитель подвернул ногу. Где-то под потолком на экране телевизора сменялись черно-белые картинки старого фильма.
Персонал закусочной и те немногие клиенты, посетившие заведение в столь ранний час, не обратили никакого внимания на необычного посетителя.
        Окутавший закусочную, густой туман оберегал свинцовую тяжесть, царившую внутри и ощущаемую на грани физического восприятия.
        Мужчина занял столик у окна. Перебрав пустую салфетницу, рекламку дешевых завтраков с вытертыми буквами и молочник с образовавшейся пленкой, он подвинул ближе подставку с меню. Пробежав глазами весь ассортимент, мужчина в сером костюме щелкнул пальцами, призывая официантку. Из противоположного угла закусочной  к нему, не спеша, двинулась женщина в когда-то ярко-синем, а теперь заметно потускневшем, платье с накрахмаленным белым фартуком.
        – Добрый день, сэр. Вы готовы сделать заказ?
        – Гамбургер «Калифорния» с картошкой фри, овощной салат, стакан апельсинового сока и кофе, - размеренно, едва ли не по слогам, произнес мужчина и, расстегнув пуговицы пиджака, в ожидании откинулся на спинку дивана.
        Повторив заказ клиента, запоминая его, официантка добавила: «Гамбургер будет готов через 10 минут» и отправилась к стойке.
        Посетитель в сером костюме повернулся к окну. В тумане, клубившемся за потертым стеклом, с некоторым усилием читались силуэты. Тонкие шпили фонарных столбов, безвольно обвисшие провода и угрюмые прямоугольники зданий, возвышавшихся над рестораном, будто гигантские надгробия.
Когда колокольчик трепыхнулся во второй раз, мужчина уже допивал кофе. Вошедший еще с порога посмотрел в сторону седовласого и незамедлительно направился к его столику.
        Новый гость был одет без изысков: черное полупальто, брюки, белая сорочка и мятый галстук, похожий скорее на удавку.
        – А-а, мистер Престон, - с легкой хрипотцой протянул мужчина, ставя пустую чашечку из-под кофе на блюдце.
        – Сэр Буленберг, - обозначив кивок и протягивая руку, ответил мистер Престон.
        – Как я понимаю, к врачу вы не обращались? - ответил на приветствие Буленберг, в очередной раз, подметив болезненной белизны цвет руки собеседника.
Престон поправил, итак висящий по центру, галстук: - Как только мы закончим наши дела, я тот же час обращусь за помощью к специалисту.
        Последовало крепкое рукопожатие, и новый гость поспешно одернул руку.
Гость с чрезвычайно бледной кожей снял пальто и бросил его на диванчик, рядом с тем местом, где сел сам – напротив сэра Буленберга.
        – Если вы хотите что-то заказать, делайте это быстрее – после завтрака у меня важная встреча, - закончив разглядывать собеседника, сказал мужчина со шрамом и, не дождавшись ответа, махнул официантке рукой.
        Подошедшая женщина, извлекла из недр фартука - цвета лазурита – маленький блокнотик и, выудив из-за уха огрызок карандаша, вопросительно посмотрела на гостя седовласого мужчины.
        – Я бы хотел сразу приступить к делу, если вы не против, - ответил Престон обоим и официантка, так же молча, удалилась.
        – В таком случае, продолжайте тянуть из меня деньги, мистер Ричард Айзек Престон.
        Собеседник мужчины в сером костюме беспокойно заерзал на диване и оглянулся на выход. Прокашлявшись, Ричард ответил:
        – Я всего лишь выполняю свою работу, сэр.
        – Безусловно, юноша, - махнул рукой седовласый мужчина, словно отгоняя муху. - Мы оба знаем, что за требованием составления завещания стоит не совет директоров, а мои родственники. Всю жизнь они преследуют мое состояние.
        Он вытащил из внутреннего кармана пиджака кремовый портсигар с золотым обрамлением. Выудил сигарету, постучал ей о крышку и убрал коробочку обратно в недра шикарного костюма.
        – Вы, наверное, в курсе, что на меня не раз покушались?
Престон бросил быстрый взгляд на шрам седовласого и тут же отвел глаза, но Буленбергу хватило этого мгновения:
        – Нет, это здесь не причем, - легкая улыбка скользнула по его губам. - Всего лишь, мм…
        Он нарисовал кистью в воздухе несколько кругов, подыскивая слова: - Бракованный товар.
        Престон вспомнил о прочитанной на днях газете – венчал первую полосу скандал с участием магната и несговорчивой проститутки, разбившей графин о его голову. После Происшествия, изобличающие магната, статьи посыпались, словно из рога изобилия.
        – Так вот, я готов поставить половину своего состояния на то, что минимум за одним из покушений стоит моя же родная кровь, – он ткнул в сторону Престона зажатой между пальцев сигаретой, словно протыкая воздушный шарик, - и только моя смерть остановит эту гонку.
        – Я бы не стал так сгущать краски, - начал Ричард, но был перебит.
        - И были бы не правы, - мягко пророкотал седовласый. - Они вломятся хоть на Небеса, хоть в саму Преисподнюю.
        Престон сжал в кулак, предательски дрогнувшую, руку. Буленберг продолжал, с отвращением вытягивая слова, будто плюясь ими:
- Они будут идти по следу из крошек золота и запаха банкнот, словно свора голодных псов.
        Ричарду довелось общаться с семейством магната и представить одержимость деньгами, о которой говорил Буленберг, не составило особого труда. Но в его мыслях, она вызывала ассоциации скорее не с погоней, а с голодом, загоняющим нищего за куском хот-дога в работающий мусорный компактор.
        Мужчина в сером костюме на минуту замолчал, прищурился и буквально прошептал последнее предложение:
        - Для такой алчности не существует границ - ни земных, ни потусторонних.
Ричард сглотнул.
        В возникшую паузу медленно вкрался ропот телевизора. В остальном - не было ни единого звука: не разговаривали те немногие посетители, что сидели за другими столами, на кухне не звенела посуда, не доносились звуки улицы. Все застыло, будто вслушиваясь в разговор юноши и седовласого мужчины.
        Утренний туман не отступал. Силуэты машин с той стороны улицы выглядели неясно и чудно. Выплывавшие время от времени размытые фигуры прохожих тут же спешили нырнуть обратно в дымку. Воспаленная фантазия неустанно выискивала особо причудливые клубы серости, рисуя в них тревожные образы, в реальности которых, почему-то, не было сомнений.
        Престон поежился. Подчинившись мгновенному импульсу, он заказал горячего кофе. Когда его принесли, юноша с некоторым сожалением обхватил обеим ладонями кружку. Так и не отпив, он отодвинул чашку в сторону и посмотрел на Буленберга.
        Мужчина в сером костюме, молча, буравил взглядом стол.
        Когда Ричард аккуратно покашлял и попытался поднять основную тему встречи:
        - Сэр, я думаю, нам стоит вернуться к делу, ради которого мы сегодня встретились.
        - Престон, я вам рассказываю о том, что меня в любой момент могут убить собственные отпрыски, а вы думаете только о чертовом деле!
        - Простите, сэр, но вы сами сказали, что спешите и…
        - Спасибо, я знаю!
        За столом вновь повисла тишина. Мужчина в сером костюме нервно крутил сигарету между пальцев, как будто не зная, что с ней делать.
        – Если вы такой практичный, – Буленберг внимательно посмотрел на Престона. - Ответьте мне на вопрос: у меня три ребенка и ни один из них не смог выбиться в люди - как это характеризует меня, как бизнесмена?
        Ричард со смесью неловкости и нетерпения потупился и снова нервно заерзал.
        – Я инвестировал в них так же, как и в любое мое начинание и все они провалились, - продолжал его собеседник с заметно усилившейся хрипотой заядлого курильщика.
        Седовласый отправил сигарету в рот, пожевал губами, как будто пробуя ее на вкус, и снова вынул:
        – Единственное, чего я достиг с ними – привил им страсть к деньгам.
Престон ждал продолжения, но мужчина в сером костюме молчал.
        – Думаю, мы сможем обсудить этот вопрос более подробно, когда закончим нашу работу…
        - Да что с вами, Престон? – воскликнул Буленберг, всплеснув руками. – Вы все утро куда-то гоните! Ерзаете на стуле, словно вам шесть лет! Постоянно оборачиваетесь, трясетесь, мямлите. Что это? Откуда? Это все ваша болезнь?
По ушам Ричарда резанул громкий звук, напоминавший лязг кандалов. Не смотря на последние слова собеседника, юноша в очередной раз обернулся, едва удержав себя от попытки вскочить и броситься наутек. Над входной дверью мерно покачивался потертый колокольчик. Утренний туман поглотил только что вышедшего посетителя.
        Собеседник Буленберга виновато улыбнулся и извинился:
        - Простите, это все стресс. Из-за моей работы.
        - Не думал, что работа нотариуса может сделать человека похожим на чертова наркомана, скрывающегося от полиции!
        Бледный юноша лишь снова улыбнулся. Буленберг в ожидании помолчал, но, поняв, что яснее ответа не последует, примирительно добавил:
        - Так возьмите отпуск. Иначе вы себя в могилу загоните, - на что Ричард только грустно хмыкнул.
        Затем мужчина в сером костюме, наконец, закурил, глубоко затянувшись, наполняя легкие дымом. Через мгновение над столом заклубилось мутное облачко.
        - Ладно, доставайте, что у вас там? Я смотрю, в этот раз вы без портфеля.
        Глаза Ричарда изобразили то, что у людей с более темной кожей выражается побледнением. Он сдавленно прокашлялся и выудил из недр плаща несколько листов, сложенных пополам.
        - В этот раз работы предстоит совсем немного - осталась только одна подпись, - быстро выпалил юноша, словно заученный стих, отдавая собеседнику последний лист.
        Сделав вторую затяжку, сэр Буленберг махнул официантке и, молча, указал на пустую чашечку кофе. Затем, изучив текст на протянутой бумаге, он проговорил:
        - Что это? Кроме фразы о том, что я со всем согласен и поля для подписи тут ничего нет. – Продолжая разглядывать страницу, он повторно вытянул руку: - Дайте-ка посмотреть, что там написано.
        Ричард замешкался и Буленберг посмотрел на него:
        - Ну же, смелее. Я же должен узнать, что подписываю.
        - Да, но мы сами составляли эти документы во время наших прошлых встреч, - сопротивлялся Престон. – Вы все это уже знаете.
        - Возможно, в чем-то я изменил свое мнение?
        Мужчина в сером костюме пожал плечами:
        - Какая это по счету встреча? Сколько времени мы уже над этим работаем?
        - Мы довольно тщательно прорабатывали все вопросы, и не думаю, что вы могли кардинально поменять свое мнение.
        - Даже если так, бумаги все это время были у меня? – задал риторический вопрос мужчина в сером костюме.
        - Вы хотите сказать, что я фальсифицировал завещание?
        - Я хочу сказать, что вы не следили за ним двадцать четыре часа в сутки.
Он сделал призывающий жест пальцами вытянутой руки и юноша со вздохом протянул остальные бумаги. Буленберг принялся за чтение.
        Подошедшая официантка начала наполнять чашку мужчины в сером костюме.
Ричард на секунду замешкался. Затем, со словами «Обратите внимание на…» протянул руку и, нарочито неуклюже, смахнул со стола свой нетронутый кофе. Посуда разбилась в полуметре от ног официантки, та кратко взвизгнула и треть содержимого кофейника разом устремилась на стол. Буленберг в сердцах выругался и выскочил из-за стола.
        - Престон, какого черта?
        - Прошу прощения, сэр, я слишком неуклюж! – затараторил Престон, сгребая в руки пальто и вставая из-за стола.
        Буленберг поочередно отгибал полы пиджака, пытаясь узнать – не попал ли кофе на одежду.
        - Я просто хотел указать на основные моменты, чтобы мы могли быстрее закончить, так как вы говорили, что спешите, - быстро говорил Ричард, перемежая слова с новыми извинениями.
        Седовласый бросил тщетные попытки рассмотреть пиджак на себе и снял его, отложив бумаги на стойку.
        - Какие к черту основные моменты? Я не могу вспомнить и слова, что здесь написано – потому, что здесь написан бред!
        В помещении раздался громкий хлопок сработавшего тостера, и Ричард испуганно вдохнул. Повернувшись обратно к седовласому, он, казалось, затараторил еще быстрей:
        - Почему бред? Мы же с вами сами составляли…
        - Потому, что бред! Я бы ни за что не оставил половину имущества своему сыну. Я бы не оставил ему и цента!
        - Да но, вы сами…
        - Когда?! Когда я это написал? – гневно выпалил Буленберг.
        - В ресторане «Patres», - быстро ответил Престон и осекся.
        Лицо собеседника разгладилось, и тот неуверенно проговорил:
        - Это, вроде бы, дорогое место, да? Я помню, там была хорошая еда и сервис на уровне. Но я не помню ни слова из этих бумаг, - он расправил их перед собой, словно стопку карт.
        Под потолком закусочной расплылось шипение расстроившегося телевизора. Через секунду к нему добавились размеренные «настроечные» удары по корпусу.
        – Престон, а какого черта тогда мы поперлись в эту дыру? Это же вшивая забегаловка на какой-то окраине! – и Буленберг впервые огляделся.
        В этот же миг из-за прилавка раздался лязг битой посуды и Престон побелел, хотя это казалось невозможным.
        – Я не мог добровольно обречь себя на это убожество. Я не помню, чтобы назначал встречу здесь, - Буленберг вперил взгляд в пол, словно в поисках ответов. – Да что там, я не помню как добирался сюда!
        Ричард отчаянно выкрикнул:
        – Сэр Буленберг! Пожалуйста, подпишите завещание!
        Гулкий удар заставил Престона посмотреть в сторону панорамного окна. Он едва отшатнулся, и челюсть медленно поползла вниз. С той стороны окна стояло четыре или пять таких же бледных, как он, фигур. Они крутили головой, пытаясь разглядеть его, будто снаружи стекло было тонировано, прикладывали ухо, вслушиваясь, ладонями помогая себе перебраться от одного места на окне – к другому. Один из «потусторонних» снова ударил ладонью по стеклу.
        Оглянувшись, Ричард увидел, как посетители неуверенно поднимают головы от тарелок, словно принюхиваясь к чему-то. Медленно встают из-за столов. Прямо перед ним официантка перестала вытирать, перелившийся через край стола, кофе. Затем она стала выпрямляться.
        Престон, с видом загнанного зверя, дрожа и, задыхаясь от внезапно сбитого дыхания, посмотрел на Буленберга. Тот что-то бормотал вкупе с рокочущим хрипом, делая речь едва ли разборчивой:
        – Не могу вспомнить, чем я сейчас занимаюсь на работе. Кто мои клиенты? Сколько я заработал в этом году? – он резко мотнул головой.
        – В голове какое-то пиканье. Будто… будто пульс. Больничный монитор пульса, как они называются? Больница. Я был в больнице! Что я там делал? Кого навещал?
        Рядом раздалось негромкое хлюпанье – официантка медленно поворачивалась к ним, безразлично топчась в черной луже.
Ричард закричал, пытаясь перекрыть всю какофонию звуков в закусочной:
        – БУЛЕНБЕРГ! БУМАГИ!
        Седовласый поднял голову.
        – Престон, - их глаза встретились, - я умер.

***

        – По-моему вы до сих пор не осознаете всех возможных последствий, - в очередной раз предостерег младшего Буленберга Ричард. – Он придет за вами! Если я продолжу давить – он вырвется оттуда и придет за вами!
        Сын магната быстро ходил взад-вперед по отцовскому кабинету. Широкий скуластый подбородок и завидный рост – все, чем были схожи родственники. Младший Буленберг был нетерпелив, недальновиден и груб с теми, кого считал ниже себя.
        В темно-синих брюках на подтяжках, голубой рубашке и маленьких очках, он вытаптывал шикарный ковер вдоль отцовского стола, время от времени подчеркивая свои слова, ударяя кулаком в ладонь.
        – Плевать я хотел на последствия! – в очередной раз за беседу сорвался наследник. - Приоритетом является результат! Чем быстрее вы получите завещание с его подписью, тем быстрее все закончится, разве нет?!
        – Разумеется, - Престон кивнул. - Но и вы поймите - первые сеансы были в шикарных ресторанах – в привычной для него среде! А последний раз я встретился с вашим отцом у тележки с хот-догами! Его дух потревожен настолько, что создает непривычное окружение, - Ричард развел руками в стороны, словно пытаясь показать то, о чем говорит.
        – Еще на подходе я заметил, как он озирается по сторонам, словно его обокрали. Моя попытка наладить с ним связь чуть ли не привела его к осознанию Происшествия. То есть, к осознанию собственной смерти, - быстро поправился Престон, вспомнив, что сын магната не терпит терминологию некромантов. - Я не мог вступать с ним в диалог - я должен был прервать сеанс!
        – Все это итак уже длится целый месяц! И все это время я плачу вам деньги! – бился в истерике Буленберг. - Не мой отец, а я! И я хочу получить результат! Мне не нужно ваших объяснений, не нужно вашей осторожности, мне нужен ре-зуль-тат!
        Он подошел к бару, резким движением откупорил графин и наполнил бокал.
- Я же сэкономил вам усилия – написал завещание за моего отца. Вам надо просто спуститься к нему – или вызвать его дух, черт его знает, что вы там делаете – и получить подпись!
        - Но в этом-то и загвоздка – ваш отец каждый раз хочет прочитать завещание и каждый раз не верит в то, что оно написано им.
        - По-другому мне от него ничего не получить! Мне нужна эта подпись! Я достаточно ясно дал себя понять?
        Престон промолчал. Люди ничему не учатся. Даже когда некроманты вышли на свет, когда они официально стали юристами и нотариусами загробного мира – нового, неизвестного, пугающего для непосвященных. Даже тогда люди захотели обманывать и воровать, лишь бы добиться своего.
        – Хватит строить из себя поборника морали – вы выглядите, как побитая собака, не более, - продолжил наследник. - Как ни как, вы получаете неплохие деньги за свою работу, которая сама по себе не сочетается с совестью, моралью и другими высшими материями.
        Ричард лишь снова кивнул.
        – Я знал, что не стоит в этом вопросе доверять дилетанту! Сэкономил, называется, - сын Буленберга наконец-то сел в кресло за рабочим столом и тяжело уронил голову на руки.
        – Значит так, наша следующая встреча будет последней. Либо я получаю завещание, а вы – деньги, либо нашей сделке конец. Вам все ясно? – впервые он говорил спокойно, видимо, утомив криками и самого себя. Так или иначе, угроза в его словах прозвучала достаточно отчетливо.
        Престону ничего не оставалось, кроме как со вздохом ответить:
        - Да.
        Все необходимые предупреждения уже давно прозвучали.

***

        Престон уже не думал о том, что провалил сделку и не получит денег с младшего Буленберга, он смотрел, как лицо седовласого тает: глаза провалились, веки отвисли вниз, оголились редкие, кривые зубы.
        – Мне очень жаль, - промямлил Ричард, заикаясь, и заученным движением сунул под рубашку руку, нащупывая что-то, а затем резко рванул ее в сторону…

        Очнулся он в сыром помещении склепа. В изголовье плиты. Рядом с табличкой «Генри Родерик Буленберг».
        Престон оглядел себя – на рубашке не хватало пуговицы. Между разошедшихся пол сорочки был виден медальон: нечто вроде цепи и закованного в нее облачка. Связующий амулет.
        Внутри было холодно, но Ричард вытер, тем не менее, вспотевший лоб и поднялся на ноги. Размяв их, он с полминуты поворачивался из стороны в сторону, расправляя мышцы, прислушиваясь к ним. От сладкой ломоты на лице возникла небольшая улыбка.
        Он посмотрел на вещи, расставленные по всему склепу: блекнущие огарки свечей, две старые книги с искрошившимися страницами, пара небольших склянок и копия завещания. Подняв бумаги, Ричард поднес уголок к свече, чье пламя было самое высокое. Огонь робко попробовал на вкус угощение, а затем жадно проглотил несколько первых строк. Престон бросил пылающие бумаги на мраморные плиты и вышел под ночное небо кладбища.
        В нос ударил запах назревающего дождя. Порывистый, но мягкий ветер рванул галстук и взъерошил волосы. Над головой грозовые тучи оттесняли к горизонту белые облачка и синее небо. Где-то вдалеке мягко зарокотало.
Ричард привычным жестом похлопал себя по карманам пальто и удовлетворенно хмыкнув, полез во внутренний карман. Достав оттуда небольшой квадратный бумажник, он испытал удивление и толику досады. Внутри – в отделе для карт – оказалась фотография молодой женщины. Изображение было черно-белым и не очень хорошего качества. У женщины были темные волосы, азиатский разрез глаз и тонкий подбородок. Он выбросил фото.
        В большом отделе оказалось двести долларов и несколько центов. Вынув банкноты, Ричард бросил бумажник в урну.
Над головой громыхнуло, и непогода заявила о своих правах на ближайшие несколько часов.
        Престон закрыл глаза и позволил первым каплям упасть на лицо. Дождь, словно пальцы неумелой любовницы, ласкал кожу. Юноша двинулся к выходу с территории, не раскрывая зонта, желая промокнуть. Желая почувствовать холод влаги и жгучесть ветра.
        Хищная улыбка разлепила губы на его лице.