Оглянись во гневе...

ОГЛЯНИСЬ  ВО  ГНЕВЕ...

                Чтобы  вести  людей  за  собой, иди  за  ними. 
                Лао-Цзы
       Помещение было слишком тесным для такого большого количества желающих присутствовать при публично заявленном Событии. Журналисты и прочая, хронически любопытствующая братия из всех возможных средств массовой дезинформации стояли давяще плотной, потоками потеющей, нервозно толкающейся, и всё более раздражающейся толпой, ожидающей уже хоть чего-нибудь.
       - Надо было устраивать это мероприятие в каком-нибудь другом месте, - зло сказал кто-то, намертво затёртый уплотнённой биомассой в глухой угол. - Мы все здесь от жары и духоты передохнем практически гораздо раньше, чем он оживёт даже теоретически!
       - Нет! - резко возразил Мессин. - Этого делать ни в коем случае категорически нельзя! Душа умершего очень чётко привязана к конкретной, заданной историческим событием точке Пространства. Если мы перенесём тело в другую, её эманация может не найти нужную субстанцию, чтобы зафиксироваться в ней!
       - Тогда бы хоть « юпитеров » понаставили, что ли! - желчно сказал уже другой осведомитель общественности. - Ради общего блага! Темно ведь тут, как в склепе! Как в мавзолее...
       Кто-то в плотной толпе ехидно хихикнул, но тут же и явно не без посторонней помощи замолк.
       - Господа, мы с вами не в цирке, чтобы ожидать реприз! - Мессин говорил всё в том же резком тоне. - А Душа слишком пуглива! Я уже начинаю сожалеть о том, что пригласил сюда всех, без разбора!
       Он поднял вверх оголённые до плеч руки официально признанного всеми мага.
       - Многоуважаемые господа, и слуги Информации, всего одну минуту внимания! Я убедительно попрошу присутствующих временно воздержаться от излишне громких комментариев и чрезмерно ярких блицев до момента полного совмещения эфемерного с материальным! Когда ОН сядет - это будет сигналом для любых ваших активных действий!
       Мессин взял из рук своего ассистента маленькую бутылочку, что—то налил себе в одну ладонь, и начал активно потирать обеими.
       - На что это вам? - спросил любознательный корреспондент « Московских news ». - Насколько я понял, воздействие ведь будет бесконтактным...
       - Это специальная жидкость с очень высокой законсервированной в ней энергетикой, - ответил Мессин с готовностью, продолжая интенсивно потирать ладонями. - Задача архи-трудная, моей собственной энергии может и не хватить.
       Он энергично тряхнул руками, точно пробуя их, вытянул вперёд, и расположил так, что его раскрытые ладони оказались над грудью и головой покойного.
       Умерший давно пока совершенно равнодушно относился ко всему, происходящему вокруг него сейчас. Кожа его лица была насыщена густой восковой желтизной и лаково отсвечивала тусклые светильники, подавившие слабый свет окон в потолке. Почти парализуя обоняние, пахло какой-то бальзамирующей мерзостью амбре - миазмом…
       - Попрошу по возможности полной тишины! - призвал всех Мессин. - Я начинаю! Ещё раз напоминаю о настоятельной необходимости сдержанности! Дождитесь, когда ОН сядет! Это будет означать, что я взял ситуацию под свой полный контроль!
       Минуты две маг держал руки в неподвижности, очевидно, накачивая лишённого внутренней энергии мертвеца нужным количеством внешней, затем стал быстро двигать ими в воздухе, распределяя невидимые килокалории по неживому телу, и готовя мумифицированную физическую оболочку к приёму давно покинувшей её Души.
       Это продолжалось минут пять. Было всё так же жарко, тесно, и запахи бальзама уже уверенно заглушались плотной вонью смешанного человеческого пота.

       ...Толпа невольно вздрогнула, и по ней прокатился возбуждённый шёпот, когда правая рука покойника, лежавшая поверх покрывала, разжала кулак, сжатый почти век назад.
       - Тихо!!! - заорал Мессин, стремительно наращивая темп своих энергетических воздействий, и всё тяжелее дыша.

       …Не открывая глаз, покойник резким движением сел на персональном ложе бывшего вождя, и полумрак тесного помещения сгорел во вспышках многочисленных фотокамер.
       Мессин рывком сбросил с ног мертвеца покрывало и возобновил энергичные пассы над головой и плечами покойного.
       - Идите, Владимир Ильич! Идите! - скомандовал он, - Посмотрите, что получилось из вашей затеи!

       …Глаза Ульянова были по-прежнему закрыты. Он сидел в своём легендарном костюме, в комплект к которому не хватало только так любимой им кепочки, и словно обдумывал предложение экстрасенса, не зная сразу, принять его или отвергнуть.

       …Заждавшаяся обещанного продолжения толпа беззвучно отпрянула, когда он очередным резким движением спустил ноги в неношеных ботинках со своего вечного одра, и почти спрыгнул на мраморный пол мавзолея. Постояв с минуту, точно пробуя силу давно отвыкших от дел ног, он чуть наклонился вперёд, и, раскачиваясь, как марионетка на ниточках Бога, скрипя ботинками и давно заржавевшими суставами, зашагал к выходу. Мессин шёл вплотную за его спиной, не ослабляя темпа пассов.
       - Пропустите его! – уже утомлённо - хрипло кричал он. - С дороги все немедленно! Пропустите вождя!
       Толпа послушно расплескалась в суеверном испуге, и с некоторой задержкой сомкнулась за зомби в шумный, сверкающий вспышками блицев поток, хлынувший за Лениным.

       …Ульянов вышел из любимого мавзолея на Красную площадь, и сразу решительно повернул налево, словно следовал давно выбранному им самим маршруту.
       - Стоять!!! - рявкнул Мессин, слегка опешивший от его самовольной неожиданности.. - Не туда!!!
       Покойник и мумифицированным ухом не повёл. Он равнодушно обошёл бюст парадоксального Сталина, и целеустремлённо направился к близкой Кремлёвской стене.
       - Стоять!!! - что есть сил отчаянно заорал Мессин, останавливаясь, и вдруг опустил заполненные болезненной ломотой руки, почувствовав, наконец, что уже не имеет должного контроля над объектом. Журналисты окружили его, жадно снимая растерянность великого кудесника; человек десять ринулись вдогонку за Лениным.

       …Вождь мирового пролетариата подошёл к Кремлёвской стене, раскачиваясь и скрипя, прошёл мимо длинного ряда закреплённых на ней табличек, и возле его конца неожиданно остановился, стоя к стене боком. Глаза его были всё так же закрыты. Он вдруг опять качнулся, и плашмя упал на спину возле самой стены. Журналисты в восторге и непонимании дружно оцепенели, а он медленно поднял восковые руки и сложил их на не дышащей груди...
      — Finita la comedia... — угрюмо поставил событиям окончательную сенсационную точку корреспондент « Искорки », опуская уставший больше от ожиданий фотоаппарат.
       Журналист из « Московских  news » растерянно оглянулся на впавшую в коллективный информационный ступор толпу своих коллег у мавзолея, от которой уже опрометью бежали к ним очередные опомнившиеся.
       - И это всё?.. - спросил он разочарованно. - Но нам же дорогостояще пообещали, что он ещё откроет глаза и даже посмотрит!..
       - А чего ты хотел? - сказал искорковец, нервно закуривая. - У него ж мозги лет сто уже как не в голове, а совсем в другом месте Истории...
       - Ну–у–у–у–у–у-у... - разочарованно протянул ненасытный московский новостелюб. - Столько шума из почти ничего! Встал, погулял и тупо свалился...
        - Не прогулялся, а пришёл... - поправил отрока-эссеиста более умудрённый репортёрской жизнью искрящийся, пустив в сторону лежащего Ленина облако дыма. - И не свалился, а почти аккуратно лёг... Всё это слишком разные вещи, collegius. Здесь ему, очевидно, нравится гораздо больше, чем в мавзолее. Живой он, видимо, мечтал попасть в землю сам, а после смерти сюда стремилось и его принудительно нетленное тело. Это ж по сути ближайшее для него кладбище в Москве. Сейчас его отсюда уже не уволокут никакие Мессины! А на последствия деяний рук своих Ильичу явно было наплевать ещё при его жизни...

 И  трёх  глаз  будет  мало, если  смотреть  не  в  ту  сторону…