Деликатес по-кубински. Вот, помню, был случай...

 
     Случай этот произошёл в далёкое советское время, в 60-тые годы на Кубе. Группа советских специалистов оказывала помощь кубинцам в проектировании и строительстве водохранилищ на горных реках в провинции Ориенто. Небольшой изыскательский отряд, состоящий из трёх советских специалистов (я – гидротехник, Игорь – топограф, и Николай – геолог), и трёх кубинских специалистов (Хайме – гидротехник, Роберто – геолог и Родольфо – переводчик), вёл рекогносцировочное обследование долины одной из красивейших рек горного массива Сьерра-Маэстро, реки Яры. Перемещались мы на советской автомашине ГАЗ-69, которой, умело, управлял на сложных горных дорогах кубинец Рафаэль.
      До полудня мы обследовали горную часть долины. Затем подъехали к, располагавшемуся в одном из живописных здешних мест, детскому учебному центру имени Камило Сьенфуэгоса. Хайме предложил нам посмотреть учебный центр и, заодно, пообедать в столовой. Мы с удовольствием приняли это предложение.
     Встретил нас начальник учебного центра товарищ Альварес. Он показал нам учебные корпуса, с прекрасно оборудованными аудиториями, спортивный комплекс, общежитие и самих учащихся – весёлых и жизнерадостных кубинских мальчиков и девочек, одетых в нарядную школьную форму.
     После знакомства с учебным центром и его учащимися, нас пригласили в столовую, где угостили вкусным и сытным обедом. На первое нам подали фасолевый суп, на второе – ножки цыплёнка с рисом, и на десерт – местные фрукты. Закончилось всё это распитием натурального чёрного кофе, из маленьких бумажных стаканчиков-напёрстков, и стаканом холодной воды.
     Поблагодарив гостеприимных хозяев учебного центра, мы сели в автомашину и отправились обследовать нижнюю часть долины реки Яры, где располагались обширные рисовые поля-чеки. Когда мы отъехали от учебного центра и въехали в долину, Хайме, вдруг, заговорчески улыбнулся, и спросил у нас через переводчика:
     -Как вам понравился обед?
     -Всё было очень вкусно! А цыплёнок просто превосходен! – ответил кто-то из нас.
     -Но это был не цыплёнок, а Рана-Тора! Здесь их на рисовых чеках специально разводят, как деликатес, - пояснил Хайме.
     Что такое Рана-Тора, мы поняли и без переводчика. Это большая бычья лягушка, которую кубинцы с удовольствием употребляют в пищу.
     В салоне автомашины установилась неловкая пауза. Это сообщение каждый из нас переваривал по-своему. Мы с Николаем не увидели в этом ничего плохого, и только рассмеялись. Игорь же побледнел, схватился своими руками за живот и закричал каким-то не своим, сорвавшимся, голосом, чтобы Рафаэль остановил автомашину.
     Рафаэль от такого крика резко затормозил автомашину, и Игорь, то ли сам вылетел из салона, то ли его вынесла неведомая сила. Он оказался у придорожной стены сахарного тростника. Там он мучился и корчился до слёз, пока его желудок не освободился от деликатесной пищи. Мы все за него очень волновались. Но через некоторое время ему стало легче, и мы смогли тронуться дальше. Однако этим дело не закончилось. Как говорится, это были только цветочки…
     На рисовых полях, которые мы начали обследовать, нам всё чаще стали попадаться эти самые лягушки. Иногда попадались и такие экземпляры, что вполне смогли бы сойти за цыплёнка.
     В одном месте мы остановились. Многочисленные лягушки сидели в воде каналов и чеков, наблюдая за нами огромными, как пуговицы, глазами, надували пузыри на своих плоских шеях и сажеными прыжками шарахались в воду или в камышовые заросли при нашем приближении к ним. Николай, весёлый и жизнерадостный человек, бегал по дамбам каналов, смеялся и приговаривал:
     -Мне бы вон ту, зелёную и огромную, поймать! Я бы угостил свою жену и сынишку этим кубинским деликатесом.
     Но стоило ему подойти поближе, как лягушка исчезала в глубине канала.
     Кубинские товарищи с интересом наблюдали за нами, но сами никаких действий не предпринимали, так как ловля здесь лягушек была властями запрещена.
     Изрядно насмотревшись на лягушек, навеселившись и нахохотавшись, мы возвратились к оставленной нами на дороге автомашине.
     Только тут мы обратили внимание на сидевшего там Игоря. Лицо у него было бледное с изумрудно-зелёным оттенком, а в глазах не выстраданная боль и горькая тоска.
     На земле каждый из нас всё воспринимает по-своему…