Цикл рассказов. Записки об обыденности. Записка 2

Записка # 2

Уф ну и душно же тут!
Я почти приклеилась к потолку этой желтой коробки, места здесь катастрофически мало. Хорошо хоть суровый волосатый крепыш додумался открыть люк.
Удивительно как много людей могут набиться в маршрутный автобус по утрам. Ведь даже когда кажется что больше совсем некуда — водитель открывает дверь, новый гость безысходно глядит на отсутствие места, тяжело вздыхает и пропихивается внутрь, и хорошо если локтями, а не тяжеленными сумками, внутри которых может быть все что угодно.
Порой, рыба. Хуже и придумать нельзя. И тогда если кого-то случайно заденут таким пакетом, ненарочно, иначе никак — воооняяять будет!
Ведь как известно рыбный запах немытых гениталий в душном замкнутом пространстве почти никого не радует.
Водитель мужчина средних лет все время поджимает под себя губы, руки у него большие, очень волосатые, под коротко стриженными ногтями грязь, а глаза добрые.
- Две на остановке- передает кто то сзади
- НА КАКОЙ ОСТАНОВКЕ? - рявкает он, громко, но беззлобно. Но очень громко.
Прилепил несколько смешных картинок из серии « остановки тута и тама не принимаются и нарисованного водителя боксера, который мутузит напуганного пассажира», рядом висит картинка полуголой блондинки, потертая временем, потрескавшаяся, и почему то наклейка Аманды. Той самой Аманды, что ведет передачу про Аманду на Никелодеон. И икона.
Водители часто богобоязненные, все таки такая ответственность.
Возле водителя сидит женщина, точно его жена ( должна отметить мне повезло, не всякий раз встретишь такую колоритную бабенку)
Жена была ярко рыжей женщиной лет сорока, тоже очень громкой и оттого невозможно переполненная маршрутка казалась еще более невозможно переполненной. Грудастая, резвая, одетая в красно зеленое платье — эта женщина была концентрацией всего того что вызывает раздражение по утрам, подобно резко зазвучавшей музыке, разрезавшей тишину  туманного пасмурного меланхоличного осеннего денька. Вот какой была жена водителя маршрутки! Полная енергии и жизненной силы, она хотела чувствовать себя максимально полезной и потому постоянно голосила :
- Проходим!
- Проталкиваемся!
- Передаем!
- Кто просил на Комитетской!
- Проходим назад, там больше места!
В какой то момент она подскочила со своего места рядом с мужем и переместилась вперед, отпихнув полную пуганную женщину по дороге.
- Девушка, Вы проезд оплатили? - обратилась она к молоденькой девушке, в одном ухе которой торчал наушник
- Я еще не выхожу! - чуть громче чем следовало, из-за музыки ответила девушка.
- А вы не кричите! Выходите — не выходите, можно и сейчас отплатить! Ато знаем мы таких!
Да, такое уж точно встретишь не каждый раз, поверьте
Девушка против жены водителя. Это не только их битва. Теперь все кто сидел или стоял достаточно близко, чтоб услышать этот диалог были вовлечены. Словно стервятники, почуявшие вкус гнилого мяса, но поклявшиеся самим себе быть на диете, они молчаливо проявляли свой интерес, но осторожно, чтоб никто не заметил.
Маршрутку потрясло немного, а я ведь легкая и вот я оказалась в самом ее конце. Справа, на двойном сидении у окна, сидел парень в клетчатой рубашке, больших наушниках, волосы у него были средней длины и весьма сомнительной чистоты, но это ему шло. Парень собирал кубик рубик. Напротив него сидела рыжеволосая девушка в резаных джинсах и свободной лимонной футболке, она с интересом наблюдал за тем как парень вертит крутит в руках кубик рубик. С интересом смотрела на его пальцы, и я стала смотреть. Пальцы были у него длинные, немного скрюченные, напоминали чем то лопаты, как то они расширялись у ногтевого ложа, но изящные. Девушка была мечтательной, она то и дело выключалась из происходящего вокруг и улетала куда то к себе, а затем возвращалась, чуть удивленно быстро быстро моргала несколько секунд и немного улыбалась. Она несколько раз доставала из сумки телефон,  открывала контакты, вздыхала тяжело, начинала смотреть окно, все еще не выпуская телефон из рук, а потом резко будто кто ее под дых ударил решительно клала телефон обратно. Интересно было другое, в какой то момент она неотрывно стала глядеть на кубик рубик, не на парня, не на пальцы, которые она тоже наверняка нашла изящными, по её ключицам, запястьям и отсутствию лишних деталей в облике — можно предположить что она из тех кто сумеет оценить пальцы. Она глядела с замиранием сердца, будто от того сумеет незнакомец справиться или нет зависело что то важное для нее. Меня осенило чуть позже.
Кубик рубик был не простой, а усложненный. Необычной формы и вероятность что обладатель соберет его была не слишком велика.Но внезапно у него стало получаться, а девушка, непрерывно наблюдавшая за процессом аж просияла вся. Как будто она поставила что то на то выиграет он или нет. Позже моя догадка прояснилась, когда ему наконец то удалось, он спрятал кубик в рюкзак, улыбнулся девушке, чувствовал ведь ее взгляд и стал протискиваться к передней двери. И она тоже улыбнулась ему и снова достала телефон из сумки, но теперь уже как будто не сомневалась, набрала чей то номер, не открывая никакие контакты, пальцами набирала, почти не глядя, по памяти. Ясно, что происходит что то важно сейчас. Как мало нужно людям, чтоб попробовать. Крохотный намек, что все получится от того, кого они с удовольствием примут за судьбу. Вероятность, что паренек соберет кубик была невелика, но он собрал. И значит, это знак.
Видно, что волновалась пока были гудки, но как только послышался голос, она стала выглядеть очень счастливой. Болезненно счастливой.
То самое состояние абсолютной голой искренности, готовность восторженно умереть и даже не заметить. Я почувствовала себя неловко, слишком интимный момент, теплый, но очень едкий, потому что это чужое тепло, и смотреть на него никому не стоит. И потому что страшно за девушку так безотчетно и мужественно отдающую свое тепло. Не замерзнет ли? Я не стала дожидаться разговора, итак примерно понятно и перелетела в другую часть маршрутки, снова поближе к водителю и его жене.
Возле двух передних сидений стоял парень лет двадцати в морской форме и периодически поглядывал на девушку, сидяшую прямо возле него, правой рукой он держался за спинку ее кресла, она сидела к нему затылком, но он успел хорошо рассмотреть ее лицо. Девушка была миловидной, слушала аудиокнигу. Мы с ним подглянули чуток ей через плечо и на дисплее отображалось название трека, автора. Слушала она « Поющие в терновнике», причем слушала на английском. Одета она была просто, неброско, на плечи накинула ярко оранжевую шаль, косметики на лице почти не было, не считая блеска на губах, который выглядел довольно естественно и подчеркивал ее юность.
Морячок, как я его прозвала, явно хотел познакомиться. Вначале искоса поглядывал, потом стал смотреть прямиком на нее, не отводить взгляд, но девушка казалось искренне не замечала. Но я то знала, что она врет. Из-за ее ног. Носки ее туфель выплясывали такие кренделя, что становилось очевидным — она смущается! И губы она облизывала что то уж подозрительно часто. В какой то момент мне показалось, что она поняла, что облизывает свои губы слишком часто и остановилась на несколько минут, а затем снова начала облизывать губы, а парочку раз куснула себя за нижнюю губу, находясь в задумчивости или желая создать такой образ. Ведь она знала — за ней наблюдают. Причем парень, довольно симпатичный, в морской форме — хотела она того или нет, это меняло ее поведение, она не была расслаблена, она и сама словно видела себя со стороны и пыталась попутно корректировать свое поведение.
Рядом с морячком стояла девушка с копной волос на голове, которая весьма внимательно наблюдала за этой картиной и улыбалась.
Она даже пересеклась взглядом с морячком и не выдержав, ухмыльнулась и взглядом показала на девушку, скорчив гримассу « ну давай», девушка была молодой, но на безымянном пальце правой уже красовалось золотое колечко, видно было , что она получает восторг от происходящей истории и сама она как то совсем не казалось ничьей женой. Она была похожа на прорывающуюся плотину, которой никак не прорваться, на набитый железными банками пакет, видно что напряженный и переполненный, но слишком плотный, чтоб порваться. В ней было очень много енергии, она живо наблюдала за другими, хрустела суставами пальцев, слушала музыку и ни одну песню не дослушала от начала и до конца — меняла их спустя 40 секунд в лучшем случае, пританцовывала. Весь ее облик вопил о нерастраченности и буйстве жизни, льющейся в ее жилах.
Морячок смутился еще больше от советов со стороны незнакомого человека, еще и молодой девушки и потупил взгляд. Но очень скоро снова стал смотреть на свою девушку-мечту, и смотрел он на нее и впрямь так нежно, будто вбирал каждую черту.
Потом посмотрел в окно, заторопился, судорожно деньги искать начал, снова посмотрел на девушку, она на него посмотрела наконец то, почувствовала видимо. Улыбнулся ей, а она , выждав коротенькую паузу — ему. И был их безмолвный диалог очень чистый и прекрасный, а потом он вышел из маршрутки, а она дальше поехала и так и не познакомились. Девушка пытавшаяся ему намекать, выглядела расстроенной.  А девушка объект внимания как то сразу осунулась, но и расслабилась, стало понятно что она была как струна натянута, сжата, неловко было под микроскопом его оценивающего взгляда. Страшно иногда нравится кому то бывает, ведь можно разонравиться, а потом придется искать причину и неизбежно расстраиваться. Села по-другому сразу, сунула телефон в сумку, вытащила наушники. Как будто устала от аудиокниги, хотя прежде слушала с большим интересом.
Зашла беременная женщина, живот большой уже был, ей сразу уступила место девушка, сидящая скраю на двойных сидениях, а у окна сидел парень, который сразу стал ерзать. Видно, неловко ему было, что девушка уступила место, а он сидит. Он взглянул на девушку, поджав губы, как будто пытаясь объяснится, но она смотрела в другую сторону и он резко отвернулся и стал очень очень внимательно смотреть в окно.
В середине прохода, прижатая со всех сторон телами других людей стояла блондинка средних лет, лицо ее было миловидным, но не слишком естественным, наклеенные длиннющие ресницы с блестками, ярко фиолетовые тени, лицо вымазано в тональном креме, и большая пляжная сумка, длинная шея — все это делало похожей её на пляжный зонтик с цаплями, она рыскала взглядом то туда то сюда, пытаясь понять кто же вытаскивает деньги и готов передавать за проезд, чтоб молниеносно перескочить туда и усадить свой немаленький зад на сидение. Так она и поступила, уловив что парочка сидящая на третьем с конца двойном сидении собирается уходить. Девушка все время мирно почивавшая на плече парня, подскочила, посмотрела на него и улыбнулась и стала рыться в сумке в поисках мелочи. Видимо, платили они за проезд отдельно. Почему я не знала. Может, девушка горда и независима, а может они продвинутые и нет в их отношениях места этим глупым устаревшим гендерным стереотипам, мол парень что то должен девушке и прочая старомодная хрень, изгнание которой из современного общества примерно тоже самое что когда то принятое в Европе постановление удалять аппендикс при рождении, быстро однако прекратившее свое существование. Может, просто деньги парня хранятся у нее в сумочке. Или у них обоих их совсем нет, ребятам лет по восемнадцать, но судя по узеньким модным брюкам паренька и его последнему айфону, это маловероятно. А может и нет. Такое тоже частенько бывает, когда ни на что кроме понтов не хватает денег.
Так вот, женщина зонтик с цаплями стремительно помчалась к их сидению, расталкивая всех вокруг и даже задев немного своей сумкой задумчивого старичка, и только они вышли сразу же уселась, но этим не ограничилась, а сунула на соседнее сидение сумку и стала голосить через всю маршрутку « Маша, я место заняла!», при том что совсем рядом с этим местом стояла другая девушка, которая задумавшись о своем, попыталась присесть, но наткнулась на руку и сердитый взгляд.
- Занято, здесь! Не видно что ли.
Девушка промолчала и закатила глаза.
Подружка Маша примчалась, села и они стали мило болтать о своем, причем женщина с цаплями начала ( явно чуть громе чем следовало ) хвастаться как мастерски она занимает места в маршрутках
- Иногда даже через окно сумку брошу, зайду, сяду, а потом улыбнусь и никто не злится. Хорошо быть красивой женщиной!- говорила она.
Девушка, которой не дали сесть, снова закатила глаза, но молчала.
От нее веяло каким то немым благородством, но было неясно — скромность это, воспитанность ли или безропотность.
С задних сидений кто то попросил передать за проезд
- Косвенная! Два.Задняя.
О, начиналось мое любимое действо! Я тут же поспорила сама с собой, что все пятеро человек из которых состояла живая лестница до водителя, не поменяют в формулировке ни слова! Так и произошло.
-  косвенная.два задняя.
-  косвенная.два.задняя.
-  косвенная.два задняя.
-  косвенная.два задняя
-  косвенная.два задняя
Хоть бы кто сказал « пожалуйста» или поменял порядок слов. Ага.
Иногда все же случались чудеса, и внезапно кто то оказывался вежливым и добавлял  “ пожалуйста”, вне зависимости от изначальной формулировки. А вот если “ пожалуйста” присутствовало с самого начала, как правило 90 % повторяли это слово, несмотря на значительное удлинение предложения.
Что еще примечательного случилось в этой маршрутке в тот раз — так это девушка, красивая девушка, светловолосая, высокая, не менее метра восьмидесяти, она была одета в изящное черное платье, на плечи накинула темно синюю тоненькую шаль, каблуки не носила, наверное не хотела оказаться выше своего кавалера, без сомнения к которому она направлялась. Трижды за поездку в маршрутке, а ехала она стоя, девушка доставала зеркальце и смотрела все ли в порядке.
Слегка подкрасила глаза, но в целом выглядела очень естественной и свежей. По бокам от нее стояло два парня. Они угрюмо переглядывались и судя по всему были знакомы. Оба были одеты в спортивные костюмы, на которых красовалась надпись  “Adidas”, оба были бритоголовыми и выглядели недружелюбно.
В какой то момент они стали морщить нос, стали активней втягивать в себя воздух и я тоже захотела узнать в чем дело. Девушка стоявшая посреди вдруг стала выглядеть чересчур беззаботной и отстраненной, внезапно ушла в себя. Я подлетела поближе и почувствовала... Бог ты мой, как же там воняло! Бесшумно и коварно кто то выпустил будто тонну сероводорода. Парни стали переглядываться и взглядами показывать друг другу, мол “гг, эт ты сделал?”, девушка же игнорировала происходящее и все время поправляла кольцо на пальце. Парни так ничего и не поняли, но я знала. Воздух испортила эта изящная красотка! Она наверное наелась бобов на завтрак! Но газу испустила знатно!
Слева сидела парочка студенток, они ехали на пары, сумки у них были набитыми, в руках одна из девушек держала пакет в котором лежал какой то белый элемент одежды, судя по разговору медицинский халат.
- Что у вас сейчас? - спросила одна из них
- Тубики в областной больнице-  ответила другая и вздохнула. - еду вот.
В этот момент мужчина, стоявший прямо у нее над душой, иначе и не скажешь начал кашлять. Лицо у него было небритое, отекшее,   на правой руки красовалась  язва. Попытался прикрыться ладонью, сообразив что не всем вокруг может понравится как он брызжет слюной из самого своего нутра.
Пока мужчина кашлял, девушка, которая рассказывала про тубики начала бледнеть. Судя по ее реакции, тубики — это туберкулез, и воображение ее разыгралось не на шутку.
Девушки переглянулись и вдруг начали смеяться.
Я тоже посмеялась вместе с ними. Но, правда, я привидение, мне то не страшен никакой туберкулез.
Маршрутка остановилась, и на остановке, буквально в доли секунды произошло вот что :  на остановке стояла маленькая девочка, лет тринадцати, в желтой курточке слушала музыку из наушников и глядела по сторонам, рядом с нее стоял парень, около тридцати лет, грязный и ободранный, и смотрел на девочку, которая была очень занята тем что мечтала, маршрутка подъезжала, она обрадовалась, протянула руку чтоб остановить ее и тут резко мужчина совершил рывок подобно дикому тигру, которого кто то перед этим постриг, и выглядел он убого, но тем ни менее все равно представлял опасность. В рывке своем он потянул за наушники, телефон показался из кармана желтой курточки девочки, он схватил его, а ведь она уже в этот момент заходила в маршрутку, так и осталась с наушниками в ушах.Как то стремительно все произошло, я сама толком не поняла. Дверь захлопнулась, девочка сунула руку в карман, поняла что нет телефона. У нее задрожал подбородок, она снова перепроверила, посмотрела на закрытую дверь. Наверное подумала попросить остановить, а мужчину то и след простыл.
Посмотрела на мужчину и женщину, сидящих впереди, и они отвели глаза, причем как то скучающе, как то презрительно почти, и вдруг очень смутилась, потупила глаза, а наушники так и не вытащила. Продолжила с ними ехать. А потом пошла стоять в другой конец маршрутки. Как будто не хотела знать, что есть свидетели ее позора. Видно было, что стыд волновал девочку больше, чем материальный ущерб. Хотя может быть и он тоже. Сумочка у нее была кожаная, потертая, заколка с облупившейся краской, старая.
Интересно, что неловко было не только ей. Люди, заметившие несправедливость, беду произошедшую с другим человеком, особенно ребенком, конечно же хотят что то сделать, но чаще всего им достаточно одной мысли об этом вместо реальной помощи, чтоб чувствовать себя спокойно перед своей совестью. И не сделав ничего, они тут же пытаются забыть. Вот почему отводят глаза.
Взгляд мой зацепился за мужчину, на вид ему было не меньше 70, но он стоял и каждый раз, когда ему предлагали присесть отказывался. Стоять ему было нелегко, руки вцепились в кресло со всей силы, но дедуля смотрел в окно и улыбался. Иногда поглядывал на парочку друзей сидящих возле него всю поездку и хмыкал. И было в этом его хмыканье что -то очень житейское, простое и дружелюбное.
Сколько же людей сейчас в маршрутке, а сколько еще сегодня прокатится, сколько уже вышло на своих остановках.
Это как читать книгу, в которой каждые пару минут разбегаются буквы и приходится начинать читать новую главу, с которой повторяется та же история. И глаза мои стали утомляться понемногу, недолго думая я выпорхнула в люк и закружилась, счастливая, свободная, среди гула машин и людей.