Детский страх

Он просыпался ещё до того, как наступала полночь, и уже не смыкал глаз. Было страшно, потому что надеяться не на кого. Никто не мог его защитить - бабушка мирно похрапывала на русской печке, а мама - та и вовсе стелила себе на веранде на старом пружинистом диване, говорила, что ей там лучше всего, как в юности.

- А мне хуже всего, - думал Мишка, и ворочался с боку на бок, с живота на спину и обратно.

Идентификация ночного звука становилась его главной проблемой - что это? откуда? кто и каким образом? - опознанный, уже не такой страшный или совсем не страшный.

- Даже Рекс дрыхнет, - обижался Мишка и с головой лез под одеяло, - забился в свою будку и дрыхнет вместо того, чтобы нести службу, как положено. Завтра буду проситься домой в город, чего мне тут мучиться целое лето, а там я знаю все звуки, там тикают настенные часы и папка сопит, если с вечера пил пиво. Хоть бы он приехал сюда и пожил с нами. Всё-таки мужик, если что - никому не поддастся, сильный.

Но отец работал и наезжал только на выходные - электричкой, а потом ещё попутками.

Поначалу Мишка канючил, чтобы спать с мамой или с бабушкой, но его стыдили: как же, мол, так - парню пять лет, а он трусишка - не хорошо, если кто узнает, станут обзываться.

Просто он был очень впечатлительным мальчиком. И немножко хитрым. Когда его совсем подпирала жуть и казалось, что вот-вот из загустевшей темноты набросятся вурдалаки, Мишка производил какой-нибудь грохот - уронит на пол книгу, надрывно закашляет, бросит в стену тапочек, тем самым разбудит бабушку и постарается уснуть, пока она бдит - свешивается с печки и вертит головой, пытаясь понять, в чём тут дело.

Но заснуть первым наперегонки с бабушкой получалось редко. Убедившись, что в доме порядок, она быстро отключалась, поскольку сильно утомлялась, наломавшись на огороде и вообще - по хозяйству. А Мишка лежал и ждал, когда с рассветом из самых потаённых углов отступит мрак, а вместе с ним рассеются и тревоги. Тогда он засыпал, и его не могли поднять аж до полудня.

 - Что ж ты, внучок, пропускаешь самое лучшее время! Знаешь, как с утра-то у нас хорошо. Свежо, роса на траве - босиком побегать, сорвать на грядке прохладную клубничку...

Но Мишке было не до этих радостей, он начинал выяснять про источники страшных звуков - сидел на лавочке у палисадника, сладко потягивался и спрашивал:

- Бабушка, а почему полы ночью скрипят? Кто по ним ходит?
- Никто не ходит, милый. Просто наработаются за день, а ночью у них появляется возможность маленько отдохнуть, распрямить спину, вот они и покряхтывают.
- А чего они делают днём-то?
- Как же. Я - вон какая тяжёлая. Сколько раз за день протопчусь туда-сюда. Поди-ка им трудно, не молодые уже.
- А я тоже топчусь.
- Ну, ты у нас пока лёгенький, дай-ка я тебя на качели подсажу.


Так он составлял, накапливал коллекцию шумов и звуков, которые мог распознать - это пищит комар, это жужжит сонная муха, это сверчок в саду, это мышка в подполе, это сквозняк на чердаке путается в берёзовых вениках, это соседский кот охотится в сарае, это Рекс громыхнул цепью, заскулил, это ветер ласкает или треплет кроны деревьев, это ветка яблони ткнулась в стекло, это на столбе стрекочет флюгер с пропеллером, это скрипнула форточка, это древний шкаф хрустнул своими костями, это лягушки на пруду, это собаки брешут на том краю деревни, это соловьи в зарослях у речки, это поезд в пяти километрах за лесом, это тракторист дядя Валера перепил и буянит, это дождик по крыше, это под мамой крякнул и замолк диван на веранде, это бабушка вдруг прошептала молитву - вспомнила покойного деда, это петух гоношится в курятнике, это пастух щёлкнул кнутом, это коровы...

Днём он знакомился со всеми, кто тревожил его по ночам, - искал в саду сверчков, разглядывал деревья, чесал кошачье пузо, ходил смотреть на лягушек, на соседских собак и на дядю Валеру...

Когда в августе мама и Мишка засобирались в город, он уже знал на слух всю деревенскую жизнь, спал почти беспробудно и открывал глаза только в том случае, если в привычную симфонию вдруг прорывалось нечто неведомое. Однако теперь он не ждал, когда забрезжит рассвет, а поднимался из кровати и, крадучись, направлялся навстречу этому неведомому, даже если приходилось выглядывать во двор или за калитку. Страх оставался, но любопытство было сильнее...

Так продолжалось три лета подряд. А потом бабушка умерла, и родители продали её дом чужим людям.

Через пятнадцать лет, закончив школу, отслужив в армии, Мишка уехал из своего города в Москву и со временем стал там известным звукорежиссёром, одним из лучших в профессии. Отец гордился, мама от счастья плакала. Он получал хорошие гонорары и выглядел соответствующе, все уважали, женщины, заинтригованные его удивительным талантом, любили.


Год назад ему позвонила мама и сообщила, что дом бабушки снова продаётся. Михаил тут же отправил необходимые деньги.

И вот он дождался отпуска, отказался от поездки в Европу, сел за руль и десять часов мчался до своей маленькой и тихой родины - мимо города сразу в деревню.

Несмотря на усталость от дороги, от встречи с близкими, от выпитых двухсот граммов, он снова не спал всю ночь - лежал в кровати и распознавал старые шумы-звуки. И радовался им, как друзьям детства. Хотя, конечно, что-то за эти годы переменилось...

Не буянил дядя Валера - помер, исчез древний шкаф - его спалили, засохла яблоня под окном - её спилили, издох брехливый пёс на том краю. Но сверчки, мышки в погребе, сквозняк на чердаке, птички в саду, у реки - всё те же. И он запоем их слушал. А перед рассветом уже в дремотном состоянии Михаилу почудился бабушкин голос...

- Ну, вот, милый, наконец-то приехал. Какой ты большой да крепкий. Вон как после тебя половицы кряхтят. Не страшно?
- Нет, бабушка, не страшно. Теперь я знаю все шумы и звуки в этом мире.
- Видишь, как оно бывает с детскими страхами  - стало быть, в те лета определилась твоя профессия...