Потерянный глас

     Хозяин в спешке покидал старое жилье. Его ждала другая жизнь, чужая земля и  блестящая работа в новом  оркестре. Он собрал  необходимые вещи и   предметы туалета, сложил их в чемодан и с тоской взглянул на Старое Кресло.
Там лежала Гитара, старенькая, облезлая, с двумя порванными струнами – старый и некогда надежный друг. Хозяин как-то  странно вздохнул, легко подхватил чемодан и шагнул к порогу. Но что-то внезапно остановило его  - он  вернулся к креслу.
    Гитара лежала,  на своем прежнем месте .
- Прости, подруга! – с грустью произнес Хозяин и протянул руку, чтобы дотронуться до  старого  инструмента. Вдруг  сами собой зашевелились колки. Первая  струна  издала еле уловимый  скрип и со звоном лопнула. Два изогнутых спиральных огрызка впились в холеную белую руку музыканта.
Высвободив изорванную плоть и накрыв платком следы  от этой проказы, человек  вышел вон, сердито хлопнув дверью. Он ушел навсегда.
   Некоторое время в опустевшей квартире было тихо. Только беззвучно скалились  обрывки струн. Потом  по комнате  распространились едва уловимые жалобные звуки,  похожие на плач.  Вслед за ними вздрогнули басовые струны,  и расстроенная  Гитара  вдруг запела. Нестройная мелодия нарастала .
   Опустевшие стены  эхом  вторили  искалеченному инструменту…  То тут , то там  стали  слышны горькие и обидные слова отчаянья:
- Давай, давай,  оркестрант вонючий, гастролируй!
- Видали мы таких  музыкантов!...
- Посмотрим, как твой оркестр без нас зазвучит…
В  пустом пространстве наперебой гудели хриплые нестройные аккорды и  слова проклятия. Но их никто не  слышал – Он был уже далеко…
   Постепенно смолкали звуки в опустевшем жилище. Даже солнечные лучи  не могли пробиться сюда сквозь плотные портьеры. Хозяин, уходя, забыл  закрыть окна,  и легкий ветерок играл занавесками.  Неожиданно  на фоне темно бордового полотна штор появилась рука в белой лайковой перчатке. Она слегка отодвинула ткань и замерла на несколько секунд. В  прохладном полумраке комнаты стало совсем тихо. И лишь изредка были слышны едва уловимые  всхлипывания – кто-то плакал…
   Несчастный заброшенный инструмент, оказывается,  имел душу – и она страдала. Гитара то плакала, то  по-собачьи скулила и взвизгивала, то проваливалась  в тяжелый сон, где видела себя новенькой, блестящей, в кругу оркестровых друзей-инструментов. Она даже слышала свое ведущее соло…  Но  вновь и вновь возвращалась  в суровую реальность…
   Внезапно в щель, образованную рукой в белой перчатке,  ворвался метеорит – маленький хрустальный осколок со светящимся хвостиком. Подобно шаровой молнии он поплыл между предметами интерьера в поисках чего-то.
   Рука в перчатке исчезла, также внезапно, как и появилась, оставив за собой шлейф духов…
   Лучистый осколок  нашел место куда приземлиться. Через круглое отверстие он упал вовнутрь тела Гитары.  Затрещали  рассохшиеся бока, лопнула  лакированная фанерная кожа инструмента и вспыхнула  слабым голубым огоньком…
   - Господи, Боже мой! – прокряхтело наконец-то проснувшееся Старое Кресло, и торопливо накрыло опаленные плечи Гитары своим пледом. Оно прижимало плед к   телу Гитары,  не давало  разгореться огню и приговаривало:
  - Потерпи, миленькая! Все пройдет. Я с тобой. На что тебе сдался  такой музыкант со своим оркестром?...
   Много добрых и ласковых глупостей  нашептывало Старое Кресло, Прижимая тем временем  колючие обрывки к изболевшему телу Гитары.
   - Мне больно,- жалобно взвизгнула она.
   Мгновенно отреагировало  Старое Кресло – и вырвало скрученные  струны. От боли Гитара потеряла сознание. Ей казалось что она летит в пропасть, а наверху, гогоча и кривляясь над ее полетом, ее любимый оркестр наяривает  сатанинский джаз.
   … Очнулась Гитара  в прохладном полумраке новенького футляра, что так заботливо надел на нее  Новый Хозяин.  Уютно и тепло. Лишь часто саднят раны от вырванных струн.
   Изредка  забегают друзья-оркестранты. Иногда в память  возвращаются знакомые мелодии. Но не звучит больше  ведущий голос этого инструмента. Он нем…

Продолжение следует