Пьер-Луи

  Ему было девятнадцать, когда он решил уехать из Италии, из нищеты, которую иначе никак не преодолеть. Его отец- простой крестьянин мог передать сыну лишь нехитрое крестьянское ремесло. Мать, мечтая сделать его жизнь хоть немного лучше, чем ее собственная, прочила сыну карьеру священника, гарантирующую кусок хлеба и уважение местной общины.
Он выбрал уехать, хотел в Штаты, но «добро» на его обращение за видом на жительство дала Канада: там нужны были рабочие руки их всех уголков мира.
Палета- каша на воде, изредка приправленная оливковым маслом и вино- дурное на вкус изготовленное простым примитивным способом, - вот все что он помнил о кухне своего детства. Так делали его деды и отцы – давили виноград ногами в огромных чанах. Это в кино такой способ представляется романтичным – в жизни это пот и грязь,  а еще перебродивший сок, больше похожий на брагу нежели на напиток богов.
Он поклялся, что не будет есть дешевую крестьянскую еду и пить дурное вино, взял билет в одни конец. Это не была экскурсия или пробны шар – он уезжал навсегда, полный решимости отвоевать для себя кусочек лучшей жизни.
  В самую последнюю минуту, когда нужно было ехать, он оглянулся на свой дом и деревню, горы и оливковую рощу, пустырь, где они гоняли мяч, залитое солнцем поле пшеницы.
 Здесь оставалась вся его жизнь. От страха и отчаяния у него свело желудок, но он не дрогнул.
В Канаде он стал шофером и одному ему только ведомыми тропами через сорок долгих лет  из босоного мальчишки с парой сотен лир в кармане смог стать во главе крупной транспортной компании. Не все страницы этой книги были светлыми, на некоторых буквы и вовсе стерты оттого, что их никому не нужно читать. Через что только не пришлось пройти за эту длинную извилистую жизнь, чтобы добыть этот кусок желтого пирога.
Я вспоминаю  недавний разговор с одним случайным знакомым про собак:
-Вы знаете как отбирают щенков  бойцовых пород для дальнейшей селекции? Кидают кость, а потом колотят до полусмерти: те, кто до последнего не отпускают  добычу, входят в элитную группу.
Время шло, ему шестьдесят три или около того, выросли дети, родились внуки.
Крестьянская ли его душа , а может южное итальянское тщеславие, или желание вычеркнуть из памяти  годы нужды и борьбы за жизнь  вернули его в те края, где прошло его детство, чтобы начать респектабельный бизнес и осуществить свою давнюю мечту – делать лучшее вино.
Сорок миллионов евро- такого цена за эту прихоть старика и мечту мальчишки. Два куска земли в Тоскане, многочисленные поездки в Бордо – Мекку виноделия , приглашение мэтров винных букетов, столы для сортировки ягод ценой в целое состояние, которых в прежние времена хватило бы на всю деревню.  Когда-то    в далекой Америке у него не было простого душа, теперь для своих виноградников он вырыл огромный пруд.  Но пока лозы еще молоды, они не могут достать из земли все те богатства, которые в ней спрятаны. Нужно время, которого   у него почти нет.
Пятнадцать лет усилий позволили лучшему его вину получить 94 балла у Паркера, но это не предел.
-Я не увижу при жизни отдачи от своих инвестиций , но пока я жив, я буду пытаться.
Сакраментальная фраз о страданиях лозы, необходимых для великого вина, трансформировалась в человеческую. Сквозь сетку морщин на его лице  я вижу глаза старого волка,  а сизо-желтые потемневшие от зубы имеют  два заметные следы хищного оскала. Он устал, глаза его накрывает сон, но он счастлив…