Хрущев и кукуруза

Еще малышом я очень интересовался политикой и хорошо знал, что всё великое происходит от великих людей. Так, я слышал анекдоты про Хрущева и кукурузу, но не мог взять в толк, что же он натворил с этим растением, из-за чего его подвергли такой критике.

Кукурузу я впервые попробовал, когда создателя кукурузного мифа уже сняли с поста главы государства.
Первая моя реакция: а можно ли вообще это есть? Я же столько слышал о ее вреде из осведомленных источников! А вдруг, в ней какая-то скрытая опасность, бомба замедленного действия! Не заберут ли потом меня в милицию, как только я кушу этот политически вредный, но аппетитный с виду початок? Однако родители ели, и мне тоже ничего не оставалось делать, как встать на тернистый путь искушения.

Оказалось, что есть можно, и даже вкусно, и ничего тебе за это не будет.
Однако, детской голове не укладывалась мысль: за что же тогда его сняли? К самой кукурузе у меня претензий больше не было, непонятно было с вождем.
А в уме копошились уже следующие вопросы, например: Кто изобрел картошку?

Воспитательницы и нянечки в детском саду, конечно, думали, что я над ними издеваюсь, когда вместо того чтобы кушать пюре задаю такие вопросы. Я же из этого вынес, что истину надо терпеливо искать, надо уметь ждать, и не все взрослые знают истину. И однажды я узнал, кто был этот великий человек.

Отец рассказал мне следующую историю:

Когда-то Петр I привез из заграницы клубни картошки и велел посадить их у себя в Летнем Саду на грядке. Картошка, значит, взошла, выросла, отцвела, а потом наступило время собирать урожай. Набрали всего один котелок каких-то маленьких зеленых шариков, сварили – и оказалась превеликая гадость. Доложили об этом Петру, и он приказал эту отраву выкопать с корнем и сжечь в печке. Когда картошку сожгли, то в золе остались запеченные картофелины. Люди были очень голодны, и случайно попробовали их с солью, и пришли к выводу, что это можно есть. С тех пор Петр I издал указ сажать по всей России картошку и употреблять в пищу клубни, а не шарики, как на гнилом Западе. Это объяснение меня вполне удовлетворяло.

То, что Колумб открыл Америку, Юрий Гагарин – космос, а Королев придумал ракеты, было ясно само собой. Дворовая и детсадовская общественность не подвергала эти истины никакому сомнению. А вот, что Прометей изобрел огонь – с этим можно было поспорить и одержать победу над инакомыслящими. Помню, как один мальчик утверждал, что сорок самое большое число, я побился с ним об заклад и выиграл спор – воспитательница подтвердила, что шестьдесят больше, чем сорок. Однако в вопросе, что все числа изобрел Пифагор, я был в полном одиночестве, и никто спорить со мной не хотел. Со своей стороны, я не вступал в спор по поводу изобретателей танков и самолетов, в этих вопросах я давал слабину, и меня легко можно было надуть.
 
Хорошо помню, что меня никогда не волновал вопрос, откуда произошел я сам. Это было ясно мне изначально, и я думал, что другим это тоже ясно, как мне. Все объяснения, что детей приносит аист или их, будто бы, находят в капусте, я относил к разряду сказок для детей, выдуманных с целью отвлечь маленьких от главных истин. А такой главной истиной - и у меня это не вызывало никаких сомнений – было то, что человека создал Бог. Иначе, зачем о Нем так много говорить, раз Его самого не видно и не слышно? Если бы Бога не было, то о Нем бы, наверное, так не говорили. Но повторяю, в споры на эту тему я никогда не вступал, потому что думал, что другие дети думают так же, как и я:  Меня открыл Бог. И только для понта говорят, что Бога нет, дабы закрыть дискуссию.

Гораздо интереснее – кто придумал машины, легковые и грузовые? Откуда они взялись на улицах нашего большого созданного, как и картошка, Петром I  города? Ответы на эти вопросы я получал от людей очень туманные, и единственное, что мне удавалось выяснить касательно автомашин, что до Революции их не было. Ну, а что такое Революция, об этом, извините, знал с пеленок каждый советский человек – это то, что преобразило нашу жизнь и в техническом плане подняло цивилизацию на сегодняшнюю высоту: радио, телевидение и т.д. Думаю, что и другие дети думали то же самое. Посовещавшись с коллегами по песочнице, мы пришли к единому мнению, что все машины изобрел Ленин.