За Россию обидно

Дули тяжелые, черные, жгучие ветры,
Дождь одержимый размыл-растворил и дорогу:
Рытвины, кочки, овраги - не ступишь и метра
Тихо, спокойно. Но все ж, воздохнувши немного,
В мыслях, душой оголенной, как грешник пред Богом,
Шел я к тебе, изнуренный дневной суетою…
Буйно цветущая клумба пред школьным порогом
Вновь полыхает во мне негасимой свечою.
Чу! Перемена большая. Лапта. Догонялки.
Мишка Ермолов – с добрейшей открытой улыбкой;
Юрка Нагорный, серьезный, чуть-чуть непонятный,
Тайно влюбленный в отличницу Гаршину Нинку…
Вот и директор, танкист, фронтовик, справедливый;
Мудрые, сердце отдавшие нам педагоги…
Ветры притихли. Дожди укротились. Разливы
Спали с души, будто реки. Открылись дороги.
Песню рокочет мотор легковушки печально,
Ветер полощет седины под выцветшим небом…
Годы мелькнули, как вспышки зарниц за плечами, -
С Ниной на родину к школе родимой мы едем.
Жизнь заколодило жутко; бурьяном печальным,
Кладбищем, вовсе заброшенным и позабытым,
Встретило школьное место нас горько-отчаянно,
Как перед смертью ребенок – с улыбкой невинной.
Ныне покойные, вспомнились Юра и Миша…
Не за себя, за Россию, поверьте, обидно:
Глохнут деревни, их голос все тише и тише.