Но мне представить бы хотелось...

Владимир Свидзинский

(1885 - 1941)




*  *  *


Умрут и небо, и земля,
Замолкнут голоса природы,
Ни берега, ни корабля
Уже не тронут плеском воды.

Всё, что растёт, сияет, пахнет,
Безмолвный холод вмиг пожрёт,
И злоба без людей зачахнет,
И без добычи смерть умрёт.

Но мне представить бы хотелось,
Что над погибелью земной
Твои продлятся жизнь и смелость,
О буйный ветер мой степной!

Твоё не смолкнет трепетанье
И ты во мраке средь руин
Как эхо давнего дерзанья
Всё будешь повторять один

Слова поэтов прозорливых,
Отважных странников земных
Мольбы их песен незлобливых
И плачи, и проклятья их.


17.X.1940




*  *  *


Когда дни серели мёртво,
Как сухие прошлогодние стебли,
Я таил ласковый огонёк
В аметистовом дымке.
И казалось мне,
Что никто им не владеет,
Только я, только я.

А теперь он всюду, куда ни гляну:
У шмеля на брюшке,
В цвете верб и на лещине,
На стогах вечеров
И на поясе рассвета –
Тут и там, тут и там!

А зато во мне самом
Аметистовый дымок
Не сияет, в окнах темно,
Среди блеска мёртвого
Ослабел мой огонь,
Как исчезает шум листка
В саду, в гаю.


1934





*  *  *



Дни мерцали, как под солнцем дождь,  –
Над водою, над татарским зельем,
Над холмами, где полынь и мох.

Светлых не счесть, а меж ними – ворон.
Налетел – и серый вал мурует
И на нём волосами трупа – травы.

А вослед – паучьим шагом ночь,
Месяц-гребень – над лесом далёким,
А на мне беспамятство и печаль.

1929





*  *  *



Обновляется древо мысли моей;
Будто старый ствол лежит, упав,
А новая поросль на подзоле –
Как стройные свечи на свят-престоле.
Выйду в поле, встану на взгорке,
Поведу рукою над головой.
А за рукою тянется солнце,
Как цвет кувшинок за взмахом вёсел.
Убитая голубка! Твоя одежда,
К которой лицом прижимаюсь,
Истлела во мне, погасла во мне,
Не расцветает от слёз печалью.
И что сказать? Сама ты знаешь:
Пусть соберёт кто весь цвет опавший,
Собрав, бросит на склоны неба,
Звезды не сотворить вечерней.
А быстрые ночи так дико пахнут,
А ветер брызжет дождём в лица,
Жадным громом обносит слух мой:
– Погрузись в пламень рай-молнии.

1934





*  *  *



Не грезит иволга о пенье
В садах кораллов под водою,
А золотистый луг укропа
Не станет епанчою солнца.

Не вправе осень средь дубравы
Завидовать цветам черёмух,
И не мечтаю я, что снова
Вернёшься ты ко мне когда-то.


3.V.1933





*  *  *



Ты мне единственный просвет
Во тьме печальных вечеров.
Померк твой взор, твой златоглав,
А я всё нежу, всё люблю
Красу разъятую твою.

Когда я возвращусь в сады,
Где был мой день как звёздный мак,
На древе солнца, на коре,
Там имя выпишу твоё,
Там, перволюбая моя.


21.III.1933






*  *  *


Волны вечерней жду над морем Чёрным,
Или чтоб месяц, вызревший в тепле,
С обрывком лёгкой тучи на челе,
Узор свой расплескал в саду нагорном.

Но милое вдали осталось море.
Нагорные сады не тешат глаз,
И не приходит тихой ночи час,
Где волны нежный блеск вливают в морок.

И в миг,
когда над маревом далёким
Впадает в ночь зари последний ток,
Среди камней, в мечтанье одинок,
Лишь города я слышу чёрствый клёкот.


11.X.1936





*  *  *


Одинок, лежу я,
А вокруг до неба
Тьма стоит высоко,
Как бурьян, шумит.

Чую, ходит смута
Вкруг моей постели,
Как тарантул серый
Вкруг своей норы.

И всё ближе, ближе
Шагом сучковатым,
Петли завивает,
Вяжет злы-узлы.

Месяц мой, косарь мой,
Выйди на туманы
И над тьмой, бурьяном
Лезвием взмахни.

Вижу – надо мною
Водоросль до неба.
Вижу – ходит рыбка
В зелен-высоте.

И всё ниже, ниже
Перьями колышет,
Петли завивает,
Вяжет злы-узлы.

Подплыла и стала.
Вкруг очей обводка,
А в очах янтарный
Застывает сон.


7.XI.1928





*  *  *


Вот и ночи полны покоя,
Юной нежности и тепла;
И лишь смеркнется, под водою
Дужка месяца ляжет, светла.

Ой лежит она, не уплывает,
Только изредка вздрогнет, вздыхает,
Когда куст лещины, что клонит
Пару веток с нависшей кручи,
На неё чуть слышно уронит
Цвет серёжки своей пахучей.


1939




*  *  *


Над городом ночь и сон;
Тишь стоит среди белых колонн.
Возвышаются немо дома,
И вплывает в их очи тьма.
Внизу, возле светлых витрин,
Бродит сторож ночной один
С короткой берданкой в руке.
Шапка – в изморозь-молоке…
Люблю я витрины в ночи –
В красных винах изломы-лучи,
И посуды синий хрусталь,
И румяной куклы печаль,
И над вышивкой рукавов
Волчья пасть с оскалом зубов.
Автобус промчался, пуст,
И луч его, будто бы ус,
Будто длинный ус золотой,
Упал на асфальт ночной.
Я тихо домой иду,
Мою думу с собой веду,
Одинокую думу, как тень,
И любо мне в темноте.
Как будто я счастья жду,
Как будто я в дивном саду.


2.III.1939





*  *  *


О, если б дождь пошёл в ночи,
Как в первый раз, как давно!
Я б распахнул окно
И всем своим существом
Вдыхал бы молнию и гром,
И невидимых капель шум,
Чарующий и самый печальный ум.

И думал бы утешаясь я,
Как в первый раз, как давно,
Что и мать-ночь, и я надеемся на одно,
Что прохлада вновь
Надолго войдёт в милый сад,
Что в добрых зорях зреет виноград,
Что, пока мы спим, на спит любовь.


17.VI.1939



Перевёл с украинского
Сергей Шелковый