Житейское

В Москве слякоть и местами скользко. В двух шагах от меня упала девушка. Уже поднявшись на одно колено, она вдруг зарыдала в голос, горько и надрывно. Я затормозила и переминалась с ноги на ногу. Помочь встать? Да нет, тут что-то другое, от боли так не плачут…

- Девушка! Вы так упали, вы ушиблись? Вам сильно больно? – раздался голос рядом. Похоже, это продавщица цветов – и цветы под мышкой, и общий вид, и речь. Умиляют меня «простые люди» (наукой и разнообразной рефлексией, то есть, не обремененные): у них всегда ЕСТЬ слова. Ну, как-то им не кажется, что так обратиться – это слишком просто или слишком наивно… Не подбирают они слов. И потому слова у них всегда находятся…

Девушка встала.
- Я плачу, потому что у меня весь день та…
Тут голос ее сорвался, и разобрать дальше было невозможно.
Ну, я так и предполагала.

- Да просто тут всё одно к одному, – пояснила я цветочнице. – и так неприятности, да еще упала вот…
И я уже хотела идти дальше. А что тут сделаешь?..

- Сколько денег-то нужно? – ни к селу ни к городу спросила вдруг цветочница.
- 90 рублей, – так же неожиданно ответила девушка.
- Ну…это много…нет у меня таких… – сказала цветочница и сделала два шага в сторону.

Я переминалась с ноги на ногу, пытаясь понять, при чем тут деньги…и можно ли ТАК плакать из-за девяноста рублей…и удобно ли просто вынуть сотню и протянуть? Неудобно, по-моему…что я, «новая русская»?..

- Девушка! А сильно деньги-то нужны? – вернулась цветочница.
- Иначе меня просто вышибут из института, – без эмоций ответила девушка.
- Ну! Институт – это серьезно. Тогда дам! – сказала цветочница.
- Давайте напополам! – предложила я.

Мы рассмеялись (во какие мы хитрые: щас и доброе дело сделаем, да еще и сэкономим :-) – и полезли в сумки за деньгами.

Девушка вытерла слезы и изумленно спросила:
- А откуда вы знаете, что мне деньги нужны?

Ни фига се…
- Так Вы же сказали…
- Я ничего вам не говорила…я мужикам только… а они…– опять слезы.
Мы дали ей сотню. Все расстались, довольные друг другом.
- Только женщины и поймут… – проговорила она. – А эти мужики…
(Ай-ай, мужуки! Чего девочку обидели? )

Потом я шла и размышляла.
 
И размышляла я вот о чем. Ну, сначала, само собой о том, что была я в таких ситуациях, когда из-за отсутствия какой-нибудь сотни рублей небо с овчинку кажется – много, много раз. Давно, правда. Почти забыла. А когда забудешь, то такая ситуация кажется совсем нереальной… а выдуманной…
А потом еще о том, что спасали меня именно что не «мужики»… хм… странно… а я ведь так хорошо к ним отношусь… но они как-то не понимают, когда тебе действительно плохо…

А понимают именно что женщины, и даже не женщины, а  – бабы… Вот эту цветочницу взять. Думаете, она налоги платит? Думаете, она зайцем в электричке не ездит? Думаете, она от ментов незарегистрированных родственников не скрывает? Думаете, ее муж не бросил, а сына не выгнали из ПТУ за раздолбайство?
 
Ну, я к примеру говорю, конечно. Просто как типаж. Не образцовый совсем типаж. Но почему-то именно такие женщины  всегда найдут слова – наивные и безыскусные – чтобы спросить: «СИЛЬНО больно?», «А деньги-то – СИЛЬНО нужны?» И не надо аргументов  им больше никаких, и не задумаются они, правдоподобно ли то, что им говорят, и не скажут, что «сам виноват» тот, кому плохо…
А просто шагнут навстречу и отдадут все, что у них есть.
И пойдут дальше жить…так же безалаберно, впрочем…
Может быть, это и есть та самая заповедная и неразгаданная тайна русской души?

В каждом отдельно взятом звене в России – бардак. И люди все – неправильные и незаконопослушные. И всё всегда не так, и было так всегда.
Однако вся эта несусветная конструкция из взаимосвязи различных бардаков имеет странную жизнестойкость. И из страшных войн как-то живой выходит…

«Сильно больно-то?»

…А чтобы догадаться, что у тебя денег нет, ей и спрашивать не надо…


Москва, 2007