В Гурзуф! В Гурзуф!

               
Мнёт ветер тамариски,
«смазь»* делает волне,
девицы «группы риска»
подмигивают мне.
Штормит.  Но тем не менее
пейзажи хороши.
В кафе возьму пельмени я
и пива для души.
Потом махну на катере
в Никиту иль Гурзуф,
послав к нептуньей матери
болезнь морскую, уф!
Вразрез волне, вразвалочку,
алкая крымских див,
Маринку или Аллочку
по ходу закадрив.
В Гурзуф! В Гурзуф! И нечего
гадать, чай, не лото!
Вчера бродил до вечера
по горному плато….
Над Аю-Дагом движется
ряд туч, как местный бренд;
возьму в киоске книжицу
сказаний и легенд.
О, ушки на макушке я
держу, бродя окрест,
представив живо Пушкина
средь этаких-то мест.
Парит скала Шаляпина
над бухточкой крутой,
стою я, как на трапе, на
мыске над бухтой той.
Зайду на пляжик  Чехова,
а впрочем, впрочем – чу! –
как говорят: приехали,
о прочем умолчу…

*
    «Смазь»  - оскорбительно-уничижительное движение  ладонью с                растопыренными   пальцами по лицу оппонента сверху вниз.