Чужие цветы. Часть 5

Н а д я. Ты мне душу не выворачивай. Весь свет не облагодетельствуешь. Отдашь тысячу — кому от этого легче? Сама говоришь — им тепла не хватает. И вообще почему я должна за чужие радости расплачиваться?
Звонит телефон. Трубку хватает Надя.
Рабочий день кончился. Дайте человеку... (Устало.) Что? А, это ты... Чего еще? Какой сюрприз? Отбой, доч¬ка. У твоей тетки очередной благородный порыв. Какой? На чужом горбу в рай въехать... (Бросает трубку, роется в сумочке, достает носовой платок, сморкается.) Зер¬кальце... Зеркало скорей! Тушь потекла.
Инна молча приносит зеркало. Надя приводит себя в порядок. Инна вынимает спрятанные деньги, кладет их перед Надей.
И н н а. Вот деньги. Бери.
Н а д я. И возьму! Свое заберу! А ты играй в кого хочешь! Дама-попечнтельница! (Лихорадочно отсчиты¬вает деньги.) Да тебя в городе засмеют! Вот — триста. Надеюсь, заслужила.
И н н а. Больше заслужила.
Н а д я. Ладно, нам хватит. Другой жизни мне ни¬кто не даст. И Тане моей тоже. А ты как знаешь. (Ли¬хорадочно собирает вещи.) Хоть на детдом, хоть богу на свечки...
И н н а. Голову-то…
Н а д я. Ты уже головомойку устроила. Век помнить буду. И дочку свою сама воспитывай. Меньше времени на дурь останется. (Уходит.)
Затемнение.
Та же комната через час-другой. Слышен голос Инны: «Лена, марш домой! Ужинать!» Входит Инна, в руке чашка с кофе, берет газеты, просматривает их. Задумывается. Откидывается в кресле, сидит, закрыв глаза. Звонок в дверь. Инна идет открывать. Возвращается с Надей.
Н а д я. Спрашивала бы, прежде чем открыть. Или глазок вставила.
И н н а. Лену жду. Кофе хочешь?
Н а д я. Налей.
И н н а. С молоком? (Уходит.)
Н а д я (вслед). Нет. Покрепче! (Достает из сумочки деньги, кладет на стол.)
Возвращается Инна, ставит перед Надей чашку.
Машина будет в девять. Куда надо?
И н н а. Какая машина?
Н а д я. Здрасьте!
И н н а. A-а! Ты что, на работу скатала? Такси?
Н а д я. Черта с два у вас такси... Звонила. Вот — деньги. Поступай, как хочешь. Может, я чего не пони¬маю.
И н н а. Спасибо, Надя. Деньги можешь забрать.
Н а д я. Слушай, хватит мои нервы трепать!
И н н а. Все отменяется. Я позвонила, проконсуль-тировалась... От частных лиц не принимают.
Н а д я. Какое ты частное?
И н н а. Юридически — частное. Как-то не подумала об этом.
Н а д я. А я что говорила? Им же государство все дает.
И н н а. Не знаю. Ничего не знаю. Такая тоска, хоть головой о стенку.
Н а д я. Я пока ходила, о тебе думала. А деньги я не возьму. Не от обиды. Они вдруг не моими стали... Ну ладно, не реви... Что-нибудь придумаешь... И на юг поедем.
Молчат.
Ей-богу, поняла бы, усынови ты кого... Того же Гринь¬ку. А так — купеческий жест.
И н н а. Поняла бы! Так только говоришь. А ре¬ши я...
Н а д я. Когда Гриньку стала приводить, я так и по¬думала. Нет, поиграла и бросила.
И н н а (горячо). Что я могу? Одну и то без тебя не получается... А двоих?
Н а д я. Я угадала, все же была мысль? Эх, и я когда-то о мальчонке мечтала — Танька родилась.
И н н а. Она и сейчас есть... Месяц к ним не захо¬дила, не звонила. В командировку помчалась. Бабья дурь, пройдет... Надя, что бы ты сказала, если я... взя¬ла Гриньку?
Н а д я (внимательно посмотрела на Инну). А что? Нам бы хлопец не помешал. В бабьем-то царстве.
И н н а. Не могу я только для одного. Они же все... Что-то для всех... Какими они глазами меня всегда встречают... Они ведь понимают: всегда берут лучших.
Н а д я. Это Грннька-то? Помню, какого первый раз привела.
И н н а. Теперь-то — лучший! Оттаял... Гриньку взять — остальных предать... И без него... Мой он, дав¬но мой, лобастый.
Плечи ее начинают мелко вздрагивать, она плачет.
Н а д я. Вот и пойми человека. Я-то думала... Всегда казалось: легко жить хочешь... Эх, Инка, Инка. Ничего уже не поправишь. Ты б хоть заикнулась...
И н н а. Не могу больше. Ругай меня, я все равно решилась. Хоть для одного... Поменяю работу. В шко¬лу, в продленку...
Н а д я. Погоди. И ты никого из детдома после ко-мандировки не видела?
Инна вытирает глаза, отрицательно качает головой.
И Лидия Григорьевна ничего?..
И н н а. Ты же слышала — машину просила.
Н а д я. Гриньку взяли.
И н н а. Как — взяли?
Н а д я. Усыновили.
До Инны еще не дошел смысл сказанного.
И н н а. Врешь! Нарочно придумала? Ну, скажи. Ты из-за денег? Не молчи! Они не могли... Не имели пра¬ва... (Хватает телефон, лихорадочно набирает номер, ждет.) Да! Лидия Григорьевна? Это я. Мне Гриньку! Где Гринька?.. Почему?.. Почему?.. (В изнеможении са¬дится на стул.)
Молчание. Из трубки доносятся неясные слова, затем частые гудки. Они все громче, они заполняют пространство, звучат, как призыв о помощи.