Моя коммунистка

  До Великой Отечественной войны мама родила троих детей: двух сыновей и дочку( меня). Во время войны отец приезжал на сутки к семье, и в 1943 году родился ещё один сын. Каково было в годы войны растить без мужа четверых детей, знают только те, кто покушал хлеба из лебеды и лепёшек из мороженой картошки; кто испытал постоянное, не проходящее ни днём, ни ночью чувство голода.

  Каково было матери видеть голодные глаза детей? Каково ей было, когда болели дети, а лечить их было некому и нечем?

  Мне рассказывала бабушка Катя, мамина мать,как однажды зимой, в лютый холод, ночью, моя мама понесла меня, задыхающуюся от скарлатины, в больницу за семь километров. И спасла! Мама не любила вспоминать этот случай и однажды, уже после смерти бабушки, объяснила почему. Оказывается, бабушка, видя, как её дочь выбивается из сил, в сердцах бросила:"У других дети умирают, а ты разве дашь умереть хоть одному!".Рассказывая об этом, мама плакала и говорила, что так и не смогла простить  матери этих слов...

  После войны моя коммунистка родила ещё двух дочерей и вскоре решила развестись с мужем, который вернулся с войны сильно пьющим. И это испытание выпало на долю моей коммунистки. Мне было тогда около восьми лет. Я помню ,как в Насакине, в доме Аксёнова Фрола Осиповича, собрался семейный совет, чтобы решить судьбу моего отца.Приехали из Ульяновска старшая сестра отца тётя Дуся и старший брат дядя Лёша. Пришли сёстры тётя Шура,Лена и Лиля.

Нас,детей, удалили  из дома. Помню, что мне было страшно:не понимая сути происходящего, я чувствовала серьёзность момента. Через много  лет тётя Шура, тогда уже совсем старенькая, вспоминала мудрость Фрола Осиповича. На семейном совете он сказал маме: "Нюра, не бросай нашего сына! Он погибнет без тебя - сопьётся! Мы тебе поможем всей семьёй! Если Иван не возьмётся за ум - он нам больше не сын! А ты всегда была и будешь нашей дочкой!"

  Старший брат отца Алексей Фролович был тогда работником обкома партии. Он помог нашему отцу устроиться физруком в отдалённое село Мордовский Белый Ключ. Договорился с директором школы, что зарплату отца будет получать мама, чтобы у него никогда не было на руках денег. Это стало спасением для нашей семьи. Кончились пьянки-гулянки и семейные скандалы. Отец так увлёкся  работой с детьми, что впоследствии стал одним  из лучших физруков  области. Ребятишки за ним ходили как привязанные.

  Помню маму в первый год нашей жизни в Мордовском Белом Ключе. Худющая, с ввалившимися глазами, с пергаментно-тёмной кожей, она стала так слаба, что мы опасались за её жизнь. От былой красоты не осталось и следа. Выглядела она старушкой лет шестидесяти. А было ей 34 года...  Она горько шутила:" Укатали сивку крутые горки..." По просьбе деда Фрола Осиповича, дядя Лёша добился для мамы санаторной путёвки в Сочи. И она в первый(и последний!) раз оставила семью и жила и лечилась в человеческих условиях.

  Целый месяц мне, десятилетней, пришлось на кухне заменять маму: топить русскую печь и готовить немудрящую еду на всю ораву. Отец и старшие братья помогали,как могли: кто за водой ходил, кто дрова приносил, кто чугун ведёрный ухватом из печи тащил. Справлялись,как умели.И ужасались, как мама всё это одна делала.

  Когда мама вернулась, мы её не узнали.Помолодела, посвежела, поправилась и смеялась,как девчонка. И пела.  И всех нас истискала и исцеловала - так соскучилась. А я степенно рассказывала ей о кухонных делах. После возвращения мамы у всех нас появились постоянные обязанности по дому.

  Когда сегодня слышу, что некоторые молодые мамаши отказываются от  своих детей в роддоме,мол, нет условий для их воспитания,  мне хочется  хлестнуть их по лицу словами:
   -Горя вы не хлебали, поганки! О своей лишь утробе печётесь, подлые! Отольются вам детские слёзы в старости! Ваши-то мамы и бабушки себя забывали ради вас, чтобы вы выросли да долг свой женский перед жизнью и Богом исполнили. Как  коммунистка и атеистка  мама моя, например...

  Шли годы. Мы, дети, выросли и оставили родительский дом. Отец и мама доживали одни свой век. Радовались нашим успехам, переживали неудачи. Перемогали надвигающуюся старость. Перемены в жизни страны пугали и больно ранили их. Мама,конечно, понимала, что её пожизненная руководительница партия  разлагалась и теряла власть. В мамином представлении, причина этого крушения была не порочность идеи коммунизма,а предательство или продажность вождей-руководителей партии и правительства.

  Она возненавидела Горбачёва - отца "перестройки". Потом, когда  "распустили" СССР, винила во всём  Ельцина и в ярости выключала телевизор, увидев его на экране. В такую же ярость приходила она,если в её присутствии порочили советскую власть.

  Приезжая  к родителям, мы старались не заговаривать в их присутствии о политике и уходить от разговора, если мама или папа коснутся этой темы. Но они, особенно отец, провоцировали нас на такие дискуссии. Думаю, им важно было знать: единомышленники мы для них или идейные противники.

  Мама подозревала, но так и не узнала точно, что дети стали её идейными оппонентами: осудили советский строй, приняли крещение и стараются найти своё место в новой России. До конца жизни она так  и осталась человеком из прошлого, моя дорогая,моя любимая коммунистка.