Ехать не ехать

 
Опыт истории учит: никогда не надо никуда ходить; если, конечно, что-нибудь (или кто-нибудь) не гонит.
    Бегство Каина было оправдано страхом возмездия, и он в семи поколениях построил цивилизацию металла.
    Адам ушел из сада тоже не по собственной поле, но был изгнан.
    Наша же цивилизация началась с праздного туризма - "двинувшись с востока". Просто так, без причины.
   Зачем, никто ж не гнал? На людей посмотреть и себя показать? Такое начало всегда чревато неудачей, как показала позже история с Диной, дочерью Патриарха, любопытством своим перевернувшая жизнь всего своего племени. "Не выходи из комнаты - не совершай ошибки", предупреждал Бродский, дождавшийся, когда его выгонят администраривно.
    После того вавилонского тупика, который удачным не назовешь, последовал выход на орбиту библейской истории будущего Патриарха Авраама; тогда пока просто Аврама. Этого вроде тоже никто не гнал, он пошел на некий зов, но скоро понял, что таки-зря: зов тот привел его в такой "голодный край" - называемый потом землей обетованной - что ничего не оставалось как бежать дальше. Голод погнал, в Египет, из Египта Фараон погнал обратно.
    И зачем, спрашивается, было тогда вообще идти? Не пошел бы – не было бы в мире евреев с их Катастрофой, с их завиральной идеями: о свободе, о родине, о реполюции. И не было бы, следовательно, потом и двух-тысячелетней мерзости антисемитизма.
    Что? Бог позвал? Но Он же после Шести дней рабочей недели почил от дел, и с тех пор никаких объективных сведений о Его возвращении к делам вроде не поступало.
    Так что, когда гонят, ничего хорошего в этом, конечно, нет, но это может быть единственным оправданием любых наших перемещений по горизонтальной плоскости – иначе, суета. Ибо всякое движение человека относительно земной поверхности производит в электропроводной душе его эффект пагубной для нее электромагнитной индукции.
    И пусть вареный рак на горе зовет тебя свистом своим сколько ему вздумается, пока весь не покраснеет и лопнет от натуги, ты сиди себе на месте и жди, пока жареный петух не клюнет в то самое место, на котором сидишь.