Кумиры прошлого

КУМИРЫ ПРОШЛОГО

Всю  мою жизнь смолоду с безмерным уважением, более того, с обожанием нес я в сердце как хрустальный кубок имя одного писателя, внешняя жизнь которого разделилась надвое в 1920 году. В сердце же своём он хранил только прошлое, с благодарными слезами воспевал свою молодость в России, в захолустных уголках, и на заснеженных улицах Москвы, среди моря цветов и трав. Я и теперь склоняю голову перед памятью о нём. Он был гениальный певец родной земли. Это было время избыточной чувственности, сознания невероятной силы и мощи России. Он был поэт в стихах и прозе, поэт своего времени. Но время это прошло. Теперь поются другие песни, и не всегда плохо. Он писал лучше, чем художники слова пушкинского и до пушкинского времени, как Пушкин писал лучше пиитов «дедовских времян». И теперь внуки его должны писать лучше, чем писал он. Он признал бы эту мысль правильной и, справившись с первым уколом самолюбия, порадовался бы, что «наш дар бесценный - речь», русская речь не умерла. Нет, он и теперь так же трогает сердца, так же прекрасно его слово, как и в те далёкие дни. Но всё же время должно идти вперёд.
  В день его рождения зажжём свечу поминальную, но не будем забывать о живых.  «Не возводи себе кумира», - сказано в Библии. А наши праздники в честь гениев ушедших времён смахивают на пляски вокруг литого кумира. Фимиам льётся густыми струями, в золотой пыли мелькают тени тех, кто хочет быть ближе к литературным богам. Однако и они смертны. Читаются сегодня не так, как вчера. Исключения здесь редки. Не стареют только «Илиада» и «Одиссея», трудно сказать, почему. И среди нынешних  художников слова есть такие, что держат перо в руках и твёрдо, и легко. В их песнях не меньше красоты, а, может быть, иногда и больше. Но кто это замечает? Кто осмелится поставить рядом с предшественниками? К талантам не всегда приходит справедливая оценка. Пророчески сказал Фёдор Иванович Тютчев: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…». А насчёт почётной плиты в Пантеоне бессмертных беспокоиться не надо. Мест на Олимпе хватит всем достойным. «Сочтёмся славою, ведь мы свои же люди» (Вл. Маяковский).
 Кое-кто, возможно, догадался, что речь идёт об Иване Алексеевиче Бунине. Нет смысла дальше скрывать за эвфемизмами это имя. Если это и делалось, то только ради поэтической дымки. Я по-прежнему люблю музыку его речи и в прозе, и в стихах и не разделяю, кстати, мнение некоторых критиков, что его стихи - это стихи прозаика. Нет, в них тонкая и нежная прелесть классической русской поэзии. Одним из самых сильных его произведений в этом роде считаю стихотворение «Мушкет». Оно мало обращает на себя внимание. Между тем, в нём сила и свежесть народного эпоса, трагическое величие героической баллады. А его стихи о природе - это цветной благоуханный луг русской земли. 
Что касается И. А. Бунина-публициста и памфлетиста, то с сожалением должен отметить, что сей мэтр бывал и несдержан, и субъективен, и несправедлив в оценке многих событий и лиц. Где были его художественный вкус и чувство справедливости, когда его золотое перо выводило хулу на М. Горького, А. К. Толстого, С. Есенина, по силе и свежести природного поэтического чувства и гениального мастерства превосходившего многих художников слова дворянской культуры? Сословная спесь застилала ему глаза. Оставим это на его совести.
Повторяю, он по-прежнему наряду с другими именами золотого века занимает одно из первых мест в моей душе. И его личные особенности не принижают этот благородный образ, а, скорее, очеловечивают. Вместе с тем, перевалив вершину романтической молодости, я вспоминаю мудрость, сказанную в седые времена: «не сотвори себе кумира».