Зима еще не наступила

Нам было хорошо и в однокомнатной конуре.
Мы призраки нашего усопшего вчерашнего счастья. Мы тени, танцующие вальс в руинах некогда величественного дворца нашего прошлого. Мы одна из миллионов псевдо-счасливых пар нашего сегодня. Мы не врали и не будем врать про то, что это навсегда. Наши души покрылись пылью серых будней. И я, и ты вкусили свою ложку дёгтя в этой бочке дерьма. Нас не знают, не помнят. И поэтому мы незабываемы.
Наш танец – танец пустоты. Танец заката и смерти. Пока меня не сожрали мои пороки, и пока ты не пала жертвой своей красоты в постель клерка, чиновника, банкира или учителя – мы танцуем под Kylie Minogue и
Portishead между учебой и работой. Между немытых тарелок и коммунальных счетов. Между плачем соседских детей и телефонными звонками от нахер не нужных нам людей. Между огнями ночного города и восхитительным рассветом, чарующим нас сквозь грязные стёкла. Между окурков и чашек с гущей.
Старый диван. Вечно выключенный телевизор. Наполовину закрытые окна с наполовину завешенными красными шторами. Наполовину открытый ноутбук и наполовину выпитый виски. Наполовину счастливый я и наполовину разочарованная ты. Наполовину прожитая жизнь. Обои ванильного цвета с листами клёна. Ковер, по которому ходили еще наши дедушки. Забитые сервизами полки за стёклами. Твои разноцветные флаконы и мои коричневые зёрна кофе.
Нас не торопят. Нас некому торопить. Будни – чудовище, в кишках которого нас ждет комфорт. Будни дышат нам в затылок смрадом зарплат, счетов, алкоголя по выходным и ревущими детьми, упрёками родителей и слезами на окнах. Это короткое время, считанные дни до того как они всё же нас проглотят, а это неминуемо, мы танцуем. Мы живём. Можно ненавидеть людей, можно ненавидеть жизнь, но это время именно она своей морщинистой дланью гладит нас по головам, как мать гладит детей перед болезненным уколом. Вакцина погрузит нас в сон обыденности и унесет наши тела прямо в пасть будней. Они будут годами переваривать нас и в итоге естественным путём избавятся. Но сейчас мы не думаем об вакцине. Мы больны.
Бывает время, когда ты чувствуешь, что вся планета дышит с тобой в унисон. Это дыхание сдувает пыль с твоей тощей душонки и согревает твою обнаженную натуру. Но обязательно твое дыхание собьется, и ты замёрзнешь. Сейчас нам не холодно. Наша клетка нас бережет. Мы танцуем во тьме. Мы мотыльки, которые не ринулись к свету лампочек. Пока что не ринулись. Мы всё знаем. Ничто не вечно, любое время забудется. Мы станем чужими. Мы не вспомним друг друга. Но сейчас это нас не волнует.
Мы почти не спим и почти не разговариваем. Ты привыкла к запаху дыма дешевых сигарет. Ты привыкла к бессонным ночам. Ты привыкла к моим внезапным пробуждениям посреди ночи в холодном поту. Ты привыкла к моей слабости, и начала видеть в ней силу. Это легко забываемые привычки. Им не понять нас.
Смерть еще так далеко. Смерть будет потом.
Мы лежим на чистых белых простынях. Мы лежим на диване, на полу у дивана. Мы лежим у ног планеты и нам так лучше. Со временем ты встанешь и уйдёшь. У твоих ног будут лежать глупцы и гении, грешники и праведники. Я же просто выйду покурить.
Дым заполняет мои лёгкие, и я представляю, как во мне прорастает опухоль. Я выпускаю дым, и опухоль уменьшается до размеров кофейного зерна. Во мне уже должны быть мешки кофе.
Я тону в своих мечтах, я умираю в безызвестности. Я не могу точно сказать, что делал неделю, месяц, год назад. Ты мое лекарство от пассеизма. От амбиций. От мечтаний.
Нас взрастили на рекламе Pepsi, на поздравлениях президента на новый год и парадигмах наших родителей. Они верили в светлое будущее. Мы не верим даже в себя.
Мы танцуем, а за окном умирает ночь.
Наша зима вот-вот наступит нам на горло массивным ботинком, но мы еще носим лёгкие куртки.
Но зима еще не наступила.