Покаяние

Пролог

Юрий Михайлович сидел в кресле на балконе.
С утра было солнечно и безветренно.
"Сама природа на моей стороне хорошей погодой, чтобы не было причины опять оттянуть неизбежное,
Свежий прохладный воздух, гомон птиц, спешащие куда-то люди, пролетающие мимо автомобили, пузатые неповоротливые автобусы... жизнь идёт своим чередом. Так есть и так будет, когда его не станет... А силы уходят, каждый день всё тяжелее одеваться, передвигаться... На улицу он уже не выходит, а так хочется...
На следующей неделе ему стукнет восемьдесят пять. Пятнадцать до ста, - Юрий Михайлович улыбнулся своим мыслям, - кто так говорил? Кажется Леонид Утёсов... да-да Леонид Утёсов. Теперь и мне столько же..."

Юрий Михайлович нервничал. Вчера внучка сказала, что батюшка согласился прийти к ним домой и выслушать его. Ему это необходимо, он больше не может нести этот груз вины...

Голос у батюшки был мягкий, бархатный, успокаивающий...
- Здравствуйте, я пришёл выслушать Вас. Вы можете, не боясь и не смущаясь, поведать мне обо всех своих печалях. Тайна исповеди у нас свято соблюдается, - и батюшка положил свою тёплую ладонь, на ладонь Юрия Михайловича.
- Батюшка, я уже много-много лет несу тяжкий крест вины, и с каждым днём мне всё тяжелей его нести.
Вы видите, что перед Вами уже старый человек. Я могу не успеть, а мне очень нужно исповедаться и покаяться чтобы уйти из этой жизни с успокоенной душой.
Мой тяжкий грех с большим стажем. А всё начиналось так хорошо...

Начало

Шёл тысяча девятьсот пятьдесят девятый год.
- Прошу встать! Суд идёт - объявила секретарь суда, и в комнату для заседаний, где столпилось много народу, вошёл молодой красивый мужчина - судья и два народных заседателя : мужчина и женщина. Для получившего недавно назначение председателя Суда Центрального района областного центра - Юрия Михайловича Ларина это был первый процесс, и он волновался. Дело, которое сегодня слушается, получило огласку, о преступлении писали газеты, судачили на рынках, в магазинах, во время перерыва на производствах.
- Слушается дело Володиной Надежды Ивановны, 1907 года рождения, обвиняемой по статье 30 ч. 3 -  ст. 105, ч. 1 УК РФ - покушение на убийство. В судебном заседании принимают участие:
Судья - Ларин Юрий Михайлович; народные заседатели Агаркова Валентина Николаевна и Маринов Николай Фёдорович.
Обвинение представляет прокурор Игнатьев Фёдор Никитич; защиту - адвокат Лосев Пётр Евдокимович.
Подсудимая, встаньте.
Вы признаёте себя виновной в том, что 25 мая сего года, в 19.00, вы подстерегли у подъезда дома начальника РОВД Центрального района - Рыжова Василия Степановича и нанесли ему удар ножом в спину, в область левого лёгкого, с целью преднамеренного убийства?
Обвиняемая встала.
На неё пристально смотрели десятки глаз. Худая, со ввалившимися щеками, на голове редкие седые волосы, взятые в узелок, тёмные круги под глазами, по очертаниям рта видно, что половины зубов нет.
- Да, я признаю себя виновной. Уважаемый суд, я хочу сказать, что мне не нужен адвокат. Я буду защищать себя сама.
Затем слово было предоставлено стороне обвинения. Прокурор остановился на том, как  подсудимая поджидала потерпевшего у подъезда его дома, как зашла следом за ним в подъезд, как ударила его в спину ножом, явно намереваясь достать до сердца, как на крик потерпевшего сбежались соседи, но  совершившая нападение Володина и не думала убегать, она выкрикивала обвинения раненому Рыжову В.С., и была задержана нарядом милиции на месте преступления. Преступление полностью доказано следственными действиями по данному делу. Обвиняемая свою вину признала. Сторона обвинения просит осудить гражданку Володину Надежду Ивановну по статье 30.ч.3 и статье ч. 1, назначив ей наказание в виде лишения свободы сроком на пятнадцать лет в колонии строгого режима.

- Подсудимая Володина, встаньте, вы согласны с обвинением?
- Согласна.
- Вы, по-прежнему, отказываетесь от адвоката?
- Я попробую сама себя защищать.
- Приступайте, суд слушает вас.
И обвиняемая начала говорить...

Шёл тысяча девятьсот тридцать седьмой год...

Уважаемые граждане судьи!
У меня была очень счастливая жизнь! Прекрасная семья - муж и сын, мы жили в центре города в большой  квартире, у мужа, главного конструктора "почтового ящика", был дома свой кабинет, он работал часто по ночам.
Я заведовала лабораторией. Нашему сыну исполнилось шесть лет, и он всё-время просил брата или сестричку,- её лицо исказилось болезненной гримасой, и она закашлялась, -
мы с мужем приняли решение, что ему это действительно необходимо, чтобы не рос эгоистом. И в тот страшный день, когда за ним прямо к проходной подъехал воронок, врач определила у меня срок беременности 15 -16 недель.
Я - сирота, отец погиб в Гражданскую, мама умерла от тифа, родители мужа жили в военном городке на Дальнем востоке, бабушкой моему сыну стала наша соседка - пенсионерка, бывшая учительница - Мазаева Надежда Петровна.
Она оставалась с сыном, пока я пыталась узнать судьбу мужа. Его дело вёл следователь Рыжов.
Мне сообщили, что муж сознался в преступной деятельности в интересах другого государства, и вскоре я получила извещение о приговоре: десять лет без права переписки.
А потом забрали и меня. Моим следователем тоже был Рыжов.
Когда били, я старалась закрыть живот руками, а он смеялся... Я не знаю, как я выдержала все издевательства и унижения, когда он напивался пьяным.
- Она рассказывала страшные вещи, батюшка.
Даже сейчас, спустя столько лет, мне страшно это вспомнить. В зале некоторые плакали, женщина - народный заседатель, тоже не могла сдержать слёз, а подсудимая продолжала:
- Я потеряла ребёнка, это была девочка. Лучше бы я умерла вместе с ней, но беспокойство о сыне, о том, где он, что с ним будет, если я умру, давало мне силы.
Мне дали двадцать лет. Я попала в Воркутинский лагерь. Страшные годы тяжелейшего рабского труда, полуголодное существование с побоями и карцером за малейшую провинность. Там, помимо побоев, я получила ещё целый букет болезней, особенно мучили цинга и туберкулёз. Неизлечимая закрытая форма.
Я пыталась узнать о судьбе своего сына. Писала Надежде Петровне, получила одно письмо, что его забрали в детский дом, а в нашей квартире живёт семья ...Рыжовых.
Потом началась война. Писать было некуда.
Отсидела я восемнадцать лет. Реабилитировали, отпустили. Вернулась сюда, в родной город.
Получила комнатку в коммуналке, работу уборщицы при ЖЭКе. Я искала сына и не нашла, даже не знаю, жив ли он?
Уважаемые граждане судьи!
Я не раскаиваюсь в том, что я пыталась убить Рыжова. Он погубил мою семью и мою жизнь.
Можете мне расстрелять. Мне незачем жить.

Её речь прерывалась приступами кашля, а закончив, она буквально зашлась в кашле, поднесла ко рту платок, а он весь в крови.
Суд удалился на совещание. Затем объявили, что подсудимую отправляют на лечение в спецбольницу, после чего слушание будет продолжено.
Через месяц после лечения наступило некоторое облегчение.
Подсудимая получила десять лет в колонии общего режима. Отягощающими обстоятельствами послужило то, что она не раскаялась, и что потерпевший - работник органов внутренних дел, а смягчающим - её хроническая неизлечимая болезнь.

 Покаяние

- Вы поведали всё? - спросил батюшка, - в чём же Ваша вина?
- Этим судьёй был я, батюшка, а подсудимой была моя мать.

Я понял это сразу, когда она назвала фамилию и имя отчество той, которая действительно стала мне бабушкой. Надежда Петровна приходила меня проведывать каждый день, брала на выходные домой, а потом уговорила своего племянника, чтобы они с женой меня усыновили. Мне поменяли фамилию, моё полное имя было Георгий, но называли меня дома Юрой. Новые родители изменили дату моего рождения и полное имя. Имя Юрий стало основным. Поэтому, наверное, мама и не смогла меня найти.
А я её предал. Ведь признайся я тогда, что я её сын, и она была бы счастлива! Но в сидящей на скамье подсудимых женщине я не узнавал свою мать. В моей детской памяти она оставалась молодой и красивой. Я струсил, более того, я почувствовал к ней какую-то неприязнь, за то, что она появилась, и моя, начавшая так успешно складываться, карьера, карьера моей жены, моего нового отца, тестя, да и вообще, такая благополучная жизнь моей семьи оказалась под угрозой. Я только получил прекрасную квартиру, у меня подрастал сын, мне не хотелось ничего менять в свой жизни.
В какой-то момент мне показалось, что она меня узнала...
Я мучился, с тех пор, не было дня, чтобы я не думал об этом.
Она умерла через полтора года. Ей было всего пятьдесят три...
У меня не хватило мужества поехать на место захоронения.

Я очень раскаиваюсь, я виноват, но ведь я думал не только о себе. Я бы исковеркал жизнь стольким людям - членам моей семьи! Будет ли мне прощение?
- Вы осознали свою вину, покаялись. Господь милостив.
- Можно ли просить вас, батюшка, отслужить молебен за упокой её души?
- Конечно, не волнуйтесь.
Батюшка ушёл.

Эпилог

Ночью ему снилась мама... Она была молодая, красивая, в своём любимом платье.
Мама улыбалась ему...
- Мама, мамочка, беззвучно шептали его губы, ты пришла, я так долго тебя ждал...