Звезды над урманом книга 2 глава 32

Предыдущая страница: http://www.proza.ru/2015/10/16/354

– До реки Томь с обозом дойдете, там, в острожке, струги возьмете, а далее по течению идите, не промахнетесь, Томь в Обь впадает, – наставлял старшего обоза Максим, – я тут, в грамотах, весь отчет составил воеводе. А на словах скажешь, что одолели тунгусы пакостями своими. Лютуют, не дают жизни местному народишку, стойбища кетские разоряют. Надобно нам еще людей охочих сюды для возведения еще двух острожков по Енисею.
– Все исполню, как наказал.
– Главное, пока половодье, отмели пройти успеть по верховью Томь-реки. Коль замешкаетесь со стругами, тяжко придется. Мной ясак-то собран немалый – одних токмо соболей три тысячи шкур. Да самородков и каменьев два пуда, про них даже во сне не вздумай болтнуть. И матушке да Полине Архиповне дары я передал, Ивана тоже не обидел. Дай Бог, к весне следующей возвернетесь.

***
ТОБОЛЬСК

Воевода, не перебивая, слушал вдову. Ксения смахнула слезу и продолжила:
– Как Архипушка скончался, похоронили его, а вогул с Иваном Никитичем куда-то по Атлым-реке в путь пуститься задумали. Сядут вечерком на крылечко и шепчутся, шепчутся. Меня или Рамилю увидят – замолкают. Все про атамана Ермака судачили да про злато его.
– Вот шельмецы! – стукнул кулаком по столу воевода, но, взяв себя в руки, попросил: – Ты продолжай, Ксенюшка, продолжай. Поведай, как сгинули-то они.
– Мамарку с собой они брали, тот один и вернулся. А что малец мог поведать? Сказывал, что на берегу какого-то болота его оставили, а сами пошли по топи след в след. Да и не вернулись. Потом совсем малыш запутался, стал рассказывать про какого-то ворона. И что медведь его к лодке утащил, да там и бросил. Про ведуна Никиту сказывал, будто ходил он туда за пожитками и вернулся опять же с энтим медведем. Страхи одни, да и токмо.
– Стало быть, Архип в могилу свою тайну унес? А сын шамана и не ведает ничего? – разочарованно развел руками воевода.
– Думается мне, что Мамарка не знает, как пройти через болото.
– А Ваня твой?
– Этого я не говорила – ходил он ведьм с вогулом ранее на остров, – еще раз смахнув слезы, проговорилась Ксения.
– Эхма! Какая досада! Я же твого сына с послом отправил к Есим-хану!
– Надолго ли, батюшка?
– Ну, этого не ведаю. Коли хан своих джигитов даст, пойдут они на Русь конным отрядом супротив ляхов, а когда воротятся, то токмо одному Господу ведомо. Ты, Ксения, поживи покамест у Полины. Куды тебе в урман возвращаться.
– Так и Рамиля со мной.
– Вот и поживите у себя на подворье. А Ваня вернется – там посмотрим, как быть.

***
КАЗАХСТАН

Ваулихан привез грамоту хану. Отдохнул у матери от долгой поездки. С Ваней выезжали верхом на охоту.
Ботагоз, радуясь приезду сына, не доверяя служанке, сама готовила молодым людям обед.
Особенно понравилась Ване охота на сайгаков.
Передвигаясь огромными стадами по бескрайней степи, животные подпускали всадника на расстояние выстрела.

Отар же уехал искать охочих до похода батыров, в основном навещая в аулах и на стойбищах воинов из отряда Исатая.
Хан Есим был не против похода: сейчас добрососедские отношения с Москвой нужны были как никогда, так как на юге вновь начались нападения на границы ханства со стороны Бухары. Да и добытое в походе оружие с доспехами пригодились бы и его войску. Хан знал, что в польском и литовском войсках очень много наемных воинов, имеющих хорошее вооружение. А знатные люди всегда держат при себе слуг и повозки, так что поживиться было чем. Единственное, в разговоре с Ваулиханом хан предложил действовать самостоятельно, а не участвовать в штурмах и осадах острожков и крепостей.
Ваня же, узнав, что идет караван на Азов, отписал в Кагалинский городок Тимофею Разе, предложив встретиться отрядами за рекой Яик в середине лета.

***

Владислав выступил в поход уже не десятитысячным войском, как он планировал ранее, а привел на соединение с литовскими войсками всего лишь четыре тысячи ратников. Литовская армия насчитывала около семи тысяч человек, правда, сюда входили отряды лисовчиков, на которых надежда, как и на запорожских казаков Сагайдачного, была мала.
Гулявшая в рядах последних вольница приводила к неповиновению и принятию авантюрных самостоятельных решений. Атаман Сагайдачный, возглавив двадцатитысячное войско, привел под стены белокаменной всего пять тысяч запорожцев. Остальные отряды хохлов разбрелись по России-матушке в поисках легкой наживы, грабя, разоряя села и мелкие города, в которых не стояли гарнизоны.
После боев под Можайском наемники, не получившие жалование, покинули лагерь и возвратились в Речь Посполитую, в результате чего Ходкевич и Владислав привели под стены Москвы всего восемь тысяч человек.
Королевич, наивно надеясь на покорность бояр, заслал перебежавших на его сторону воевод, надеясь на повторение сценария 1604 года, когда бояре, приняв Лжедмитрия, предали Федора Годунова.
Но нынче воевод-предателей выставили вон.
Польско-литовская армия готовилась встать на зимние квартиры.
Война затягивалась.

***
ВБЛИЗИ МОЖАЙСКА

Ваулихан, приподнявшись в стременах, показал камчой на горизонт.
– Дым.
– Вижу-вижу. Давай-ка перейдем на рысь. Поди, деревня горит.
Конный отряд в тысячу батыров и с десятком стрельцов, свернув с проселочной дороги, пошел напрямки.
В проходе между лесных околков на пути внезапно появился мальчуган, собиравший в лукошко землянику. Бросив корзинку, он с криком: «Татары, татары!» – кинулся в заросли.
Ваня, подняв руку вверх, попросил отряд остановиться, а сам, пригнувшись и обняв шею коня, чтоб не быть сбитым ветками деревьев, пустился вдогонку.
Выехав на лесную полянку, он увидел несколько шалашей и мужиков. Увернувшись от удара рогатиной, Иван крикнул:
– Не татары мы! Из Сибири на подмогу Москве идем супротив ляхов и литовцев! Мужики опустили рогатины.
 Ваня спешился и спросил:
– Кто старшой будет, дядьки?
– Я, – раздвинув других мужиков, произнес огромный мужчина, в руках которого была коса. – Убегли мы вовремя, а многие не успели. Кого побили, кого поймали, повязали и на телеги погрузили, а избы наши пограбили да пожгли.
– Ляхи, что ль?
– Да бес их разберет. Говор не шляхетский. Шаровары атласные, стяги на пиках православные. Зачем лютуют, не ведаем. Мальчонка от них удрал. Говорит, туркам пленников продадут. Они уже не одно село так разорили, ироды окаянные.
– Казаки, что ли?
– Не ведаю.
– Кто в погоню из вас желает, бери у нас пристяжных лошадей, – предложил подъехавший следом Ваулихан.
Человек десять мужиков с рогатинами и дубинами вскочили в седла подведенных к ним лошадей.
– Алга ! – дал команду Отар и, первым стегнув коня, помчался сквозь заросли молодого березняка на проселок.
Тысяча всадников, как один, ринулись за ним.
Обоз настигли через пять верст. Запорожцы ехали шагом, сопровождая вереницу телег и арб с награбленным добром и пленниками. Не ожидая нападения, двигались без охранения и дозора. Многие, устав от палящей жары, сняли доспехи и кольчуги с рубахами, за что и поплатились.
Тысяча стрел, выпущенных из батырских луков, настигли по пояс обнаженных всадников. Джигиты на ходу закинули луки за спину и, обнажив сабли, с ходу налетели на обозников.
Сабельный бой был жесток и скоротечен. Запорожцы, не успев зажечь фитили для своих пистолей и мушкетов, были вынуждены принять рукопашную схватку.
Ваня, влетев в строй казаков, выстрелом в лицо из пистоля сразил огромного всадника и, заткнув пистоль за пояс, выхватил саблю. На него уже направил коня воин и, замахнувшись, рубанул сверху. Но Иван успел подставить свою самаркандскую саблю под удар. Клинок казака сломался пополам. Запорожец попытался увернуться и проскочить мимо, но боковой удар по шее настиг его сзади.
Иван развернул коня, а рубить-то было уже некого. Отряд в сотню сабель погиб под клинками батыров Ваулихана, и только нескольким всадникам удалось спастись бегством.
– Вы кто такие? – подойдя к раненому казаку, спросил стрелец, один из десяти посланных воеводой с посольством к хану Есиму, – когда это было, чтоб православные с ляхами заодно пребывали?
– Отдайте его нам, – подошел старший из мужиков, – сколь народу побили, изверги, пущай его бабы судят.
Отряд, выстроившись в походную колонну, уезжал в сторону Можайска.
А освобожденные пленницы, многие из которых подверглись насилию, продолжали колотить руками и ногами уже бездыханное тело запорожского казака, так незванно пришедшего на их землю.

***

Князь Пожарский заболел и передал командование воеводе Волконскому, который, оставив малый гарнизон в Можайске под командованием Федора Волынского, отошел к Москве. Можайск польские войска так и не взяли и, сняв осаду, двинулись на Белокаменную.
И тут свершилось чудо. В Москву явились два перебежчика-подрывника.
Эти французы должны были подорвать Тверские ворота, но самое главное – подрывники знали время начала штурма. В результате поляки были встречены плотным огнем со стен Белого Города, и атака захлебнулась.
В народе долго ходили слухи, что якобы пригрезился старец наемникам.
А когда французы проснулись, оказалось, что обоим приснился одинаковый сон. Будто грозил пригрезившийся ведун им карой небесной и геенной огненной, что разорвет их заряд адский, ими же заложенный, коль примутся они петарды закладывать под стены и ворота. Вот и решились наемники на перемет к русским, посчитав сон вещим. Правда, жалование от Владислава все же получили.

* Алга-вперед.


Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/02/1585