Мыльная опера

Несчастная прачка, присела на крышу,
Глядит на ужасно прекрасный закат.
Омыла слезами слои черепицы,
но разве возможно вернуться назад?

Как в свете лучины в потресканной ванной,
пыталась с любимого сажу отмыть.
Ему воровала лишь лучшее мыло,
а он брал с собою по крышам бродить.

Они проживали в конце переулка -
снимали подвальчик, один на двоих.
Её трубочист был ужасный романтик
"Клариса, пойдём, этот город утих"

А после с лучиной в потресканной ванной,
пыталась с любимого сажу отмыть.
Ему воровала лишь лучшее мыло,
а он брал с собою по крышам бродить.

Его, бедолагу, привыкшего к крышам,
Забрали куда-то, где нужно стрелять.
А ей лишь осталась унылая стирка
да джина бутылка, и дар вспоминать.

Как в свете лучины, в потресканной ванной,
пыталась с любимого сажу отмыть.
Ему воровала лишь лучшее мыло,
а он брал с собою по крышам бродить.

"Ты знаешь, Клариса, тут тоже по крышам,
ведь с крыш или башен хороший обзор,
хочу твоё имя на ложе винтовки,
гвоздём нацарапать, вот будет узор.
Сержант говорит - и блохе не укрыться,
Вот так дорогая, могу я стрелять,
Осталось немного, я скоро приеду,
А после, как прежде, всё будет опять.
Ты помнишь? С лучиной, в потресканной ванной,
меня ты, чертовка, сводила с ума?
А помнишь как мы на закате...
На крыше...
Приеду с деньгами на свадьбу, жена."

"Мы в свете лучины... в потресканной ванной...,
И даже на крыше... - свидетель Луна.
Идите к чертям, упыри-генералы!
Какого мужчину сгубила война!"

Кларрису забрала большая карета,
и доктор соседям сказал, что больна.