Служба Родине

СЛУЖБА РОДИНЕ

 
Я КЛЯНУСЬ ПЕРЕД ГОСПОДОМ БОГОМ ЭТОЙ СВЯЩЕННОЙ ПРИСЯГОЙ: ЧТО БУДУ БЕЗРОПОТНО ПОДЧИНЯТЬСЯ АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ – ФЮРЕРУ ГЕРМАНСКОГО РЕЙХА И НАРОДА, ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ, И КАК ХРАБРЫЙ СОЛДАТ БУДУ ВСЕГДА ГОТОВ ПОЖЕРТВОВАТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ ВО ИМЯ ЭТОЙ ПРИСЯГИ.




Ночь 31 августа 1939 года.
Клаус ходил по расположению своей части, которая находилась на границе Германии и Польши. Он не хотел спать, хоть с рассветом и начиналось вторжение в Польшу. Но оставим нашего героя и узнаем кто он.
Клаус Филипп Мария Шенк граф фон Штауффенберг среднего роста и хорошо сложен, у него правильные черты лица – его правильным телом можно восхищаться бесконечно. Его прическа типична для немцев того времени.  Что насчет его политических взглядов, то он всецело верен Адольфу Гитлеру и идеям национал-социализма. Клаус Филипп полностью уверен в доминировании арийской расы, к которой он принадлежит. Штауффенберг родился в одной из старейших аристократических семей Южной Германии, тесно связанной с королевским домом Вюртемберга — отец графа занимал высокий пост при дворе последнего короля Вюртемберга. Воспитывался он в духе католического благочестия, немецкого патриотизма и монархического консерватизма. У графа была семья, которая состояла из жены – Нины фон Штауффенберг и троих детей. Пожалуй, это все, что надо знать о нашем герое.
— Лейтенант! — вдруг услышал за своей спиной Клаус.
Граф повернулся и увидел полковника Шрейера — его непосредственного командира.
—Heil Hitler! — Штауффенберг на автомате вскинул правую руку и чуть ли не прокричал приветствие.
—Вольно. Почему Вы не спите, лейтенант? До наступления осталось 4 часа, а мне нужны отдохнувшие солдаты и офицеры.
—Волнуюсь, господин полковник.
—Чтоб Вы и волновались? — Шрейер засмеялся. — Клаус, Вы самый хладнокровный и спокойный человек, которого я знал. Идите спать – это приказ.
—Слушаюсь, господин полковник, — лейтенант развернулся на месте и пошел в свою палатку.


1 сентября 1939 года 04:00.
В лагере раздался свист – сигнал к подъёму. Солдаты и офицеры, у которых действия были доведены до автоматизма, начали одеваться и строиться. Штауффенберг занял в строю свое место вместе с остальными пехотинцами. Перед строем стал полковник Шрейер.
—Солдаты и офицеры Вермахта, — сказал он — сегодня знаменательный день! Сегодня Вермахт, во имя Германского Рейха, народа и нашего фюрера Адольфа Гитлера, начинает военные действия против Польши. Мы должны показать всему миру, что нападение на германскую территорию не останется безнаказанным. Да поможет вам Бог. Heil Hitler! – прокричал полковник, став смирно и вскинув правую руку.
—Heil Hitler!!! – хором воскликнули солдаты.
29 сентября 1939 года.
Клаус вместе со своим другом прогуливался по Варшаве. Немецкие войска еще вчера её заняли.
—Поляки – полный сумасброд…  — говорил Клаус своему другу.
—Польские солдаты даже винтовку в руках держать не умеют, — перебил Штауффенберга Уве.
—Смотри куда идешь! — прокричал лейтенант на поляка, толкнув его так, что тот упал.
—Простите, пан. Я не хотел, — смиренно сказал поляк, лежа на брусчатке.
—Пошел отсюда, пока я не пристрелил тебя! — грубо ответил Клаус и пнул  несчастного ногой.
—Почему нам просто не отдадут приказ часть населения расстрелять, а часть увезти на карьеры и шахты? Ведь так намного легче и лучше для Германии, — спросил Уве.
—Может еще не время. Подожди немного и все будет хорошо.
6 октября 1939 года, вечер.
Клаус сидел в комнате и писал письмо своей жене:
«Дорогая Нина. Я устал от Польши. Население этой страны (если это можно назвать страной)  невероятный сброд. Много евреев и полукровок. Эти люди любят, когда ими управляешь кнутом. Но в них есть и один плюс: они трудолюбивы, послушны и неприхотливы  – это пригодится для промышленности Германии. Скорей бы приехать домой – хочу увидеть тебя и детей».
3 марта 1943 года, Северная Африка.
«Все, когда-то поставленные нашим фюрером задачи и данные им обещания ушли в небытие, оставив после себя шлейф хаоса и разрушений. Безобразия, совершенные SS, запятнали честь Германской Армии. Офицеры Вермахта с отвращением относятся к их преступлениям: уничтожение гражданского населения, пытки и морение голодом пленных, массовое истребление евреев и других рас. Отныне, мой офицерский долг состоит не в верности Адольфу Гитлеру, а в спасении Германии от позора».
—Господин полковник, — размышления Штауффенберга прервал пришедший солдат, — генерал ждет Вас.
—Сейчас иду.
За четыре года Штауффенберг получил звание полковника. Теперь он командовал 10-й танковой дивизией, которая должна в ближайшее время обеспечить отступление сил генерала Эрвина Роммеля. Сейчас Клаус шел к нему, чтоб обсудить детали отступления.
—Воздух!!! — прокричал солдат.
Штауффенберг поднял голову и увидел американские истребители. Союзники начали атаку дивизии полковника. Начался хаос среди солдат Вермахта. Уже никто не обращал внимания на остальных – каждый был сам за себя. Кто-то пытался уехать на автомобилях, кто-то пытался найти укрытие. Но мало кому удавалось спастись: шоферы давили солдат, с которыми они ещё несколько минут назад дружелюбно говорили, а американские летчики в свое время пытались сначала уничтожить всю технику. Поистине, война возвращает людей к тем временам, когда ими управляли только инстинкты.
Штауффенберг бежал всего несколько минут, но эти минуты показались ему вечностью. Вдруг он упал – ударная волна от упавшей бомбы опрокинула и контузила его.
5 марта 1943 года. Берлин, военный госпиталь.
—Что с ним? — Клаус услышал женский голос.
—Он потерял левый глаз, кисть правой руки, средний и безымянный палец левой.  Так же была контузия, но она уже прошла.
—Нина, — полковник простонал имя жены.
—Очнулся, — женщина со слезами на глазах бросилась к койке мужа.
—Сколько времени прошло?
—Два дня. После налета тебя сразу же эвакуировали в Берлин. Все это время ты был без сознания. Доктор сказал, что ты поправишься.
29 июня 1944 года. Берлин, Общевойсковое управление Верховного командования сухопутных войск (ОКХ).
—Полковник Штауффенберг!
—Здравствуйте, генерал Ольбрихт, — Клаус протянул левую руку для рукопожатия.
—Пройдемте в мой кабинет, — сухо сказал Ольбрихт.
Генерал Фридрих Ольбрихт,  начальник ОКХ, человек среднего роста с сухой кожей и как будто без жизненных соков. Он создавал ощущение человека совершенно неуверенного, но все, кто его хорошо знают, опровергают это. 
—Присаживайтесь, полковник. — Сказал Фридрих, зайдя в кабинет, — Итак, вы назначены начальником штаба резервной армии. Что скажете?
—Эта должность может, как помочь, так и помешать мне. А может помочь и не только мне одному. — Штауффенберг неуверенно посмотрел на генерала и встал — генерал, я знаю, что Вы настроены против Гитлера, знаю, что Вы уже пытались убить его. Я готов участвовать в следующем заговоре. — Теперь Клаус смотрел на Ольбрихта вполне уверенно – было понятно, что он не шутит.
—Что ж… Я… Я…, — Фридрих от неожиданности не мог сказать ни слова, — сегодня вечером я зайду за Вами. Приступайте к своим обязанностям.
Штауффенберг сухо кивнул головой и вышел.
Следует рассказать и про других участников заговора. Хеннинг фон Тресков — генерал-майор немецкой армии. В 1941 году служил в группе армий «Центр». Он всегда был против репрессий по отношению к евреям. Людвиг Бек — один из лучших генералов Германии, лидер сопротивления. Вернер фон Хафтен  — юрист и офицер. Есть и другие, но о них станет известно позже.
Ольбрихт зашел к Штауффенбергу поздно вечером, когда в здании ОКХ почти никого не осталось. Они не сказали ни слова, пока выходили из здания.
—Помните, — наконец сказал генерал, — те люди, с которыми Вы сейчас познакомитесь, может быть не будут Вам доверять. Постарайтесь дать им понять, что я привел нужного человека.
—Не переживайте, Ольбрихт.
Шли они минут 20, пока не наткнулись на дом. Оглядываясь, они зашли внутрь.
—Подождите возле двери, — сказал Фридрих, когда они подошли к двери, — я дам Вам знать, когда надо будет зайти.
Штауффенберг сухо кивнул. Он простоял за дверью минут 10, пока не услышал голос Ольбрихта:
—Заходите!
Клаус знает себе цену и поэтому зашел в комнату гордо и уверенно. Как только его увидели все встали, кроме Бека.
—Не ожидал Вас здесь увидеть, граф Штауффенберг, — сказал он.
—Тем не менее, я здесь, — ответил граф, приподняв одну бровь.
—Вы знаете, на что идете? — спросил Тресков с дрожью в голосе.
—В случае провала – это смерть. В случае удачи – это спасение Германии от зверя. Но в любом случае, Германия будет не так опозорена.
—Помню, Вы были полностью преданы идеям национал-социализма, — сказал Фельгибель.
Эрих Фельгибель — генерал войск связи Вермахта. В его ведении находились вопросы связи, а также разведки с помощью средств связи. Фельгибель обеспечивал бесперебойную связь между всеми государственными, партийными и высшими военными органами, руководил развитием средств связи и прочее. В руках Фельгибеля также находилась организация радиосвязи между Гитлером и Верховным Главнокомандованием, включая распределение шифров и кодов.
—Война в СССР изменила мои взгляды.
—Господа! — вдруг выкрикнул Ольбрихт, — думаю, нам надо продолжить.
—Простите, господа, за опозда…, — Гёрделер остановился, увидев Штауффенберга, — граф, приятно, что такой человек, как Вы, присоединился к нам.
—Оставим формальности, Карл. — Сказал Бек, — Мы только начали.
Карл Фридрих Гёрделер — один из самых знаменитых германских политических деятелей. Он прирожденный организатор и оратор. Его характеризуют как сильную личность.
—Господа, — сказал Бек, — нам надо уничтожить Гитлера физически.
—Может возьмем его в заложники и тем самым будем контролировать SS? — спросил Хафтен.
—Нет, — ответил Фельгибель, — нам надо уничтожить его.
—Ну убьете вы его, — вдруг вмешался Штауффенберг, — и что дальше?
—Прекратим войну, — ответил Ольбрихт.
—Убийство Гитлера не означает взятие власти в Рейхе. Вместо него придет Гиммлер. Надо убрать их обоих. — Рассудительно сказал Клаус.
—Вы правы, — согласился с ним Бек.
—Что Вы предложите, полковник? — спросил Тресков.
—На 20 июля в Волчьем Логове запланирован совет. На нем будет присутствовать Гиммлер. Я пронесу взрывчатку и взорву бункер.
—Но Вы не входите в этот совет. Как Вы попадёте в бункер?
—Как раз об этом я и хотел сказать. Генерал Ольбрихт разработал план «Валькирия» на случай мятежей. Я усовершенствую его и лично отнесу  Гитлеру на подпись. Если он подпишет план, то он примет меня в совет. И мы сможем использовать план в своих целях.
—Хорошо. — Сказал Бек, — когда Вы возьметесь за план, граф?
—Завтра ночью, — ответил Штауффенберг.
—Тогда встретимся через 3 дня, господа. — Сказал Ольбрихт.
Когда все начали расходиться, Бек вдруг выкрикнул:
—Клаус, возьмите себе в адъютанты Хафтена!
2 июля 1944 года.  Дом генерала Ольбрихта.
—Ну что, Штауффенберг, Вы закончили с планом? — с таких слов Бек начал собрание.
—Да. — Ответил Клаус—   Теперь резервная армия не будет брать под контроль все округа Третьего Рейха, а только правительственный квартал Берлина. Ведь контролируя Берлин, мы сможем контролировать весь Рейх. Когда Гитлер будет убит, Гёрделер по радио объявит о мятеже SS, а Фельгибель, как только прогремит взрыв, позвонит из «Волчьего Логова» Ольбрихту и сообщит о смерти Гитлера, а после отключит связь с «логовом».
—А что насчет Фромма? — спросил Ольбрихт, — только по его приказу резервная армия может начать выполнение плана.
—После звонка Фельгибеля, — начал говорить Штауффенберг, — Вы, генерал, пойдете к Фромму и поставите ему ультиматум.
Ольбрихт согласно кивнул головой.
—Ну что ж, — сказал Бек, — по-моему, все хорошо продумано. Ольбрихт, устройте полковнику встречу с Гитлером.
10 июля 1944 года. Усадьба Гитлера «Вахенфельд»
Штауффенберг и Ольбрихт ждали в приемной, пока их не позовут на прием к Гитлеру. Оба нервничали, но пытались скрыть это.
—Господа, — сказал адъютант Гитлера, — фюрер ждет Вас.
Войдя в кабинет Гитлера, они увидели, как тот сидит спиной к входу. Он не обратил внимания на звук открывающейся и закрывающиеся двери, на стук каблуков полковника и генерала, когда те стали смирно. Гитлер, наконец, медленно и спокойно сказал:
—Полковник Штауффенберг, я наслышан о Вас как о хорошем полководце. Мне жаль, что Вы получили такие ранения в Африке. Примите мои соболезнования.
—Благодарю, мой фюрер, — сказал Клаус.
—Дайте мне папку, — сказал Гитлер вставая.
Полковник подошел к нему и отдал папку, смотря в глаза заклятому врагу Германии.
Гитлер несколько минут внимательно читал бумаги и вскоре начал подходить к столу.
—Если бы все офицеры были такие как Вы, полковник, Германия была бы непобедима. — Сказал фюрер, ставя свою подпись. — Мне нужен такой человек как Вы в моем совете. 20 июля в «Волчьем логове» будет совет. Вы нужны мне там. Мой адъютант Вам все расскажет. Можете идти. — Сказал Гитлер, отдавая папку.
Штауффенберг и Ольбрихт снова щелкнули каблуками и ушли.
19 июля 1944 года. Дом семьи Штауффенбергов.
Клаус сидел в комнате вместе со своей женой.
—Если все закончится провалом, — сказал он, — SS придет за вами.
—Я знаю. — С напряжением в голосе ответила Нина.
20 июля 1944 года. «Волчье Логово».
Штауффенберг приехал вместе с Хафтеном. В сумке лейтенанта была не активированная взрывчатка. Полковник подошел к постовому и спросил:
—Где я могу переодеться? — сказал он, показывая пятно крови на воротнике мундира, от пореза бритвой.
—Я проведу Вас.
В комнату, куда отвел его охранник, Штауффенберг зашел вместе с лейтенантом. Пока полковник переодевался, Хафтен активировал взрывчатку, которая должна была взорваться минут через 15-20.
—Господин полковник, — вдруг начал открывать дверь постовой.
Дабы он не увидел взрывчатку, Штауффенберг просто влетел в дверь и на повышенном тоне сказал:
—Я еще не готов, ждите.
—Слушаюсь.
—Хафтен, — прошипел полковник, — выйдите и ждите меня там, тяните время, сколько сможете.
Лейтенант кивнул и вышел со своей сумкой. Штауффенберг подошел к столу, чтобы активировать вторую пластину, но Вернер забрал ее с собой. Клаус положил одну пластину взрывчатки, вместо двух, себе в сумку. Полковник успокоился и вышел из комнаты. Кивнув лейтенанту, они пошли к бункеру, где должен был проходить совет. Когда они подошли к нему, к ним подошел постовой и сказал:
—Господа, совет будет проходить в летнем домике.
«Черт, только этого не хватало!!!» подумал Штауффенберг. Причина негодования такова: бункер – полностью закрытое пространство, в котором ударной волне некуда деться и она нанесет больший урон присутствующим; в летнем домике есть множество открытых окон, через которые ударная волна от взрыва сможет найти выход, в результате чего будет нанесен меньший урон.
—Где он? — спросил полковник, сохраняя спокойствие.
—За угол зайдите, и увидите,  — ответил постовой.
Дальше Штауффенберг пошел один. Он посмотрел на часы – до взрыва оставалось минут 10, не более.
Когда Клаус вошел в летний домик, то увидел, что присутствуют все, кроме Гитлера и Гиммлера. Полковник стал возле места, которое должен был занять фюрер, и поставил сумку. Спустя минуты 3-4 пришел Гитлер, Гиммлера не было. Штауффенберг посмотрел на часы – до взрыва минуты 2. Полковник, стараясь не привлечь внимания, вышел из домика.  Взрыв прогремел, когда Клаус прошел метров 50. После взрыва полковник чуть ли не побежал к машине, в которой его ждал Хафтен.
 Фельгибель пристально наблюдал за Летним домиком и сразу после взрыва начал звонить Ольбрихту в Берлин.
—Случилось нечто ужасное, — сказал он, когда установилась связь, — фюрер мертв.
Эрих стоял несколько секунд в замешательстве и затем сказал связистам:
—Отключить все линии связи.
—Но…, — начал говорить один из них.
—Отключить все линии связи!
Связь с «Волчьим Логовом» отключена.
Берлин. ОКХ, кабинет генерала Ольбрихта.
—Надо идти к Фромму! Я уже объявил по радио о мятеже SS! — чуть ли не кричал Гёрделер.
—Нет, — отвечал Ольбрихт, — мы дождемся полковника. Он должен подтвердить, что Гитлер мертв.
—Поймите, генерал, мы не можем ждать: в любую секунду связь с «Логовом» может восстановиться, и тогда все потеряно.
—Мы будем подвергать риску наши жизни, если пойдем к Фромму без подтверждения графа.
—Мы рискуем нашими жизнями с того момента, как только решили служить Германии, а не Гитлеру. — Раздраженно сказал Гёрделер.
Ольбрихт сидел и думал, смотря на стол. Спустя несколько минут он поднял глаза на Карла:
—Идем к Фромму.
Фридрих и Гёрделер ворвались в кабинет генерала.
—Что вы себе позволяете!?  — возмущенно спросил генерал.
—Генерал Фромм, — начал говорить Ольбрихт, — SS подняло мятеж. Следует дать приказ о выполнении плана «Валькирия».
—Я только что звонил в «Волчье Логово». Фюрер жив, и он лично дал мне приказ о том, чтоб я не поднимал резервную армию.
—Гитлер мертв, я лично пронес бомбу и видел взрыв, — сказал Штауффенберг, свысока смотря на Фромма.
—Это заговор и я отказываюсь в нем участвовать! — прокричал Фромм. 
—Арестуйте его, Фридрих, — отдал приказ граф.
—Вы давали присягу на верность фюреру, — начал кричать генерал, уходя под прицелом пистолета, — вспомните о чести и долге офицера!
Когда Ольбрихт вывел командующего резервной армией, Гёрделер повернулся к графу и сказал:
—Полковник, пройдите со мной в холл, пожалуйста.
В холле Штауффенберг увидел человек 25-30.
—Все они хотят помогать нам.
Клаус с гордостью и восхищением посмотрел на них и сказал:
—Я ценю ваше бесстрашие, господа. Спасибо.
—Что нам делать? — спросила одна из женщин.
—Установить связь со всеми округами и дать приказ о выполнении плана «Валькирия». Надо действовать слаженно и быстро.
Как только полковник закончил говорить, все присутствовавшие тут же заняли свои места, как будто они заранее договорились об этом.
Спустя несколько минут резервная армия начала выполнение плана.
Она должна была взять под контроль правительственный квартал Берлина в течение 2-3 часов.
Правительственный квартал Берлина спустя два часа.
Отряды резервной армии взяли под контроль все правительственные здания и арестовали всех главнокомандующих SS, кроме Гиммлера. Гофрид Фишер — командующий резервной армии подъехал со своими солдатами к дому рейхсфюрера SS. Он поднялся на третий этаж, подошел к двери кабинета Гиммлера и, набравшись уверенности, вошел в кабинет.
—Господин рейхсфюрер, — начал он говорить, — Вы арестованы.
—Скажите, Фишер, — спокойно начал говорить Гиммлер, — Вы полностью верны идеям национал-социализма?
—Да.
Генрих Гиммлер набрал номер телефона и, спустя несколько секунд, протянул трубку Гофриду.
—Фишер слушает.
—Здравствуйте, оберст-лейтенант. — Раздался раздраженный голос в трубке, — Вы узнаете мой голос?
—Так точно, мой фюрер, — Гофрид стал смирно.
—Хорошо. Тогда вот Вам мой приказ – мне нужны живые участники заговора. Вам все понятно?
—Так точно.
Оберст-лейтенант отдал трубку Гиммлеру и, не сказав ни слова, ушел.
Берлин, ОКХ.
—Отличная работа, Штауффенберг, — начал говорить Бек, — все округа Рейха взяты под наш контроль.
—Спасибо. Зачем Гёрделер уехал?
—Гёрделер уехал из Рейха, дабы вернуться в Германию уже в качестве монарха.
—А что Тресков?
—Его отозвали в Белоруссию, — вмешался Ольбрихт.
—Резервная армия идет сюда! — Сказал Хафтен, вбегая в кабинет.
—Черт, — сказал Клаус сквозь зубы. — Скажите всем, чтоб они уходили и как можно скорей. Затем с Ольбрихтом уведите Бека. Я их задержу.
Граф побежал в коридор, заряжая свой пистолет. Он простоял в одиночестве несколько минут, пока не услышал голоса и топот людей.
Штауффенберг отстреливался несколько минут, пока не привели Ольбрихта, Хафтена и Бека – больше полковнику не за что было сражаться.
Их всех повели в кабинет. Там стоял Фромм.
—Я, представляя военный трибунал, приговариваю лейтенанта Хафтена, полковника Штауффенберга и генерала Ольбрихта к смертной казни. Генерала Бека за его заслуги перед Третьим Рейхом ждет пожизненное заключение.
—Дайте мне пистолет, — сказал Бек, — в личных целях.
Фромм отдал ему свое оружие и сказал:
—Только не затягивайте.
—Помните, господа, — начал говорить генерал, подставляя дуло пистолета к виску, — Германию ждет великий позор, но благодаря Вашим жертвам, её будут почитать за таких людей, как Вы.
Раздался выстрел – Бек мертв.
—Гофрид, Вы будете руководить расстрелом.
—Но…
—Никаких «но». Если Вы чего-то боитесь, то всю ответственность беру на себя, — рассерженно сказал Фромм.
Хафтена, Ольбрихта и Штауффенберга повели в задний двор ОКХ.
Фишер начал построение солдат для расстрела.
Клаус посмотрел  на генерала, тот трясся от чувства близкой смерти.
—Смотрите им прямо в глаза, — сказал спокойно полковник, — так Вы покажите, кого они убивают.
—Ольбрихт!  — прокричал Фишер.
Генерала повели к стене. Он шел, немного горбясь и так же стал.
—Заряжай! — на этом слове Фридрих принял гордую осанку и начал смотреть в глаза каждому солдату поочередно.
—Целься! — внутри генерала все разрывалось от осознания того, что он больше никогда не увидит свою семью, от того, что его могут считать предателем близкие ему люди.
—Огонь!
Тело генерала отнесли в сторону.
—Штауффенберг! — его попытались взять за руки, но он вырвался и медленной, спокойной походкой пошел к стене.
—Заряжай! — полковник стоял гордо и смотрел Фишеру прямо в глаза.
—Целься! — после этого слова Хафтен сорвался с места и стал перед Клаусом и посмотрел ему в глаза.
—Прощайте, граф.
—Огонь! — дрожащим голосом прокричал Гофрид.
Тело лейтенанта убрали.
—Заряжай! — Штауффенберг думал о семье. Он знал, что Нина представит его детям как предателя.
—Целься!
Граф набрал воздух в легкие и прокричал:
—Да здравствует Священная Германия!!!
—Огонь! — в голосе Гофрида чувствовался ком.
               

                ЭПИЛОГ
Генерал-майор Хеннинг фон Тресков умер в Белоруссии от взрыва гранаты, инсценируя бой на нейтральной полосе.
Нина фон Штауффенберг вместе с детьми пережила войну. Их разделили, когда Нину повезли в Гестапо, а затем в концлагерь. Спустя полгода после окончания войны семья воссоединилась.
Эрих Фельгибель был арестован и он был представлен перед трибуналом.
—Вы отдаете нас в руки палача, но помните, — начал говорить Эрих в суде, — что в скором времени уставший и обездоленный  народ будет вас как свиней таскать по грязным, разрушенным улицам Германии и требовать объяснений. Нас же запомнят людьми, которые пытались спасти свою страну.
—Виновен!
Всего было 4980 казённых и 7000 арестованных.